Гамлет — Шекспир У.

Акт II

Сцена 1

Комната в доме Полония.
Входят Полоний и Рейнальд.

Полоний

Отдай ему, Рейнальд, ты эти деньги
И письма.

Рейнальд

Да, сударь.

Полоний

Рейнальд любезный, ты весьма умно поступишь,
О поведении его разведав раньше,
Чем навестить его.

Рейнальд

Так и хотел я, сударь.

Полоний

Что ж, дельно, очень дельно. Так смотри же:
Сперва разведай, что в Париже за датчане,
Кто и какие, чем и где живут,
С кем знаются, что проживают. Если ты,
Обиняком порасспросив об этом,
Заметишь, что знаком им сын мой, то поближе
Осведомись о нем и попрямей, как будто
Он и тебе известен стороной; хотя бы
Вот так: “Его отца я знаю и друзей,
И самого отчасти”. Понял ты, Рейнальд?

Рейнальд

Отлично понял, сударь.

Полоний

“И самого отчасти, но не близко.
Если ж
Тот самый это, — он большой буян, способный
На то-то и на то-то”. Здесь ты на его
Взводи, что хочешь, но, конечно, не такое,
Что бы бесчестило его, — будь осторожен, —
А все те резвые и буйные проказы,
Что, как известно, свойственны свободе
И юности.

Рейнальд

Как, например, игру?

Полоний

Да, иль кутеж, божбу, страсть к поединкам, к ссорам
И к волокитству — это можно.

Рейнальд

Но это бы бесчестило его.

Полоний

Ну, нет; ты это можешь посмягчить.
Лишь не взводи чего-нибудь похуже, будто
Уж слишком невоздержан он; не в этом смысле.
Но на грешки его ты намекай умело,
Как на дурные стороны свободы,
На нрава пылкого взрыв или вспышки
И крови необузданной кипенье.
Всем свойственное юношам.

Рейнальд

Но, сударь?..

Полоний

Зачем тебе так поступать?

Рейнальд

Да, сударь, знать
Хотел бы я.

Полоний

А в том и цель моя.
Я от уловки этой жду успеха.
Когда слегка ты тень на сына моего
Набросишь, будто в тех делах не без греха он,
Заметь:
Тот, у кого о нем выведывать ты будешь
По перечисленным узнав порокам
Виновного в них юношу, наверно
Твое разделит мнение и скажет:
“Любезный”, например, иль: “Друг”, иль “Государь мой”,
Как принято там звать и говорить, смотря
По человеку и стране.

Рейнальд

Отлично, государь.

Полоний

А там станет он, — он станет, — что я хотел сказать? Клянусь мессой, я
хотел что-то сказать; на чем я ?

Рейнальд

На словах “Твое разделит мнение”, и “Друг, например”, и “Государь мой”.

Полоний

“Твое разделит мнение”; ну да;
Его разделит так: “Я с этим господином
Знаком; его вчера или на днях я видел,
Или тогда-то с тем-то и, как вы сказали,
Там он держал игру, там предавался пьянству,
Там ссорился, играя в мяч”. Или, быть может:
“Я видел, он входил в такой-то дом разврата”,
То есть в вертеп, и дальше в этом роде.
Вот видишь ли:
Приманка лжи подцепит рыбку правды.
Так мы, разумные и сметливые люди,
Виляя в стороны и ловко уклоняясь,
Путем неверным верный путь находим.
Так по советам ты моим и наставленьям
Отыщешь сына моего. Ты понял, нет?

Рейнальд

Все понял, сударь.

Полоний

Бог с тобой; прощай.

Рейнальд

Мой добрый господин!

Полоний

За поведением его смотри и сам.

Рейнальд

Так точно, сударь.

Полоний

И пусть себе гуляет.

Рейнальд

Хорошо.

Полоний

Прощай.

Рейнальд уходит.
Входит Офелия.

Ну что, Офелия! Да что с тобой?

Офелия

Отец мой, ах отец! Я так перепугалась!

Полоний

Чего? Господь с тобой.

Офелия

Отец мой, в комнате своей я вышивала;
Принц Гамлет вдруг, в расстегнутом камзоле,
Без шляпы, в неподвязанных и грязных,
По щиколотку спущенных чулках;
С дрожащими коленями, бледнее
Своей рубашки, с видом жалостным таким,
Как будто вырвался из ада, чтоб вещать
Об ужасах, предстал передо мною.

Полоний

Любя тебя, с ума сошел?

Офелия

Не знаю.
Но, право, я боюсь, что так.

Полоний

Что говорил он?

Офелия

Взял за руку меня он, крепко сжал ее
И, отступая на всю длину своей руки,
Другую приложив к бровям, стал мне в лицо
Глядеть так пристально, как будто срисовать
Его хотел. Он долго так стоял
И наконец, слегка мне руку покачав
И трижды головой кивнув вот так,
Вздохнул так горестно и так глубоко,
Как будто разрывалась грудь его
И прекращалась жизнь. Потом меня пустил он;
И повернув лицо ко мне через плечо,
Дорогу он без глаз, казалось, находил;
Он без их помощи дошел до двери,
И блеск их до конца был обращен ко мне.

Полоний

Пойдем со мной; найти хочу я короля.
Прямое то безумие любви;
Есть свойство страшное у ней губить себя
И волю приводить к отчаянным поступкам,
Как и у всех страстей, присущих нашей
Природе на земле. Мне это жаль.
Ты резких слов ему не говорила?

Офелия

Нет, мой отец, но, как велел ты, писем
Его не принимала я и не пускала
Его к себе.

Полоний

Вот что свело его с ума.
Жаль, что о нем судил я так небрежно
И опрометчиво. Я думал, что шалит он
И погубить тебя намерен. Подозренья
Проклятые! Клянусь, наш возраст также склонен
Уж слишком далеко в расчетах заходить,
Как молодежи свойственно нуждаться
В благоразумии. Идем же к королю.
Он это должен знать: бед больше от молчанья
Произойдет, чем гнева от признанья.
Идем.

Уходят.

Сцена 2

Комната в замке.
Трубы. Входят король, королева. Розенкранц, Гильденстерн и служащие.

Король

Привет вам, Розенкранц и Гильденстерн!
Мы очень видеть вас желали, и к тому же
Нужда в услугах ваших нам велела
Поспешно вызвать вас. Вы кое-что слыхали
О перемене в Гамлете; я оттого
Так говорю, что в нем ни внешний человек,
Ни внутренний не сходен с прежним. Что
Иное, как не смерть отца, могло
Его настолько разума лишить,
Я не придумаю. Прошу обоих вас,
Воспитанных с ним вместе с юных дней
К нему и нравом близких, и летами:
Здесь при дворе вы нашем согласитесь
Остаться несколько, чтоб обществом своим
Его привлечь к забавам и разведать
При случае, чего другого нет ли,
Неведомого нам, что так его печалит
И что узнав, ему могли бы мы помочь

Королева

Он много говорил о вас, и я
Уверена, нет двух людей на свете,
К которым больше он привязан. Если
Предупредительны настолько и любезны
Вы будете, у нас повременив немного,
Чтоб исполнению помочь надежды нашей,
Мы вас вознаградим за это пребыванье,
Как царской благодарности пристойно.

Розенкранц

Ваши
Величества могли б державной власти
Свою нам волю выразить не в просьбе,
А в повеленье.

Гильденстерн

Оба, повинуясь,
Мы отдаем себя всецело вам и, к вашим
Стопам услуги повергая, ждем
Распоряжений.

Король

Спасибо, Розенкранц и милый Гильденстерн.

Королева

Спасибо, Гильденстерн и милый Розенкранц.
Я убедительно прошу вас навещать
Столь изменившегося сына. — Кто-нибудь
Из вас пусть к Гамлету проводит их.

Гильденстерн

Дай Бог, чтоб наш приезд и поведенье были
Ему приятны и полезны.

Королева

Да, аминь!

Розенкранц, Гильденстерн и некоторые служащие уходят.
Входит Полоний.

Полоний

Мой государь, с весельем возвратилось
Посольство из Норвегии.

Король

Всегда ты добрые приносишь вести.

Полоний

Неправда ль, государь? Поверьте, ваше
Величество, как господу душой,
Так службой королю принадлежу я.
И думается мне, — или мой мозг утратил
Способность в важном деле нападать
На верный след — главнейшую причину
Безумья Гамлета я угадал.

Король

О говори, я так хочу об этом слышать!

Полоний

Сперва послов примите; на пиру мое
Известье будет лакомым кусочком.

Король

Так окажи им честь и сам сюда введи их.

Полоний уходит.

Он говорит, моя Гертруда, что нашел
Расстройства Гамлета источник и причину.

Королева

Но главная, я полагаю, смерть
Его отца и наш поспешный брак.

Король

Мы это выследим.

Полоний возвращается с Вольтимандом и Корнелием.

Друзья мои, привет вам!
Скажи нам, Вольтиманд, что брат норвежец шлет?

Вольтиманд

Приветствия и благопожеланья.
Во-первых, он велел остановить
Набор, затеянный племянником; он думал,
Что то готовятся идти войной на Польшу;
Но, ближе вникнув, он узнал, что это с вашим
Величеством хотят войны. И, огорчившись,
Что так болезнь его, и возраст, и бессилье
Во зло употребляют, задержать
Велел он Фортинбраса. Тот явился вскоре
И, выслушав укор норвежца, в заключенье
Дал дяде слово никогда на ваше
Величество не подымать оружья.
В избытке радости тогда старик норвежец
В год по три тысячи ему назначил крон
И порученье дал войной на Польшу
Вести уж навербованных солдат.
Затем, как тут изложено, он просит,
(Подавая бумагу.)
Чтоб разрешить изволили вы путь
Для этой цели чрез владенья ваши
При обеспеченье и при условьях,
Как тут написано.

Король

Мы это одобряем
И, прочитав и дело на досуге
Обдумавши, ответим. А пока
Благодарим за труд, исполненный успешно.
Ступайте отдохнуть; мы ночью попируем.
С приездом поздравляю!

Вольтиманд и Корнелий уходят.

Полоний

Это дело
Улажено удачно. — Рассуждать
О том, что царственность такое, что есть долг,
И почему день — день, ночь — ночь и время —
Не значит ли день, ночь и время тратить даром?
А так как краткость есть душа ума,
А многословье — лоск наружной оболочки,
Я буду краток. Ваш достойный сын безумен:
Безумен, говорю я; а безумье
Есть не иное что, как просто быть безумным.
Но будет.

Королева

Больше дела и прикрас поменьше.

