Гриша

Мальчику Грише поручили присматривать за телятами, так как они не поспевали за стадом. Гришина избушка стояла у оврага, на дне которого тек ручей. К избушке стол по ночам приходить волк и Гриша попросил Таню принести ему дедушкино ружье…

«Гриша» читать

I

Быстро пролетают ласточки над степью, но ещё быстрее летят ветерки.

В полдень горячие ветерки пахнут горькой полынью. Если к ним прислушаться, слышно, как звенит жаво­ронок и свистят суслики.

К вечеру над зелёными оврагами, где растёт сочный щавель и гуляют большие дрофы, тихо летят тёплые ветерки. В тёплом ветерке слышны крики коршуна и быстрый стук коготков тушканчика.

Вечером замирают над землёй холодные, еле слыш­ные ветерки. Они рождаются на озёрах и болотцах. Пахнут они камышом, и слышится в них печальный крик кулика-перевозчика, что летает над водой и кри­чит: „тирли-ли-ли… тирли-ли-ли…“

Ветерки летают над степью и видят, как распуска­ются по ночам маки, как волчица подкрадывается к зайцу.

Утром, когда восходит солнце, они видят, как просы­паются жаворонки, полевые мыши, цветы и в избушке, на самом краю степи, просыпается пастушок Гриша.

II

Гришина избушка стоит у оврага. На дне оврага бежит ручей. Сюда Гриша приводит на водопой телят. Телята совсем маленькие, они не могут поспеть за остальным стадом. Их отдали Грише, пока они не под­растут.

Утром телята напились из ручья и разбрелись щи­пать траву. У ручья на мокром песке много разных следов. Гриша рассматривает их и узнаёт, кто приходил сюда ночью: крестики — от птичьих лапок, чуть замет­ные царапины от коготков тушканчика… Гриша вздрог­нул: на песке, как собачьи, только больше и пальцы врозь, отпечатались волчьи следы.

Он огляделся вокруг, пересчитал телят. Был день, светило солнце, и Гриша успокоился. Он увидел, как жаворонок кончил свою песню, сел на землю, быстро побежал между травинками и притаился на гнезде. Гриша подошёл к нему. Жаворонок не испугался, он только растопырил крылышки и ещё крепче прижался к гнезду.

„У него избушки нет, а он волков не боится!“ подумал Гриша и совсем перестал бояться.

В полдень пришла Таня и принесла Грише обед.

Гриша, дедушка сказал, что тебе одному тут страшно!..

Мне совсем не страшно, только попроси у де­душки ружьё!

— А зачем тебе ружьё?

Волков стрелять!

Таня засмеялась:

— Никаких тут волков нет!

— Нет, есть. Пойдём, я тебе покажу.

И Гриша привёл Таню к ручью в овраг.

А это что, — спросила Таня, — птица клювом чиркала?

Нет. это тушканчик прибегал воду пить. А это волк…

Таня молча рассмотрела волчьи следы и не пове­рила:

— Да это же собака, только большая!

— Нет, не собака, — сказал Гриша и вздохнул.

Они сели на краю оврага, и Гриша стал рассказы­вать про диких уток, про коршуна, который прилетает сюда каждое утро, а сам всё время думал: «Хорошо бы Таня осталась!»

Но Таня ушла. Гриша долго смотрел ей вслед. Та­нино платье становилось всё меньше и меньше, пока не затерялось среди белого ковыля.

Вечером, когда козодой чёрной, бесшумной тенью пролетел над степью, Гриша загнал телят в избушку. Телята улеглись на соломе за печкой, а Гриша сел у окна и стал смотреть.

Ill

Над холмами, на том месте, где зашло солнце, горела красная полоса. Гриша увидел на этой полосе чёрную точку. Точка шевелилась, становилась всё больше, и Гриша понял: это волк. Волк шёл к избушке. Шерсть у волка была взъерошенная. Одна лапа волочилась по земле.

«Хромой он, подумал Гриша, и злой!»

Он потрогал засов на дверях и вернулся к окну. Красная полоса над холмами потухла. Стало темно и совсем тихо, только телята за печкой жуют.

„Уооаауу…“ — за стеной избушки завыл волк. Телята застучали копытами, сбились в кучу. Гриша схватил спички, зажёг пук соломы. Солома вспыхнула и заго­релись за окном два зелёных огонька, два волчьих глаза. Волк сидел недалеко от избушки и смотрел на окно.

„Эх. ружьё бы!*‘ подумал Гриша. Руки у него дро­жали, солома выпала и рассыпалась на полу. Огонь потух, и в темноте волк опять завыл.

Гриша схватил ведро и уда­рил по стене. Ведро загремело волк замолчал. А потом завыл издалека.

Было темно и страшно. Гри­ша плакал и бил, бил изо всех сил ведром в стену. А волк до самого утра ходил вокруг избуш­ки. и. только когда совсем рас­свело, он ушёл. Гриша бросил ведро, лёг на солому и уснул.

IV

Он проснулся, когда солнце было высоко.

Телята сгрудились около двери и смотрели на Гришу, но Гриша не выпустил их в степь. Он закрыл дверь и пошёл в деревню.

