Стефан и старый воин

Немало рассказов ходит в нашем краю про господаря Сте­фана Великого. Оно и немудрено — Стефан был храбрый воин, славный полководец. Да ведь не один он от турок и татар род­ную Молдавию оборонял. Как говорится: одна головня и в печи не тлеет, куча поленьев и под дождём в поле горит. Неужто о его соратниках доброго слова не услышишь? Так нет же, хра­нит людская память и другие имена. Обо всех не расскажешь, так хоть про старого Бурчела послушайте.

Поехал Стефан в Васлуй на праздник. Впереди скачут знаменосцы, везут притороченные к ноге знамёна — и свои, победные, и те, что у врага в бою отбиты. Свита с ним богатая, молодец к молодцу. Скачут, коней торопят, с конских боков пена падает.

В Васлуе уже праздник в разгаре. Гудят колокола Васлуйского храма, зазывают старух. А молодым на площади веселье. И музыка, и танцы, и песни! Любят в Молдавии повеселиться. Вот въехал Стефан на площадь, и разом затихли все, покло­нами господаря встречают. Тут в тишине услышал Стефан — да и все другие услышали — издали крик, будто стон:

Цоб-цабэ, однорогий!

Налегай в ярме сильнее,

Борозду веди ровнее.

Цоб-цабэ! Цоб-цабэ!

Удивился Стефан, разгневался. Кто же это с народом празд­ник не празднует?! Послал он пятерых своих слуг разыскать и привести того человека.

Недолго и искали. Стоит за Васлуем высокий курган, а на склоне кургана пашет на однорогом воле однорукий человек. Грудью на соху налегает и кричит протяжно: «Цоб-цабэ!» Окликнули его слуги, передали наказ Стефана. Пахарь остановил вола, пот со лба рукавом утёр и пошёл за ними.

Идёт человек, двое всадников справа едут, двое — слева, пятый сзади. Будто пойманного разбойника ведут. Подошли близко к Стефану. Пахарь шапку снял, поздоро­вался с господарем.

Стефан ему говорит:

— Почему ты с людьми не веселишься? Кругом песни поют, ты вола погоняешь. А ведь, кто в праздник людей чурается, тот, верно, тяжкую для народа годину в своей хате, как мышь в норе, пересидит. Скажи без боязни, так я говорю или не так?

— Ох, Стефан-господарь, — отвечает пахарь, — мне бо­яться нечего. Бурчел никогда боязливым не слыл. Не так ты говоришь, не те слова. Ходил я под твоим началом в битву с турками не однажды, не дважды, а не упомню сколько раз. Да видишь какая незадача вышла — как была битва в Белой до­лине, что недалеко от Нямецкой крепости, потерял я булаву. Ни за что бы я её из руки не выпустил, да налетел сзади турок и отрубил руку с булавой вместе. Вот и живу с тех пор — ни двора ни кола, ни земли ни вола. А есть-пить надо. Приглядел я курган. Никто на нём не пашет, не сеет. Дай, думаю, возьму себе эту землю. И, поверишь ли, господарь, год хожу по домам, вола хоть на день выпрашиваю. Где много волов — не дают, где мало — самим нужны. Наконец дал мне один добрый человек своего однорогого в праздник. Так и получается: в тяжкую го­дину Бурчел от людей не отставал, а в весёлый час недосуг ему с ними радоваться!..

Тут заговорил Стефан-господарь:

— Прости меня на неразумном слове, храбрый Бурчел. Дарю я тебе три пары волов, да курган, да землю вокруг кур­гана на триста шагов. Паши в будни сколько силы хватит, а се­годня, прошу тебя, с нами веселись. И ещё скажу тебе: как был ты воином, так воином и оставайся. Поставь свой дом на верху кургана, с него во все четыре стороны далеко видно. Неси до­зорную службу: как завидишь вражескую рать, разожги дым­ный костёр. Мы дым увидим, станем стеной на защиту родного края. Поклонился Бурчел Стефану-господарю. И Стефан-гос­подарь старому воину поклонился. Потом махнул рукой. За­свистели дудки, заиграли скрипки, забили барабаны. Пошло веселье веселее прежнего. А больше всех веселился старый Бур­чел — пахарь и воин.

Иллюстратор Кочергин Н.