Полоний

Тут нет прикрас, клянусь вам, королева.
Безумен он, то правда; правда, это жаль,
И жаль, что это правда. — Оборот дурацкий! —
Довольно, говорить я буду без прикрас.
Допустим, что безумен он; осталось
Найти причину этого аффекта,
Или, вернее, этого дефекта:
Не без причины же аффект дефектный этот.
Вот что осталось, а в остатке вот что:
Подумайте:
Есть дочка у меня, — есть до тех пор, покуда
Она моя; — она по долгу послушанья,
Заметьте, это мне дала. Судите ж, взвесив:
(Читает.)
“Небесной, идолу души моей, прекраснейшей Офелии”. — Это дурная фраза,
пошлая фраза, “прекраснейшей” — пошлая фраза. Но слушайте дальше. Вот:
(Читает.) “Пусть на несравненной, белой ее груди эти строки” и проч.

Королева

Ей Гамлет это пишет?

Полоний

Минутку потерпите: все вам доложу я. (Читает.)
“Не верь, что звезд огонь сияет,
Что солнце путь свершает свой,
Не верь, что правда лжи не знает,
Но верь, что ты любима мной.
О милая Офелия, мне плохо удаются стихи. Я не умею влагать моих вздохов
в размеренные строки; но что я люблю нежно, моя нежная, — верь тому. Прощай.
Твой навеки, самая дорогая моя, пока душа еще в этой оболочке. Гамлет”.

Мне дочь послушная вот это показала;
А кроме этого о том, что он
За ней ухаживал, когда, и где, и как,
Мне все передала.

Король

Как приняла она
Его любовь?

Полоний

Как судите вы обо мне?

Король

Как о почтенном, верном человеке.

Полоний

Я б это доказать хотел. А как судили б
Вы обо мне, когда, узнав, что возгорелась
Его любовь, — а я ее заметил раньше,
Чем дочь сказала мне, — да, как судили б вы
С ее величеством, супругой вашей, если б
Изобразив пюпитр иль записную книжку,
Глаза зажмурив, я безгласен был и нем,
Иль праздно на любовь взирал бы эту?
Как бы судили вы? Нет, круто приступил
Я к делу и сказал молоденькой моей
Девице: “Гамлет — принц, не пара он тебе.
Нет, не бывать тому”. И дал ей наставленье
Остерегаться встреч, не принимать подарков
И посланных к себе не допускать.
Она вкусила плод моих советов,
И он, отвергнутый, — я вкратце доскажу, —
Вдруг загрустил, потом от пищи отказался,
Потом лишился сна, потом ослаб, потом
Рассеян стал и так, все опускаясь, впал
В безумье, что теперь им овладело
И всех нас огорчает.

Король

Вот отчего, ты думаешь?

Королева

Весьма возможно.

Полоний

Случилось ли хоть раз, хотелось бы мне знать,
Чтоб положительно сказал я: “это так”,
Когда бывало иначе?

Король

Я не припомню.

Полоний (показывая на свою голову и плечи)

Я голову даю на отсеченье, если
Оно не так. Я правду разыщу, когда
Мне обстоятельства помогут, будь хоть в центре
Земли она сокрыта.

Король

Как проверить это?

Полоний

Вы знаете, он здесь часами иногда
По галерее ходит.

Королева

В самом деле.

Полоний

В такое время дочь к нему пущу я,
А вы со мной за занавеску спрячьтесь,
Чтоб видеть встречу их. И если не влюблен он
И не из-за нее в рассудке помешался, —
Мне не в совете заседать, а мызу
С извозом содержать.

Король

Мы это испытаем.

Королева

Вот он идет, читая; как печален, бедный!

Полоний

Уйдите, я прошу, уйдите оба.
Сейчас я подойду к нему. —

Король, королева и служащие уходят.
Входит Гамлет, читая.

Позвольте
Узнать, как добрый мой принц Гамлет поживает?

Гамлет

Прекрасно, слава Богу.

Полоний

Меня вы узнаете, принц?

Гамлет

Отлично узнаю, ты торговец живностью.

Полоний

Ну нет, принц.

Гамлет

Так я желал бы, чтоб ты был так же честен.

Полоний

Честен, принц?

Гамлет

Ну да: в этом мире едва ли найдется один честный человек из десятка
тысяч.

Полоний

Принц, это истинная правда.

Гамлет

Уж если в дохлой собаке червей зарождает солнце, божество, лучи
которого ласкают падаль, то… Есть у тебя дочь?

Полоний

Есть, принц.

Гамлет

Не давай ей гулять на солнце: зачатие есть благодать, но только не для
твоей дочери. Поберегись, мой друг.

Полоний

Что вы этим хотите сказать? В сторону.) Все про мою дочь. Однако он не
сразу меня узнал; он меня назвал торговцем живностью. Он далеко зашел,
далеко. Правда, любовь и мне в молодости причиняла много неприятностей,
почти как ему. Я снова заговорю с ним. — Что вы читаете, принц?

Гамлет

Слова, слова, слова.

Полоний

А о чем речь, принц?

Гамлет

Между кем?

Полоний

Я спрашиваю, принц, о чем речь в вашей книге?

Гамлет

О клевете. Негодяй сатирик тут говорит, что у старых людей бороды
седые, что лица у них сморщенные, что у них сочится из глаз густая жидкость
вроде сока сливного дерева, что они лишены всякого смысла и что в то же
время у них очень слабы поджилки. И хотя я твердо и глубоко всему этому
верю, но считаю неприличным об этом писать. Да и ты сам был бы одних со мною
лет, если б мог пятиться назад, как рак.

Полоний (в сторону)

Хоть и безумно, а толково. — Принц, вы бы ушли от сквозного ветра.

Гамлет

В могилу?

Полоний

Это действительно было бы не на сквозном ветру. В сторону.) Как иногда
его ответы метки! Хорошо, что безумье часто находчиво там, где бы не
справиться рассудку и здравому уму. Оставлю его и сейчас же придумаю, как бы
устроить встречу между ним и дочерью. — Могу ли я, принц, получить
позволение почтительно вас покинуть?

Гамлет

Ты не мог бы получить от меня ничего, с чем бы я охотнее расстался, —
кроме жизни, кроме жизни, кроме жизни.

Полоний

Прощайте, принц.

Гамлет

Несносный старый дурень!

Входят Розенкранц и Гильденстерн.

Полоний

Вы принца Гамлета найти хотите?
Вот он.

Розенкранц (Полонию)

Спаси вас Бог!

Полоний уходит.

Гильденстерн

Любезный принц!

Розенкранц

Мой добрый принц!

Гамлет

Милые друзья мои! Как поживаешь, Гильденстерн?- А, Розенкранц? Что
братцы, как живется вам обоим?

Розенкранц

Как незначительным сынам земли.

Гильденстерн

Мы счастливы уж тем, что счастливы не слишком;
Ведь мы не пуговка на колпаке Фортуны.

Гамлет

Но не подошвы башмаков ее?

Розенкранц

Нет, принц.

Гамлет

Значит, вы ближе к ее талье, или к центру ее благосклонности?

Гильденстерн

Мы с ней в ладах.

Гамлет

Ближе к лону Фортуны? О, конечно: ведь она грешница. Что нового?

Розенкранц

Ничего, принц, кроме разве того, что мир стал честнее.

Гамлет

Стало быть, близок Судный день; но ваша новость не верна. Дайте
порасспросить вас подробнее: чем провинились вы, милые мои друзья, перед
Фортуной, что она присылает вас сюда в тюрьму?

Гильденстерн

В тюрьму, принц?

Гамлет

Дания — тюрьма.

Розенкранц

Тогда и весь свет тюрьма.

Гамлет

Превосходная, со множеством отделений, застенков и камер; и Дания —
одна из худших.

Розенкранц

Мы думаем о ней не так, принц.

Гамлет

Значит, для вас она не такова, потому что нет ничего хорошего или
дурного, но мысль делает его тем или другим. Для меня она тюрьма.

Розенкранц

Так ваше честолюбие делает ее такою; она слишком тесна для вашей души.

Гамлет

Боже мой, я бы и в ореховой скорлупе считал себя властелином
необъятного пространства, если б только не дурные сны.

Гильденстерн

Эти-то сны и суть честолюбие, потому что самая сущность честолюбия есть
только тень сна.

Гамлет

Да и самый сон только тень.

Розенкранц

Это верно; честолюбие так воздушно и неуловимо, что я считаю его только
тенью тени.

Гамлет

Значит, наши нищие имеют тело, а наши государи и пресловутые герои —
тени нищих. Не пойти ли нам ко двору? Я, право, не могу рассуждать.

Розенкранц и Гильденстерн

Мы к вашим услугам.

Гамлет

Не говорите так: я не хочу смешивать вас с прочими моими слугами,
потому что, — говорю, как честный человек, — они невозможно дурны. Но
возвратимся на торную дорогу дружбы: что делаете вы в Эльсиноре?

Розенкранц

Хотели вас проведать; нет другой причины.

Гамлет

Нищий, как я, даже и благодарностью беден. Но все же благодарю вас,
хотя, конечно, друзья мои, моя благодарность не стоит и полушки. Не посылали
ли за вами? Собственное ли это ваше желание? Добровольно ли вы меня
навестили? Скажите, будьте со мной искренни, скажите, говорите же!

Гильденстерн

Что сказать, принц?

Гамлет

Да что хотите, только ответьте на вопрос. За вами посылали; в ваших
глазах есть что-то вроде признания, и ваша скромность не может этого скрыть.
Я знаю: наш добрый король с королевой за вами посылали.

Розенкранц

Для какой цели, принц?

Гамлет

Это-то вы и должны мне объяснить. Но умоляю вас правами нашего
товарищества, согласием нашей молодости, обязанностями нашей неизменной
любви и всем еще более дорогим, чем бы мог заклинать человек покрасноречивей
меня, будьте со мной искренни и правдивы: посылали за вами или нет?

Розенкранц (тихо Гильденстерну)

Что ты скажешь?

Гамлет (в сторону)

О, я вижу вас насквозь! — Если вы меня любите, не запирайтесь.

Гильденстерн

Да, принц, за нами посылали.