За холмами он увидел Таню. Таня шла медленно. Она несла ружьё.

Гриша, ты куда?

Так, смотрю, где трава получше. Дедушка пат­роны дал?

Дал один, сказал: «Летом волки не страшные!^» Это же хромой волк, вот и бродит голодный.

— А зачем ты телят закрыл?

Вдруг он в овраге притаился, а у меня и ружья нет.

Телята мычали в избушке. Гриша выпустил их. взял ружьё и пошёл к ручью. Таня засмеялась:

— Смотри не промахнись!

Но она сама боялась и пряталась за Гришу. Они подошли к оврагу. Никакого волка там не было, только трясогузка бегала по берегу и трясла хвостиком.

— Я-то не боюсь, сказал Гриша и положил ружьё на землю,— а вот утащит телёнка…

Страх прошёл. Снова зазвенели вокруг жаворонки, запахли травы. Гриша заметил, что маленькая тучка выросла и надвинулась на солнце. ..Если будет дождь, Таня останется”, — подумал Гриша и стал рассказывать ей. что ночью совсем не страшно, а на рассвете можно увидеть, как с озера летят цапли.

Про волка он не говорил. Он боялся, что Таня испугается и уйдёт.

Пока он рассказывал, туча захлестнула лолнеба. Ветер пригнул ковыль к земле. Далеко за холмами повисли серые дожди. Блеснула молния. Гриша бросился собирать телят. Таня помогала ему, и, когда загнали телят, первые капли застучали по крыше избушки.

А как же дедушка? — спросила Таня.

Он знает, что ты ко мне пошла. — сказал Гриша.

И Таня осталась.

Дождь лил всё сильней. Гриша постелил Тане ват­ник на солому. Рядом положил ружьё.

Спи и не бойся, а я тебе сказку расскажу!

— Расскажи про Муху-Цокотуху.

Гриша стал рассказывать про Муху-Цокотуху, а Таня вынула из ружья патрон и стала играть им.

Гриша рассказывал, а сам глядел в окно.

— Купила муха самовар и пошла дальше, говорит Гриша.

— Куда пошла?

— Пошла, и пошла, и пошла в клуб!

Таня лежала на соломе, слушала сказку и… раско­выривала патрон.

— Зачем в клуб? Самовар ставить? спросила Таня, а сама уже весь патрон расковыряла, дробинки рассыпались на солому.

Волк пришёл, когда Таня уснула. Гриша видел, как он метнулся за окном. Тихо, чтоб не разбудить Таню, он взял ружьё и стал искать патрон.

Когда он нашёл на соломе пустую гильзу, волк за­выл. Таня проснулась и шёпотом спросила:

— Кто это?

Волк! — сказал Гриша.

Таня сидела на ватнике тихая и напуганная.

Волк замолчал и стал лапами разгребать землю под дверью. Телята перестали жевать. Стало так тихо, что Гриша слышал только, как стучит у него сердце.

Он бросил ружьё, схватил кнут и хлопнул кнутом в дверь. Волк отбежал.

— Гриша, я не нарочно, — сказала Таня. Я не верила!

— Что —не верила?

— Не верила, что волк!

— Ты спи, пускай только подкопается, я его кнутом убью!

Гриша знал, что волка он не убьёт: он успокаивал Таню.

Таня положила солому в пустую консервную банку и зажгла. Когда огонь затухал, она подкладывала новые соломинки.

— Гриша, я скажу дедушке, что тебе здесь одному нельзя!

— Не говори, ни за что не говори!

А вдруг много волков придёт?

— А как же Робинзон Крузо?

Гриша стоял около двери и сжимал кнут в руке.

Таня посмотрела на него, хотела что-то сказать, но ничего не сказала. Ей стало почти не страшно. Она только боялась, что Гриша будет ругать её за патрон. Но Гриша молчал. Ему почему-то захотелось, чтобы волк подкопался под дверь.

Всю ночь волк ходил вокруг избушки, и они слы­шали, как он дышал за дверью.

На рассвете, когда окошко стало серым, волк ушёл.

V

Гриша ещё спал, когда Таня проснулась. Она по­дошла к двери и прислушалась. Услышала, как звенят жаворонки, открыла дверь, выпустила телят и пошла к ручью за водой.

Таня зачерпнула воды и села на берегу. Она боя­лась идти назад. „Гриша не боится, и я не буду“, — по­думала Таня.

Она медленно шла к избушке. Ей хотелось побе­жать, но бежать ещё страшней. Тогда волк узнает, что она боится.

И вдруг — порх… Из-под самых ног взлетел жаво­ронок. Таня вздрогнула, уронила котелок и хотела за­плакать.

А жаворонок поднимался всё выше и выше к солнцу.

Он весь дрожал и трепыхался от песен. Таня смо­трела на жаворонка, пока он не исчез в синем небе.

Она улыбнулась, вытерла слёзы и пошла в избушку.

Гриша проснулся и спросил Таню:

— Ты за обедом пойдёшь?

— Пойду, сказала Таня, и попрошу у дедушки побольше патронов. Ведь к нам опять может прийти волк!

(Илл. Митурича М.)