Гамлет

И я сам скажу вам зачем; таким образом моя дальновидность предупредит
ваше признание, и ваша верность королю и королеве ни на волос не пострадает.
За последнее время — сам не знаю отчего — я утратил всю мою веселость,
бросил все обычные упражнения; и действительно, я в таком тяжелом
настроении, что земля, это чудесное творение, кажется мне бесплодным утесом.
Видите ли? Этот прекрасный, воздушный шатер, это великолепно раскинувшееся
небо, величественный свод, убранный золотыми огнями, представляется мне не
чем иным как гадким и заразительным скоплением паров. Что за создание
человек! Как он благороден разумом! Как безграничен в своих способностях!
Как изумительно изящен и видом, и движениями! Как подобен ангелам своими
деяниями, а разумением — самому Богу! Он — краса вселенной: венец творения!
И все же, что мне эта квинтэссенция праха? Не по душе мне человек, и женщина
тоже, хотя вы, судя по вашей усмешке, и сомневаетесь в этом.

Розенкранц

Принц, у меня и на уме этого не было.

Гамлет

Отчего же вы усмехались, когда я сказал, что человек мне не по душе?

Розенкранц

Я думаю, принц, что уж если человек вам так не по душе, то довольно
сухой прием ожидает здесь актеров, мы обогнали их дорогой. Они явятся сюда,
чтобы предложить вам свои услуги.

Гамлет

Играющего королей я приму с удовольствием; его величество получит от
меня должную дань. Мечу и щиту отважного рыцаря дело найдется. Любовник не
будет вздыхать даром. Комик благополучно доиграет свою роль до конца. Шут
рассмешит даже тех, у кого от кашля першит в легких, а героине никто не
помешает свободно изливать ее чувства, разве что ее белые стихи будут
прихрамывать. Что это за актеры?

Розенкранц

Те самые, что, бывало, доставляли вам столько удовольствия: городские
трагики.

Гамлет

Отчего же они странствуют? Оставаться на одном месте им выгоднее вдвое:
как для известности, так и для кармана.

Розенкранц

Я думаю, что им запретили представления в городе вследствие последних
нововведений.

Гамлет

Так же ли они славятся, как в то время, когда я был в городе? Так же ли
их посещают?

Розенкранц

Далеко не так.

Гамлет

Почему же? Или они испортились?

Розенкранц

Нет, они все так же старательно относятся к своему делу. Но там завелся
целый выводок детей, маленьких птенчиков, которые громко выкрикивают свои
роли, за что им неистово хлопают. Они теперь в ходу и так ругают заурядные
сцены, — как они их называют, — что многие из носящих шпагу, боясь гусиных
перьев, не смеют туда ходить.

Гамлет

Как, дети? Кто их содержит? Что им платят? Будут они заниматься своим
ремеслом, пока у них не изменится голос? Не скажут ли они потом, если
дорастут до странствующих актеров, — а это, вероятно, случится, если у них
не окажется никаких средств, — что авторы, заставлявшие их декламировать
против их же будущности, сделали им много зла?

Розенкранц

Правда, много было шуму с обеих сторон, и общество не считало за грех
натравливать в этом споре одних на других. Было время, когда пьеса не давала
сбора, если поэт и актеры не доходили до кулачной расправы.

Гамлет

Возможно ли?

Гильденстерн

О, много было пробитых голов.

Гамлет

И мальчики победили?

Розенкранц

Да, принц, и Геркулеса, и его ношу {Намек на театр Глобус, перед
которым было изображение Геркулеса с глобусом на плечах.}.

Гамлет

Это не слишком удивительно. Ведь, мой дядя — король Дании, и те,
которым хотелось строить ему рожи при жизни моего отца, теперь дают
двадцать, сорок, пятьдесят, даже сто дукатов за маленький его портретик.
Черт возьми, в этом есть что-то противуестественчое, до чего философии не
мешало бы добраться.

Трубы за сценой.

Гильденстерн

Вот и актеры.

Гамлет

Господа, я рад вас видеть в Эльсиноре. Дайте руки. Вежливость и
любезность — принадлежность радушия; вот я и хочу быть с вами как можно
радушнее, чтобы прием актеров (с которыми, скажу вам, я должен быть учтив),
не показался ласковее моего обхождения с вами. Добро пожаловать. Но мой
дядя-отец и тетка-мать обманулись.

Гильденстерн

В чем, милый мой принц?

Гамлет

Я помешан только при норд-норд-весте, а при южном ветре сумею отличить
кукушку от ястреба.

Входит Полоний.

Полоний

Здравствуйте, господа!

Гамлет

Слушай, Гильденстерн, — и ты тоже; на каждое ухо по слушателю: этот
большой младенец до сих пор не вышел из пеленок.

Розенкранц

Он, может быть, попал в них во второй раз. Говорят, старость — второе
детство.

Гамлет

Я предсказываю, что он пришел доложить мне об актерах; увидите. — Ты
прав, мой друг; в понедельник утром; совершенно верно.

Полоний

Принц, я имею сообщить новость.

Гамлет

И я имею сообщить новость. Когда Росций был актером в Риме…

Полоний

Актеры сюда и приехали, принц.

Гамлет

Болтай, болтай!

Полоний

Честное слово.

Гамлет

И каждый актер был верхом на осле.

Полоний

Лучшие актеры в мире, как для трагедий, комедий, пьес исторических,
пасторальных, пасторально-комических, историко-пасторальных,
трагиисторических, трагикомико-историко-пасторальных, сцен, не подходящих ни
под какой разряд, так и для поэм, ничем не ограниченных. Для них Сенека не
слишком тяжел и Плавт не слишком легок. Им нет подобных для исполнения
сочинений, как строго правильных, так и свободных.

Гамлет

О, Иеффай, судья израильский, какое у тебя было сокровище!

Полоний

Какое было у него сокровище, принц?

Гамлет

Да вот какое:
“Одна только дочка была у него,
И очень ее он любил”.

Полоний (в сторону)

Все про мою дочь.

Гамлет

Разве я не прав, старый Иеффай?

Полоний

Если вы называете меня Иеффаем, принц, то правда, у меня есть дочь, и я
очень ее люблю.

Гамлет

Нет, совсем это из того не следует.

Полоний

Так что же, принц, из того следует?

Гамлет

А вот что:
“Ему выпал удел, как Господь повелел…”
А дальше ты знаешь:
“И случилося так, что попал он впросак”.
Продолжение ты найдешь в первой строфе святочной песни; вот входят виновники
этого перерыва.

Входят четверо или пятеро актеров.

Добро пожаловать, господа, добро пожаловать. Я рад вас видеть. Добро
пожаловать, друзья. — О, старый друг! Как твое лицо обросло с тех пор, как
мы не видались; или ты явился в Данию, чтобы запугать меня бородой? — А,
юная моя героиня! Клянусь пресвятой девой, вы, государыня моя, с тех пор,
как я вас видел, приблизились к небу на целый каблук. Молитесь Богу, чтобы
ваш голос не надтреснул, как негодная монета. — Господа, добро пожаловать.
Но скорее к делу. Как французские сокольники, мы напустим на все, что ни
завидим. Ну, какой-нибудь монолог. Покажи-ка свое искусство; прочти
какой-нибудь страстный монолог.

Полоний

Ей-богу, принц, хорошо прочитано, верным тоном и с большим чувством.

Первый актер

“Вот его настиг он. Тщетно
Царь бьется с греками: старинный меч руке
Не повинуется, где пал, там и лежит,
И воли нет над ним. Боец неравный, Пирр
На старца ринулся, широко замахнулся, —
Но лишь взвился со свистом грозный меч,
Пал царь расслабленный. Недвижный Илион,
Как будто ощутив его паденье, в прах
Пылающей вершиной рухнул. Страшный грохот
Слух Пирра приковал; и вот, упасть готовый
На дряхлую главу маститого Приама,
Меч Пирра словно в воздухе застыл.
И как злодей, изображенный кистью,
Колебляся меж волей и деяньем,
Стоял в раздумье Пирр.
Но как мы часто видим перед бурей:
Молчанье в небесах, недвижны тучи,
Безмолвен буйный ветер, и на земле внизу
Тишь мертвая, пока зловещий гром
Не грянет в воздухе; — так, недвижим минуту,
Пирр снова запылал проснувшеюся местью.
И никогда, куя для Марса броню,
Несокрушимую вовек, Циклопов молот
Не упадал так тяжко, как кровавый
Меч Пирра на Приама пал.
О стыд, бесстыжая Фортуна! Боги,
Всем сонмом власть у ней вы отнимите;
И колеса ее переломав и обод,
И спицы, ступицу с холма небес в глубь ада
К бесам скатите вы!”

Полоний

Я обойдусь с ними, принц, как они того заслуживают.

Гамлет

Да нет, черт возьми, гораздо лучше! Если с каждым обходиться, как он
того заслуживает, то кто бы избежал розог? Обойдись с ними, как бы подобало
твоей собственной чести и достоинству. Чем меньше они заслуживают, тем
больше будет заслуги в твоей любезности. Проводи их.

Полоний

Идемте, господа.

Гамлет

Ступайте за ним, друзья. Завтра мы посмотрим представление.

Полоний уходит с актерами, кроме первого.

— Послушай, старый друг, можете ли вы сыграть “Убийство Гонзаго”?

Первый актер

Можем, принц.

Гамлет

Мы посмотрим это завтра вечером. А можете, ежели понадобится, выучить
монолог в двенадцать или шестнадцать строк, который я напишу и вставлю туда?
Можете или нет?

Первый актер

Можем, принц.

Гамлет

Отлично. Ступай за тем господином; да смотри, не издеваться над ним.
(Первый актер уходит.) — Друзья мои, я расстаюсь с вами до вечера. Рад вас
видеть в Эльсиноре.

Розенкранц

Мой добрый принц.

Гамлет

Бог с вами.

Розенкранц и Гильденстерн уходят.

— Наконец-то я один!
О, что я за дрянной, ничтожный человек!
Не возмутительно ль, что тот актер
Одним лишь вымыслом, одною мнимой страстью
Умеет так свою настроить душу,
Что, повинуясь ей, лицо его бледнеет,
Он слезы льет, черты являют ужас, голос
Дрожит и каждое движенье отвечает
Его мечте? И все из-за чего?
Из-за Гекубы!
А что Гекубе он или ему Гекуба,
Чтоб плакать из-за ней? Что было б с ним, когда
Имел страдания он повод и причину,
Как я? Слезами он всю сцену затопил бы,
Всем растерзал бы слух неистовою речью,
Виновного с ума бы свел, бледнеть заставил
Невинного, невежду возмутил бы
И ужаснул бы слух и зрение толпы.
А я —
Бездельник вялый, малодушный, ротозей,
На дело не способный, изнывая,
И даже постоять и словом не могу
За короля, чья власть и жизнь столь дорогая
Похищены так подло. Или трус я?
А если подлецом кто назовет меня?
Мне череп раскроит? Клок бороды мне вырвав,
Швырнет его в лицо мне? За нос дернет? Глотку
Заткнет мне словом “лжец”? Когда б кто это сделал?
Ха!
Что ж, я б и это снес. Уж сердце у меня
Не голубиное ль, или нет желчи вовсе,
Чтобы горька была обида мне? А то
Давно всех коршунов я напитал бы трупом
Мерзавца этого. Кровавый, блудный изверг!
Безжалостный, развратный, подлый, гнусный изверг!
О мщенье!
Но что я за осел! Какая храбрость! Я,
Сын милого, убитого отца,
И небом к мести призванный, и адом,
Я, как развратница, словами сердце тешу
И разражаюсь руганью, как баба,
Как судомойка!
О, стыдно! Фу! Воспрянь, мой разум! — Я слыхал,
Что люди с совестью нечистой, глядя,
На драму, так потрясены бывали
Искусною игрою, что тут же признавались
В злодействах. Хоть язык убийству не дан, все ж
Заговорит оно чудесной речью. Пусть
Актеры что-нибудь такое вроде
Убийства моего отца сыграют
Пред дядей; за его следить я стану взглядом,
Вопьюсь в него глазами; дрогни он, —
Я буду знать, что делать. — Призрак, мне представший,
Мог быть и дьявол, а ведь он принять
И обольстительный умеет вид. Быть может,
Что видя как я слаб и как уныл (причем
Сильнее власть его), меня он завлекает,
Чтоб гибели обречь. Улики я хочу
Вернее той. Поставлю драму я,
Чтоб уловить в ней совесть короля.

Уходит.

Акт III

Сцена 1

Комната в замке.
Входят король, королева, Полоний, Офелия,
Розенкранц и Гильденстерн.

Король

И никаким путем вам не узнать, к чему
Он притворяется безумным? Отчего
Покой его души так грубо возмущен
Мятежным и опасным исступленьем?

Розенкранц

Он сознается сам, что чувствует расстройство.
Но ни за что не выдает причины.

Гильденстерн

И на расспросы он не поддается наши,
Увертываясь с хитростью безумья,
Когда хотим его заставить мы признаться,
Что в самом деле с ним.

Королева

Он хорошо вас принял?

Розенкранц

Отменно вежливо.

Гильденстерн

Но очень сдерживать себя старался.

Розенкранц

Охотно спрашивал, но на вопросы наши
Давал ответы скупо.

Королева

Вы пытались
Уговорить его развлечься?

Розенкранц

Так, государыня, случилось, что актеров
Мы обогнали на пути. Об них ему
Сказали мы, и он как будто рад был
Узнать о том. Они здесь, при дворе,
И им уж, кажется, приказано играть
Пред ним сегодня вечером.

Полоний

Да, правда;
И чрез меня он приглашает ваши
Величества послушать и взглянуть.

Король

Весьма охотно; очень рад, что он
В таком расположенье.
Друзья мои, его должны вы подстрекать
И вкус поддерживать к таким забавам.

Розенкранц

Мы повинуемся.

Розенкранц и Гильденстерн уходят.

Король

Гертруда, дорогая,
Уйди и ты. Тайком за Гамлетом послали
Мы, чтобы встретиться как бы случайно мог
Он здесь с Офелией.
Ее отец и я так поместимся,
Что, видя все, для них невидимо мы будем
Верней о встрече их судить и из того,
Как с ней он обойдется, заключим,
Томление любви иль что другое
Его так угнетает.

Королева

Покоряюсь.
Тебе ж, Офелия, желаю, чтобы в милой
Красе твоей была счастливая причина
Расстройства Гамлета; и качества твои
Вернут на прежний путь его, надеюсь, к чести
Обоих вас.

Офелия

О, если б было так!

Королева уходит.

Полоний

Прохаживайся здесь, Офелия. — А мы,
Когда изволите, там спрячемся.
(Офелии.)
Ты книгу
Читай, чтоб оправдать свое уединенье
Занятьем этим. Часто в том мы грешны, —
И это знают все, — что видим благочестья
И святостью обсахарить умеем
И черта самого.

Король (в сторону)

О, это слишком верно!
Как больно речь его мою бичует совесть!
Блудницы нарумяненные щеки
Под краскою не больше безобразны,
Чем грех мой под прикрасами речей.
О, бремя тяжкое!

Полоний

Идет он; государь, нам надо скрыться.

Король и Полоний уходят.
Входит Гамлет.

Гамлет

Быть иль не быть? Вот в чем вопрос.
Что выше:
Сносить в душе с терпением удары
Пращей и стрел судьбы жестокой или,
Вооружившись против моря бедствий,
Борьбой покончить с ними? Умереть, уснуть —
Не более; и знать, что этим сном покончишь
С сердечной мукою и с тысячью терзаний,
Которым плоть обречена, — о, вот исход
Многожеланный! Умереть, уснуть;
Уснуть! И видеть сны, быть может? Вот оно!
Какие сны в дремоте смертной снятся,
Лишь тленную стряхнем мы оболочку, — вот что
Удерживает нас. И этот довод —
Причина долговечности страданья.
Кто б стал терпеть судьбы насмешки и обиды,
Гнет притеснителей, кичливость гордецов,
Любви отвергнутой терзание, законов
Медлительность, властей бесстыдство и презренье
Ничтожества к заслуге терпеливой,
Когда бы сам все счеты мог покончить
Каким-нибудь ножом? Кто б нес такое бремя,
Стеная, весь в поту под тяготою жизни,
Когда бы страх чего-то после смерти,
В неведомой стране, откуда ни единый
Не возвращался путник, воли не смущал,
Внушая нам скорей испытанные беды
Сносить, чем к неизведанным бежать? И вот
Как совесть делает из всех нас трусов;
Вот как решимости природный цвет
Под краской мысли чахнет и бледнеет,
И предприятья важности великой,
От этих дум теченье изменив,
Теряют и названье дел. — Но тише!
Прелестная Офелия! — О нимфа!
Грехи мои в молитвах помяни!

Офелия

Да, принц, вы давали мне повод этому верить.

Гамлет

Тебе не следовало верить мне, потому что добродетель не может так
привиться к нашему старому дереву, чтобы в нас не отзывалось прежним. Я тебя
не любил.

Офелия

Тем больше была я обманута.

Гамлет

Иди в монастырь; зачем тебе разводить грешников? Я и сам скорее честен,
а все же могу упрекнуть себя в таких вещах, что лучше бы мать меня не
рождала. Я очень горд, мстителен, честолюбив; способен на столько
преступлений, что не хватило бы мыслей их придумать, ни воображения их
изобразить, ни времени совершить их. И зачем таким, как я, людям ползать
между небом и землей? Все мы отъявленные негодяи; не верь никому из нас! Иди
себе своей дорогой в монастырь. Где твой отец?

Офелия

Он дома, принц.

Гамлет

Пусть запирают за ним двери, чтоб он нигде не разыгрывал дурака, как
только у себя дома. Прощай!

Офелия (в сторону)

О небеса, помогите ему!

Гамлет

Если ты выйдешь замуж, вот какое проклятье дам я тебе в приданое; будь
целомудренна, как лед, чиста, как снег, и все-таки не избежать тебе клеветы.
Иди в монастырь; прощай. Или, если тебе уж так хочется замуж, выходи за
дурака; ибо умные люди слишком хорошо знают, каких вы делаете из них
чудовищ. Иди в монастырь, и поскорее. Прощай!

Офелия (в сторону)

О, силы небесные, исцелите его!

Гамлет

Слышал я и о том, как вы румянитесь, много слышал. Бог дал вам одно
лицо, а вы делаете себе другое; вы ходите вприпрыжку, ломаетесь, жеманно
пришептываете; вы издеваетесь над божьими созданиями, а сами прикрываете
наивностью свое распутство. Поди, с меня довольно. Вот что свело меня с ума.
Я говорю: не надо нам больше батраков; те, которые уже женаты, — все, кроме
одного, — пусть себе живут; а остальные пусть остаются, как были. Иди в
монастырь.

Уходит.

Офелия

О, что за светлый ум погиб! Взор царедворца,
Меч воина, речь мудреца, надежда, цвет
Прекрасной родины, изящества пример
И лоска образец, цель подражанья
Для подражателей — все, все исчезло!
И мне, несчастнейшей, глубоко удрученной,
Мед сладкозвучных клятв его вкусившей, видеть,
Что этот царственный и светлый ум расстроен,
Как дребезжащий звон колоколов разбитых;
Что этот юности цветущей дивный образ
Безумьем искажен. Горька судьба моя,
Что это видела, что это вижу я!

Король и Полоний возвращаются.

Король

Любовь? Нет, не она его так удручает;
В его словах, хоть в них недоставало связи,
Безумья не видать. В душе его есть что-то,
Над чем его унынье тяготеет;
И я боюсь, что породить оно
Опасность может. Чтоб ее избегнуть,
Я принял быстрое решенье
И вот придумал что: пусть в Англию поспешно
Он едет требовать невыплаченной дани;
Моря и страны новые, быть может,
Разнообразными предметами рассеют
То, что таится в сердце у него,
Над чем он, голову ломая, из себя
Выходит. Как ты думаешь об этом?

Полоний

Оно поможет; но я все же полагаю,
Что повод и начало этой грусти
В отвергнутой любви. — Офелия, ну что?
Не повторяй, что говорил принц Гамлет;
Мы все подслушали. — Как, государь, угодно;
Но после пьесы, с вашего согласья,
Пусть королева-мать наедине его
Упросит высказать свою печаль и будет
Покруче с ним; а мне подслушать их позвольте.
Уж если ей его не разгадать,
Пошлите в Англию его или заприте,
Как мудрость вам внушит.

Король

Так и поступим с ним.
Безумию князей надзор необходим.

Уходят.

Сцена 2

Зал в замке.
Входят Гамлет и два или три актера.

Гамлет

Говори монолог, пожалуйста, как я читал тебе его, не болтая языком;
если ты будешь его выкрикивать, как делают многие ваши актеры, пусть лучше
мои стихи говорит уличный разносчик. И не слишком пили воздух рукою, вот
так; делай все полегоньку. Потому что и в самом потоке, в самой буре и, так
сказать, в вихре страсти тебе надо приобресть и сохранять умеренность,
которая придавала бы ему мягкость. О, я возмущаюсь до глубины души, когда
слышу, как какой-нибудь здоровенный парень, в косматом парике раздирает
страсть в клочки, в лоскутья и терзает уши черни, которая большей частью
ничего не смыслит, кроме необъяснимой пантомимы и крика. Я бы охотно отодрал
такого господина за это коверканье злодея; это чудовищнее самого чудовищного
царя Ирода. Пожалуйста, избегай этого.

Первый актер

Я ручаюсь за это вашему высочеству.

Гамлет

Не будь и слишком сдержан, но пусть тобой руководит твой собственный
смысл: согласуй действие со словом, а слово с действием и, главное, смотри,
не переступай за естественную простоту. Потому что всякое преувеличение
противоречит сущности игры, цель которой, как прежде, так и теперь, была и
есть — как бы подставить зеркало природе: показывать добродетели ее
собственные черты, пороку — его собственный образ, а нашему веку и
воплощению времени — их подобие и отпечаток. Все это, преувеличенное или
слишком слабо переданное, хоть и рассмешит несведущих, не может не оскорбить
знатоков, а суждение и одного из этих последних должно в твоих глазах
перевешивать целый театр первых. О, есть актеры, и я видал их игру и слыхал,
как их хвалят, и даже очень хвалят, которые, — я ничего не прибавляю, — не
походя ни говором, ни движеньями не только на христиан, но даже и на
язычников, и на людей вообще, так возятся и вопят, что думал: уж не
сотворены ли они какими-нибудь поденщиками природы, — и прескверно
сотворены, — до того отвратительно было это подражание человечеству.

Первый актер

Я полагаю, что мы значительно отделались от этого, принц.

Гамлет

О, надо совершенно от этого отделаться. И пусть те, которые играют у
вас шутов, говорят не более, чем им назначено. Есть между ними такие, что
сами смеются для того, чтобы несколько пустых зрителей тоже заставить
смеяться, тогда как в это время надо сосредоточивать внимание на главном
месте пьесы; это скверно и показывает самое жалкое честолюбие в глупце,
который так поступает. Идите, приготовьтесь.

Актеры уходят.
Входят Полоний, Розенкранц и Гильденстерн.

Ну, что, посмотрит ли король на представленье?

Полоний

И королева так же, и сейчас же.

Гамлет

Вели актерам торопиться.

Полоний уходит.

Не поторопите ли их вы оба также?

Розенкранц и Гильденстерн

Охотно, принц.

Розенкранц и Гильденстерн уходят.

Гамлет

Где ты? Гораций?

Входит Гораций.

Гораций

Я здесь, принц дорогой, к услугам вашим.

Гамлет

Ты — самый верный человек, Гораций,
Из всех, с кем мне случалось сходиться.

Гораций

О, милый принц.

Гамлет

Не думай, чтоб я льстил;
Какой мне прибыли ждать от тебя? Достатков
Нет за тобой, а есть лишь здравый смысл, чтоб сытым
Быть и одетым. И к чему льстить бедным?
Пусть роскошь глупую язык слащавый лижет
И гнутся гибкие колени там, где можно
Корысти ползаньем добиться. Слышишь ли?
С тех пор, что в выборе душа моя вольна
И различать людей умеет, на тебе
Легла печать ее избранья. Ты из тех,
Кто, все перестрадав, как будто не страдал,
Кто с равной благодарностью встречает
Удары и дары судьбы. И счастлив тот,
В ком кровь с рассудком слиты так удачно,
Что дудкою в руках фортуны он не станет
Звучать по прихоти ее. Найди мне
Такого, кто не раб страстей, и в самом сердце,
Да, в сердце сердца заключу его я,
Как заключил тебя. Но бросим это.
Пред королем сейчас сыграют драму;
Есть сцена в ней одна, похожая на то,
Что я рассказывал тебе про смерть отца.
Прошу тебя, когда дойдет до этой сцены,
Ты наблюдай всей силою души
За дядею моим. И если тайный грех
Его при месте том себя не обнаружит,
То, значит, адский дух являлся нам,
И мнительность моя черна, как наковальня
Вулкана. Тщательней следи за ним.
Мой взор к его лицу прикован будет; после ж
Сравним мы наши мнения о том,
Каков он нам покажется.

Гораций

Извольте; если ж
Он скрадет хоть одну черту во время драмы
И выскользнет у нас, я заплачу за кражу.

Гамлет

Идут; я полоумным притворюсь.
Займи же место.

Датский марш. Трубы. Входят король, королева,
Полоний, Офелия, Розенкранц, Гильденстерн,
прочие придворные, служащие и стража с факелами.

Король

Как поживает наш племянник Гамлет?

Гамлет

Превосходно, живу, как хамелеон, воздухом, начиненным обещаниями. Вам и
каплуна так не откормить.

Король
Я не подавал повода такому ответу, Гамлет; это не мои слова.

Гамлет

Да теперь уж и не мои. Полонию.) Ты говоришь, почтенный, что сам
игрывал на сцене в университете?

Полоний

Действительно, принц; и меня считали хорошим актером.

Гамлет

Кого же ты играл?

Полоний

Я играл Юлия Цезаря; меня убивали в Капитолии. Брут убивал меня.

Гамлет

Что за брутальность убить такого капитального теленка. — Готовы ли
актеры?

Розенкранц

Да, принц; они ждут вашего приказанья.

Королева

Поди сюда, мой милый Гамлет, сядь ко мне.

Гамлет

Нет, мать, здесь есть магнит и посильнее.

Полоний (тихо королю)

Ага! Вы замечаете?

Гамлет

Не лечь ли на колени мне к тебе?

Ложится к ногам Офелии.

Офелия

Нет, принц.

Гамлет

Я говорю, прилечь к коленям головой?

Офелия

Да, принц.

Гамлет

Ты думаешь, тебе сказал я непристойность?

Офелия

Нет, ничего не думаю я, принц.

Гамлет

Сладка и мысль в ногах у девушки лежать.

Офелия

Что вы сказали, принц?

Гамлет

Ничего.

Офелия

Вы веселы, принц?

Гамлет

Кто, я?

Офелия

Да, принц.

Гамлет

Боже мой, это я тебя только забавляю. Что же людям и делать, как не
веселиться?.. Посмотри, какой радостный вид у моей матери, а отец мой умер
всего два часа назад.

Офелия

Нет, принц, тому уже дважды два месяца.

Гамлет

Так давно? Пусть же сам черт ходит в черном, а я сниму траур. О небеса!
Умереть два месяца назад и все еще не быть забытым? Так великому человеку
есть надежда пережить свою жизнь на целых полгода; только, клянусь пресвятой
девой, он для этого должен строить церкви, а не то подвергнется забвению,
как деревянный конек, на долю которого выпала такая эпитафия; “Увы! Увы!
Конек деревянный забыт”.

Трубят в рога. Начинается пантомима.

Входят король и королева, влюбленные друг в друга; королева обнимает его, а
он ее. Она опускается на колени и знаками выражает свою привязанность. Он
поднимает ее и склоняется головою к ее груди; ложится на убранное цветами
ложе; она, видя, что он уснул, оставляет его одного. Тогда входит новое
лицо, вливает яд в ухо короля и уходит. Королева возвращается; увидав короля
мертвым, она страстными движениями выражает свою печаль. Отравитель
возвращается с двумя или тремя немыми лицами и притворяется горюющим вместе
с нею. Мертвое тело уносят. Отравитель предлагает королеве дары в знак ее
любви; она сперва колеблется и не соглашается, но наконец склоняется на его
любовь.

Уходят.

Офелия

Что это означает, принц?

Гамлет

Это темная проделка и означает что-то недоброе.

Офелия
Может быть, это представление выражает содержание драмы?

Входит Пролог.

Гамлет

А вот узнаем от этого малого; актеры не умеют хранить тайны: все
разболтают.

Офелия

Он скажет нам, что означало это представление?

Гамлет

Да и всякое представление, какое бы ты ни представила; не стыдись
только представляться, а уж он не постыдится сказать, что это означает.

Офелия

Это зло, это зло. Я буду следить за ходом драмы.

Пролог

“У вас для представления
Мы просим снисхождения,
Вниманья и терпения”.

Уходит.

Гамлет

Что это, пролог или стишок для перстня?

Офелия

Это коротко, принц.

Гамлет

Как любовь женщины.

Входят два актера: король и королева.

Актер-король

“Уж полных тридцать раз промчался небесами
На колеснице Феб вкруг суши и морей.
Уж тридцать раз, светя заемными лучами,
Двенадцать лун во тьме являлися ночей
С тех пор, как нам сплели священными цепями
И руки, и сердца любовь и Гименей”.

Актер-королева

“Пусть солнце и луна восходят столько ж раз,
Пока еще огонь любви в нас не погас.
Но с некоторых пор, увы! ты все хвораешь,
Твой изменился вид, забав ты избегаешь,
И я встревожена. Но хоть тревожусь я,
Да не смутится тем, мой друг, душа твоя;
Любовь у женщины с тревогой соразмерна:
Иль вовсе нет ее, или она чрезмерна.
Мою любовь тебе уж доказала я;
С тревогою любовь равняется моя.
Чем в нас живей любовь, тревога тем сильнее,
А где тревога есть, там и любовь живее”.

Актер-король

“Расстанусь скоро я с тобой, моя любовь!
Жизнь изменяет мне, я гасну, стынет кровь.
А ты, любимая и чтимая всем светом,
Ты жить останешься в прекрасном мире этом,
И, может быть, другой супруг…”

Актер-королева

“Не продолжай!
О, нет, изменою меня не укоряй!
Пусть буду проклята, коль выйду за другого!
Мужеубийца лишь выходит замуж снова”.

Гамлет (в сторону)

Полынь, полынь!

Актер-королева

“Вступать в супружество нас побуждают вновь
Расчеты низкие, но только не любовь.
Второй бы смертию мой первый муж скончался,
Когда б второй супруг со мною лобызался”.

Актер-король

“Я верю, что твои правдивы уверенья;
Но часто своему не верны мы решенью.
Подобны памяти намеренья людей:
Вначале полны сил, а после все слабей;
Так на суку своем плод держится сырой
И падает, когда созреет, сам собой.
Не каждый ли из нас легко позабывает
Исполнить то, что долг ему повелевает?
Нетрудно дать обет, покуда страсть кипит,
Но лишь остынет страсть, обет уже забыт.
И радость, и печаль, чем их порыв сильнее,
Должны себя сгубить тем легче и вернее;
Где радость с резвостью, там и печаль с тоскою;
Легко сменяются они одна другою.
Не вечен этот мир: чего же удивляться,
Что может и любовь со счастьем изменяться.
Все не решен вопрос: что правит с большей властью
Любовь ли счастием, или любовью счастье.
Пал сильный — и бегут его друзья; бедняк
Возвысился — ему стал другом прежний враг.
Вот как любовь вослед за счастием идет:
Не знающий нужды всегда друзей найдет,
А к другу ложному в нужде кто прибегает,
Тот во врага его немедля обращает.
Но повторю опять: уж такова от века
Вражда между судьбой и волей человека,
Что мы всегда в своем обмануты желанье:
Принадлежит нам мысль одна, а не деянье.
Мечтаешь не иметь второго мужа ты,
Но первый муж умрет, и с ним умрут мечты”.

Актер-королева

“Пусть не дает земля мне пищи, небо — света,
Ночь — отдыха, а день — желанного привета!
Пускай отчаяньем сменится упованье!
Пусть узницы в тюрьме познаю я терзанье!
Пусть все препятствия, что радость омрачают,
Мечту заветную мою уничтожают!
Проклятье вечное мне здесь и в жизни той,
Когда, вдовою став, вновь буду я женой!”

Гамлет

Что, если клятв она не сдержит!

Актер-король

“О клятва страшная! Мой друг, оставь меня:
Слабеют силы; сном теперь хотел бы я
День долгий обмануть”.

Засыпает.

Актер-королева

“Пусть сон тебя лелеет,
И пусть вовеки нас беда не одолеет!”

Уходит.

Гамлет

Мать, как тебе нравится эта драма?

Королева

Мне кажется, королева уж слишком много обещает.

Гамлет

О, она сдержит слово.

Король

Ты знаешь содержание драмы? Нет ли в ней чего обидного?

Гамлет

Нет, нет; все это только в шутку; отравление в шутку; ровно ничего
обидного.

Король

Как называется драма?

Гамлет

“Мышеловка”. А в каком смысле? В переносном. В этой драме изображено
убийство, случившееся в Вене; короля зовут Гонзаго; жена его — Баптиста; вы
сейчас увидите, это преподлейшая штука. Да нам-то что за дело? Вашего
величества и нас, у которых совесть чиста, это не касается; пусть себе
брыкается паршивая кляча, — нам спину не зудит.

Входит Луциан.

Это некто Луциан, племянник короля.

Офелия

Вы, принц, отлично выполняете задачу хора в трагедии.

Гамлет

Я бы мог быть посредником между тобою и твоим возлюбленным, если б мог
видеть, как колышется твоя грудь.

Офелия

Вы колки, принц, очень колки.

Гамлет

Стоит тебе вздохнуть, и моя колкость притупится.

Офелия

Хоть и лучше, а хуже.

Гамлет

Так-то вы ошибаетесь в ваших мужьях. — Начинай, убийца! Брось проклятые
кривлянья, и начинай. К делу:
“Уж ворон, каркая, к отмщенью призывает”.

Луциан

“Душа мрачна, рука верна, смертелен яд;
Благоприятен час; ничей не видит взгляд.
Ты, сок губительный, у трав полночных взятый,
Три раза проклятый, отравленный Гекатой,
Природным волшебством и силою своей
Цветущей жизнею мгновенно овладей”.

Вливает яд в ухо спящего.

Гамлет

Он отравляет его в саду, чтобы завладеть его царством. Его зовут
Гонзаго; это истинное происшествие, описанное на отборном италианском языке;
вы сейчас увидите, как убийца добивается любви жены Гонзаго.

Офелия

Король встает!

Гамлет

Как, испугался мнимого огня?

Королева

Мой милый, что с тобой?

Полоний

Остановите представленье!

Король

Светите мне. — Идемте прочь!

Все

Огня, огня, огня!

Все уходят, кроме Гамлета и Горация.

Гамлет

Пусть раненый олень кричит,
Здоровый пусть резвится;
Один не спит, другому спится,
На этом мир стоит.
А ведь с этим, да и лесом перьев на голове, да в башмаках с розовыми бантами
и на высоких каблуках, — если б мне уж очень не повезло, — меня бы, пожалуй,
приняли в труппу актеров?

Гораций

На половинный оклад.

Гамлет

Нет, на полный.
Дамон, мой друг, здесь все с годами
Вверх дном, и все не так:
Здесь прежде Зевс царил над нами;
Теперь царит — павлин.

Гораций

Вы могли бы кончить в рифму.

Гамлет

О, друг Гораций, я бы поставил тысячу золотых за каждое слово призрака.
Заметил ты?

Гораций

Как нельзя лучше, принц.

Гамлет

Когда шла речь об отравленье?

Гораций

Я хорошо следил за ним.

Гамлет

Ха, ха! Подать сюда музыку! Подать мне флейтщиков!
Если драмой король недоволен моей;
И довольно, — пускай недоволен он ей!
Подать сюда музыку!

Розенкранц и Гильденстерн возвращаются

Гильденстерн

Добрейший принц, разрешите сказать вам два слова.

Гамлет

Хоть целую историю.

Гильденстерн

Принц, король…

Гамлет

Ну, что такое с ним?

Гильденстерн

Удалился к себе и очень расстроен.

Гамлет

Что его расстроило? Хмель?

Гильденстерн

Нет, принц, скорее желчь.

Гамлет

Ты бы проявил побольше мудрости, сообщив об этом его врачу; ведь
пропиши ему очистительное я, желчь расстроила бы его еще сильнее.

Гильденстерн

Добрейший принц, приведите ваши речи в какой-нибудь порядок и не
удаляйтесь так порывисто от предмета.

Гамлет

Я присмирел; высказывайся.

Гильденстерн

Королева, ваша мать, в самом глубоком огорчении и послала меня к вам.

Гамлет

Милости просим.

Гильденстерн

Нет, добрый мой принц, эта вежливость не искреннего свойства. Если вы
соблаговолите дать мне здравый ответ, я исполню приказание вашей матери;
если ж нет, попрошу у вас прощения и уйду, тем и кончив свое дело.

Гамлет

Этого я не могу.

Гильденстерн

Чего, принц?

Гамлет

Дать тебе здравого ответа; в уме у меня неладно. Но такой ответ, какой
я могу дать, к твоим или, вернее, к услугам моей матери, как ты говоришь. А
потому будет об этом, и к делу: ты говоришь, моя мать…

Розенкранц

Итак, вот что она говорит: ваше поведение поразило ее смущеньем и
изумленьем.

Гамлет

О, чудесный сын, так удивляющий свою мать! Но нет ли какого продолжения
вслед за этим материнским изумленьем? Говори.

Розенкранц

Она желает поговорить с вами в своей комнате перед тем, как вы ляжете
спать.

Гамлет

Повинуемся, будь десять раз она нам матерью. Есть у вас и еще до меня
дело?

Розенкранц

Принц, вы когда-то любили меня.

Гамлет

Как и теперь, клянусь этими руками.

Розенкранц

Милый мой принц, что причиною вашего расстройства? Вы сами преграждаете
себе путь к облегчению, отказываясь поделиться вашим горем с другом.

Гамлет

Мне, любезный, ходу не дают.

Розенкранц

Как же это может быть, когда сам король оставляет вам в наследство
Данию?

Гамлет

Да, брат, но — “покуда травка подрастает”, — эта пословица немного
устарела.

Возвращаются актеры с флейтами.

А вот и флейты! Дай-ка сюда одну. — Вы хотите отвести меня в сторону? Да что
это вы все около меня вертитесь, точно выслеживаете и хотите загнать в
западню?

Гильденстерн

Если, принц, я слишком смел в усердии, то в любви слишком назойлив.

Гамлет

Я что-то не совсем понимаю. Поиграй-ка на этой флейте.

Гильденстерн

Я не умею, принц.

Гамлет

Пожалуйста.

Гильденстерн

Поверьте, не умею.

Гамлет

Очень тебя прошу.

Гильденстерн

Я не могу взять ни одной ноты.

Гамлет

Это так же легко, как и лгать: наложи сюда большой палец, а остальные
вот на эти отверстия; дуй сюда, и флейта издаст самые прелестные звуки.
Видишь, вот дырочки.

Гильденстерн

Но я не могу извлечь из них ни одного звука; у меня нет уменья.

Гамлет

Ну, так видишь, каким вы меня считаете ничтожеством! Вы хотели бы
играть на мне, хотели бы показать, что умеете за меня взяться; хотели бы
вырвать у меня самую душу моей тайны; хотели бы извлечь из меня все звуки,
от самого низкого до самого высокого. А вот в этом маленьком инструменте
много музыки, у него прелестный звук; и все же вы не заставите его звучать.
Черт возьми! Или вы думаете, что на мне легче играть, чем на дудке? Назовите
меня каким угодно инструментом; хоть вы и можете меня расстроить, но не
можете играть на мне.

Полоний возвращается.

Мое почтенье, сударь.

Полоний

Принц, королева желала бы переговорить с вами, и сейчас.

Гамлет

Видишь ли там это облако? Не похоже ли оно немного на верблюда?

Полоний

Клянусь мессой, в самом деле, точно верблюд.

Гамлет

Мне кажется, оно похоже на горностоя.

Полоний

У него спина, как у горностоя.

Гамлет

Или как у кита?

Полоний

Совсем, как у кита.

Гамлет

Итак, я сейчас приду к матери, — В сторону.) Они доведут меня до
полного одурения. — Сейчас приду.

Полоний

Я так и доложу.

Полоний уходит.

Гамлет

Сказать: сейчас — легко. — Друзья, оставьте меня.

Все уходят, кроме Гамлета.

Вот чар полночных час, когда могилы кладбищ
Свой разверзают зев; когда на мир наш
Заразой дышит ад. Теперь горячей кровью
Упился б я; свершить такое мог бы дело,
Что содрогнулся б день. Но тише! Надо
Мне к матери. Не будь бесчеловечно, сердце!
Да не вселится дух Нерона в эту грудь.
Пусть буду я жесток, но извергом не буду;
Кинжалами слова да будут, не поступки.
Язык мой и душа, вам лицемерить должно.
Пусть почерпнет она в словах моих терзанье,
Но слов запечатлеть да не дерзнет деянье!

Уходит.

Сцена 3

Комната в замке.
Входят король. Розенкранц и Гильденстерн.

Король

Я недоволен им; небезопасно волю
Давать его безумью. Приготовьтесь.
Я полномочьями немедля вас снабжу,
И в Англию отправится он с вами.
Долг государственный сносить не может бед,
Которые грозят возникнуть ежечасно
Из сумасшествия его.

Гильденстерн

Мы снарядимся.
Свята и праведна забота охранять
От бедствия всех тех, которые лишь вашим
Величеством и дышат, и живут.

Розенкранц

И каждый человек обязан ограждать
И защищать себя всей силою ума
От всякого вреда; насколько ж больше тот,
От благоденствия чьего зависит
Жизнь многих. Смерть царя не есть кончина
Лишь одного его, но, как водоворот,
Все близкое к нему с собой уносит. Это
На высшей из вершин громада-колесо;
К могучим спицам тысячи ничтожных
Прилажены частиц. Покатится оно, —
И часть мельчайшая то грозное разделит
Падение. Монарх не одинок в страданье:
С ним весь его народ сливается в рыданье.

Король

Прошу вас, к спешному отъезду снарядитесь;
А мы в оковы заключим опасность эту;
Свободна слишком уж она.

Розенкранц и Гильденстерн

Мы поспешим.

Розенкранц и Гильденстерн уходят.
Входит Полоний.

Полоний

В покои к матери пошел он, государь;
За занавескою я притаюсь и все
Услышу. Разбранит она его, конечно.
Сказали сами вы, — и мудро так сказали, —
Что матери еще свидетеля бы надо
В придачу, так как мать всегда пристрастна; пусть
Он их подслушает. Прощайте, государь;
Вернусь я ранее, чем ляжете вы спать,
И все вам передам.

Король

Благодарю, мой друг.

Полоний уходит.

О, гнусен грех мой! Смрад его восходит к небу;
Проклятье первое, древнейшее на нем.
Братоубийство! Я молиться не могу,
Хоть так же велико влеченье, как и воля;
Вина моя сильней, чем сильное желанье
Как за два дела взявшийся, стою я
В раздумий, с которого начать, и оба
Бросаю. Если бы проклятая рука
Покрылась кровью брата сплошь, ужели
Не стало б у благих небес дождя, чтоб снега
Белей омыть ее? На что и милосердье,
Как не на то, чтоб грех являл ему свой лик?
И не двоякая ль в молитве сила:
Предупреждать паденье и в паденье
Прощенье даровать? Да, можно взор возвесть;
Мой грех в былом. Но ах! Какой же род молитвы
Послужит мне? “Прости мне подлое убийство”?
Нет, этого нельзя: ведь у меня еще
Все то, из-за чего я совершил убийство, —
Корона, власть моя и королева.
Прощен ли, кто предмет удержит злодеянья?
В развратном мире этом правосудье
Злодейством с золотом в руке бывает
Устранено; закон нетрудно подкупить
Неправедной ценой. Но в мире том не так:
Там нет уверток; там деянье предстает
Во свете истинном; и мы должны
Перед лицом грехов дать в них отчет. Так что же?
Что ж мне осталось? Испытать, что может
Раскаянье. Чего оно не может! Но
Что может, если каяться не можешь?
О мука страшная! В груди чернее смерти.
Ты рвешься из сетей, но путаешься в них
Все боле, о душа! О ангелы, на помощь!
Колени, гнитеся! Стальное сердце,
Будь мягче сердца малого ребенка!
Еще уладиться все может.

Отходит в глубину и становится на колени.
Входит Гамлет.

Гамлет

Я б мог теперь покончить; молится теперь он;
Теперь покончу я. Он попадет на небо,
И так-то буду я отмщен. Обдумать надо.
Злодеем умерщвлен отец мой; и за то,
Его единый сын, я этого злодея
Пошлю на небо.
О, то награда, милость, но не мщенье.
Предательски отца застиг он в пресыщенье,
В расцвете полном всех его грехов.
Об участи его кто, кроме неба, знает?
По нашим же понятьям и догадкам
Томится тяжко он. И буду ль я отмщен,
Убив врага, когда душа его омылась,
Когда готов он в вечность перейти?
Нет.
В ножны, мой меч. Дождись удара поужасней;
Застанешь пьяным ты его, иль спящим,
Иль в гневе, иль на ложе блудной страсти,
Иль в сквернословии, иль за игрой,
Иль в чуждом святости каком-либо деянье, —
Тогда рази! Стремглав, пятами к небу,
Пусть он низвергнется с душой проклятой
И черною, как ад. Мать ждет. — Не избавленье
Дарю я жалким дням твоим, но лишь продленье.

Уходит.

Король (вставая)

Слова стремятся ввысь, а думы долу бродят;
Слова без дум до неба не доходят.

Уходит.

Сцена 4

Покой королевы.
Входят королева и Полоний.

Полоний

Сейчас придет он. Будьте строже с ним; скажите,
Что дерзких выходок его терпеть нельзя;
Что, заслонив его собою, вы стоите
Меж ним и грозным гневом. Я здесь спрячусь.
Пожалуйста, покруче.

Гамлет (за сценой)

Мать, мать, мать!

Королева

Я за себя ручаюсь;
Не бойся. Удались; я слышу, он идет.

Полоний прячется за занавеской.
Входит Гамлет.

Гамлет

Ну что же, мать? В чем дело?

Королева

Глубоко твой отец тобой обижен, Гамлет.

Гамлет

Глубоко мой отец тобой обижен, мать.

Королева

Опомнись, твой ответ — язык безумья, Гамлет.

Гамлет

Пустое, твой вопрос — язык порока, мать.

Королева

Что это значит, Гамлет?

Гамлет

В чем же дело?

Королева

Забыл ты, кто я?

Гамлет

Нет, клянусь распятьем, нет;
Ты королева, деверя жена,
Ты — о, зачем должно быть так! — ты мать моя.

Королева

Так пусть же кто другой поговорит с тобою.

Гамлет

Ну полно же, садись; не тронешься ты с места;
Ты не уйдешь, пока тебе не покажу я,
Как в зеркале, все то, что у тебя в душе.

Королева

Что хочешь сделать ты? Убить меня ты хочешь?
На помощь, ах!

Полоний (за занавеской)

Сюда! На помощь!

Гамлет (обнажая меч)

Что! Крыса там? Мертва,
Червонец об заклад.

Пронзает занавеску мечом.

Мертва!

Полоний (за занавеской)

Ах, я убит!

Падает и умирает.

Королева

О горе, что ты сделал!

Гамлет

Не знаю; не король ли это?

Королева

О, что за дерзкое, кровавое деянье!

Гамлет

Кровавое! О мать, почти такое ж злое,
Как короля убить и обвенчаться с братом.

Королева

Как короля убить?

Гамлет

Да, мать, так я сказал.
Приподнимает занавеску и видит Полония.)
Прощай, пронырливый и жалкий шут! Я думал
Здесь поважней кого застать. Прими свой жребий.
Вот как к беде ведет излишнее усердье.
Да, не терзайся так. Потише! Сядь; дай сердце
Тебе терзать; его я истерзаю, если
Непроницаемым оно не стало, если
Проклятою привычкой не настолько
Закалено, что недоступно чувству.

Королева

Но что я сделала, когда язык твой смеет
Мне так ужасно угрожать?

Гамлет

Такое дело,
Что скромности поблек пленительный румянец,
Что добродетель стала лицемерьем,
А роза на челе любви невинной — язвой;
Что брачные обеты стали лживей,
Чем клятвы игрока; такое дело,
Что самая душа им вырвана у брака
И что обряд священный превратился
В набор бессвязных слов. Зарделись небеса,
Земли недвижная твердыня омрачилась,
Как пред судом последним, помышляя
О деле том.

Королева

Увы, какое ж это дело,
Что уж одно о нем упоминанье
Так грозно вопиет?

Гамлет

Взгляни сюда, на эту
Картину и на ту; представлены два брата
На них. Смотри, как этот лик прекрасен;
Гипериона кудри; Зевсово чело;
Взгляд Марса, созданный повелевать; осанка
Гермеса, вестника богов, когда с небес
Слетает он к заоблачным вершинам.
Все в этом облике совмещено; на нем
Оставил каждый бог печать свою, чтоб миру
Дать человека лучший образец.
И это был твой муж. Теперь взгляни сюда:
Вот муж твой; словно тощий колос, брата
Пожравший своего. Где у тебя глаза?
Как, после пажитей в горах прекрасных
Жиреть в болоте? Ха! Где у тебя глаза?
Не говори, что то любовь: в твои года
Кровь не кипит; она спокойна и покорна
Рассудку. А рассудок снизошел ли б
От этого к тому? В тебе есть ум наверно,
А то бы не было сознанья; но расслаблен
Наверно ум: само безумье б здесь не сбилось.
Безумьем никогда ум не был так подавлен;
Его для выбора осталась бы хоть малость,
Чтоб видеть разницу такую. Что за дьявол
Тебя так с толку сбил, с тобой играя в жмурки?
Глаза без осязанья, осязанье
Без зрения, слух без глаза, обонянье
Без рук, и даже часть больная одного
Из здравых чувств не оплошала б так.
О стыд! Ты не краснеешь? Ад мятежный,
Когда разжечь ты можешь кровь старухи,
То пылкой юности стыдливость, словно воск,
Пусть тает в собственном огне. Какой же стыд
Кипучим пламенеть страстям, когда так жарко
И самый лед горит, и в сделки входит
Рассудок с похотью!

Королева

О Гамлет, замолчи!
Мне в глубь души глаза ты обратил, и в ней
Я вижу пятна черные такие,
Что их ничем не смыть.

Гамлет

Как, жить в поту смердящем,
В чаду гнилой, засаленной постели,
Ласкаться, тешиться любовью в грязном
Хлеву…

Королева

О, замолчи! Твои слова
Кинжалами вонзаются мне в уши!
Довольно, Гамлет мой!

Гамлет

Убийца, изверг,
Злодей, не стоящий и сотой доли
Того, кто был супруг твой; шутовской король,
Воришка, власть похитивший и царство,
Стянувший с полки ценную корону
И спрятавший ее в карман.

Королева

Довольно!

Гамлет

Король в лоскутьях и заплатах…

Входит Призрак.

Спасите, крыльями меня прикройте, силы
Небесные! — Чего ты хочешь, дивный образ?

Королева

Увы, он помешался!

Гамлет

Не укорять ли медлящего сына
Явился ты, и, гнев и время тратя даром,
Завета грозного все не исполнил он?
О, говори!

Призрак

Не забывай. Явленье это
Да заострит твою притупленную волю.
Ты видишь, ужасом объята мать твоя;
О, стань между борьбой души ее и ею.
Чем кто слабее, тем сильней воображенье.
О, говори с ней, Гамлет!

Гамлет

Что, ну как тебе?

Королева

Увы, тебе-то как?
В пустое ты пространство взор вперяешь
И с воздухом бесплотным речь ведешь;
В твоих глазах сказалась дикость мысли;
Как спящие встают солдаты по тревоге,
Так дыбом встали волосы твои,
И жизнь проснулась в них. О милый сын,
Спокойствия прохладой окропи
Тревоги жар и пламень. Что ты видишь?

Гамлет

Его, его! Смотри, как взгляд недвижный бледен!
Вид и удел его могли б и камень
Растрогать. — Не гляди так на меня,
Иль ты ослабишь этим скорбным взглядом
Мой страшный умысел; и то, что предстоит
Свершить мне, кончится слезами вместо крови.

Королева

С кем говоришь ты?

Гамлет

Ничего ты там не видишь?

Королева

Нет, ничего; но все, что есть там, вижу.

Гамлет

И ничего ты не слыхала?

Королева

Ничего,
Лишь нас двоих.

Гамлет

Смотри, вон там! Смотри,
Уходит он! Отец мой, как живой!
Смотри, вон он идет, вот вышел в дверь!

Призрак уходит.

Королева

То измышленье мозга твоего;
Такие бестелесные виденья
Всегда безумье создает.

Гамлет

“Безумье”?
Мой пульс спокоен так же, как и твой,
И мерно бьется в такт. Я говорил
Не в сумасшествии; допрашивай меня
И слово в слово я все повторю; безумный
Наверно сбился б. Мать, молю твоим спасеньем,
Не утоляй души елеем мысли лживой,
Что говорит мое безумье, а не грех твой:
Слегка лишь сверху язва зарастет,
Внутри ж незримый гной все будет растравлять
И заражать кругом. Откройся небу; кайся
В былых грехах, грядущих избегай
И почвы плевелам не удобряй, чтоб гуще
Не разрослись они. Прости мне эти речи.
Да, в наше гнусное, удушливое время
У зла должна просить прощенье добродетель,
Моля о праве угодить ему.

Королева

О Гамлет, надвое ты сердце мне разбил.

Гамлет

О, брось же от себя часть худшую его
И, чистая, живи другою половиной.
Прощай; но с дядей ложа не дели; прикинься
Стыдливою, уж если нет стыда.
Привычка, хоть чудовище, хоть дьявол
И убивает в нас сознанье зла, бывает
И ангелом, когда нас приучает к добрым
Деяньям, как к одежде, хорошо
И ловко пригнанной. Сегодня воздержись,
И в следующий раз уж легче воздержанье
Покажется тебе; чем дальше, тем все легче.
Привычка изменить печать природы может,
Чудесной силой дьявола сломить
И даже вон изгнать. Еще раз, доброй ночи;
И если хочешь ты себе благословенья,
Благослови меня. — Об этом человеке
(указывая на Полония)
Жалею я; но, мною наказав
Его, а им меня, мне небеса судили
Явиться их орудьем и бичом.
Я уберу его и дать отчет сумею,
Что сам его убил. — Еще раз, доброй ночи!
Лишь из любви жесток я должен быть с тобою;
Уж худо и теперь, а будет хуже вдвое.
Еще одно лишь слово.

Королева

Что ж мне делать?

Гамлет

Отнюдь не то, что я скажу: пускай тебя
Разъевшийся король опять в постель заманит,
Пусть щиплет за щеки, зовет своим мышонком,
За пару мерзких поцелуев, шею
Тебе проклятыми перстнями щекоча,
Заставит разболтать, что между нами было,
Что я помешан не на самом деле,
А лишь из хитрости. Не худо б рассказать!
Не королеве же пригожей, скромной, умной
Скрывать столь важные дела от этой жабы,
Блудливого кота, летучей мыши! Кто бы
Так поступил? Нет, вопреки рассудку
И сдержанности, влезь с корзиною на крышу,
Птиц выпусти, сама ж, как обезьяна в басне,
Сядь в виде опыта в корзину, сбросься с нею
И голову себе сломи.

Королева

Верь, если слово есть дыханье, а дыханье
Есть жизнь, не хватит жизни у меня,
Чтоб выдохнуть твои слова.

Гамлет

Я в Англию поеду; знаешь ты?

Королева

Увы,
Я позабыла, это решено.

Гамлет

Уж письма запечатаны; два школьных
Моих товарища, которым доверяю
Я столько ж, как змеям ехидным, повезут их
И в западню, расчистив путь, меня заманят.
А пусть! Что за потеха, если взорван
Своей же миною минер! Во что б ни стало
Под их подкоп я свой направлю футом глубже,
И до луны они взлетят. О, наслажденье
Свесть хитрость с хитростью в упор в одно мгновенье!
Пора за этого приняться;
В ту комнату стащу я эту падаль.
Мать, доброй ночи! Как теперь, однако,
Тих, молчалив и важен этот шут;
А что был за болтун и глупый плут. —
Ну брат, покончить надо бы с тобою. —
Покойной ночи, мать!

Уходят в разные стороны; Гамлет вытаскивает Полония.

Акт IV

Сцена 1

Комната в замке.
Входят король, королева, Розенкранц и Гильденстерн.

Король

Смысл этих вздохов, этих тяжких стонов
Истолковать должна ты; нам понять их надо.
Где сын твой?

Королева

Оставьте ненадолго нас вдвоем. —

Розенкранц и Гильденстерн уходят.

Ах, друг мой, что пришлось мне видеть в этот вечер!

Король

Что с Гамлетом, Гертруда?

Королева

Неистов он, как море, если с ветром
Оно заспорит, кто сильней. В припадке буйном
За занавеской шорох услыхав,
Меч выхватил он, вскрикнул: “Крыса, крыса!” —
И доброго скрывавшегося старца
Убил в безумном заблужденье.

Король

О, грех тяжкий!
Когда б мы были там, и с нами так бы сталось,
Его свобода угрожает всем,
Тебе самой, и нам, и каждому у нас.
Увы! Как дать ответ за это дело крови?
Винить недальновидность будут нашу
За то, что от людей не заперли покрепче
Мы юного безумца. Но уж слишком
Сильна была любовь, и мы не сознавали,
Что лучше для него. Так, одержимый гнусным
Недугом до тех пор его таит, покуда
Не будет съеден заживо. Куда пошел он?

Королева

Он труп убитого куда-то потащил.
Но и безумие само в нем непорочно,
Как золото в руде среди металлов низших.
Поступок свой оплакивает он.

Король

Идем же прочь, Гертруда!
К горам спуститься не успеет солнце,
Как он уж отплывет. А злое это дело
Всей нашей властью и искусством надо
Загладить и замять. — Эй, Гильденстерн.

Розенкранц и Гильденстерн возвращаются.

Идите оба вы, да кто-нибудь еще;
Полония убил в безумье Гамлет;
Из комнат матери он вытащил его.
Искать его ступайте, допросите
И отнесите труп в часовню. Торопитесь.

Розенкранц и Гильденстерн уходят.

Идем, Гертруда; созовем умнейших
Друзей и сообщим, что думаем мы сделать
И что, увы! уж есть. И шепот клеветы, —
Что, пронизав и шар земной насквозь,
В цель так же гибельно и верно попадает,
Как выстрел пушечный, — минует нас и воздух
Неуязвимый поразит. О, прочь скорей!
Смятенье и разлад в душе моей.

Уходят.

Сцена 2

Другая комната в замке.
Входит Гамлет.

Гамлет

Надежно спрятан.

Розенкранц и Гильденстерн (за сценой)

Гамлет! Принц Гамлет!

Гамлет

Что там за шум? Кто Гамлета зовет?
А вот они.

Входят Розенкранц и Гильденстерн.

Розенкранц

Что сделали вы с мертвым телом?

Гамлет

С прахом
Смешал его; оно ему сродни.

Розенкранц

Скажите, где? Чтоб взять его могли мы
И отнести в часовню.

Гамлет

Не верьте.

Розенкранц

Чему не верить?

Гамлет

Чтобы, умея хранить вашу тайну, я не сумел сохранить своей. Впрочем,
когда спрашивает губка, какой ответ может дать королевский сын?

Розенкранц

Разве, принц, вы принимаете меня за губку?

Гамлет

Да, брат, за губку, всасывающую королевские милости, награды и приказы.
Но такие слуги оказывают королю в конце концов наибольшую услугу; он держит
их, как обезьяна орехи, за щекою: сперва положит в рот, а потом проглотит.
Понадобится ему то, что вы всосали, он выжмет вас, и вы, как губка, опять
сухи.

Розенкранц

Я вас не понимаю, принц.

Гамлет

Очень рад. Глупое ухо к хитрой речи глухо.

Розенкранц

Принц, вы должны сказать нам, где тело, и пойти с нами к королю.

Гамлет

Тело у короля, а король не у тела. Король такая тварь…

Гильденстерн

“Тварь”, принц?

Гамлет

Ничтожная. Ведите меня к нему. Ходу, лиса, и все за нею.

Уходят.

Сцена 3

Другая комната в замке.
Входит король со служащими.

Король

Я приказал его сыскать и труп найти.
Беда, что этот человек на воле!
Но подчинить его всей строгости законов
Нельзя нам: он любим бессмысленной толпой,
Что не рассудком, а глазами любит.
Где это так, — злодея кару видят,
А не злодейство. Все уладится, когда
Его внезапное покажется изгнанье
Давно обдуманным решением. Недуг
Отчаянный одна отчаянная мера
Излечит иль ничто.
Ну, что там?

Входит Розенкранц.

Розенкранц

Добиться мы не можем, государь,
Где спрятал мертвое он тело.

Король

Где же он?

Розенкранц

Там, за дверями, под надзором в ожиданье
Велений ваших.

Король

К нам его ввести.

Розенкранц

Эй, Гильденстерн! Пусть принц войдет.

Входят Гамлет и Гильденстерн.

Король

Ну, Гамлет, где Полоний?

Гамлет

За ужином.

Король

“За ужином”? Где?

Гамлет

Где ест не он, а где его едят. Некое скопище политических червей только
что принялось за него. Червь у нас первейший царь всего съедобного. Мы
откармливаем всякую тварь, чтобы откормить себя, а себя откармливаем для
червей. И жирный король, и тощий нищий только различные кушанья, два блюда,
но на один стол. Таков конец.

Король

Увы, увы!

Гамлет

Человек удит рыбу на червяка, поевшего короля, и ест рыбу, съевшую
этого червяка.

Король

Что хочешь этим ты сказать?

Гамлет

Ничего; только показать, как королю можно пропутешествовать по кишкам
нищего.

Король

Где Полоний?

Гамлет

На небе; пошлите туда поискать; если ваш посланный не найдет его там,
то ищите его сами в противоположном месте. Но право, если его не найдут в
течение этого месяца, вы носом почуете его, всходя по лестнице на галерею.

Король (нескольким служащим)

Сыщите там его.

Гамлет

Он вас дождется.

Служащие уходят.

Король

Сердечно о твоем скорбя поступке, Гамлет,
И безопасностью твоей же дорожа,
Тебя с горячею поспешностью я должен
За то, что сделал ты, услать. Так приготовься.
Корабль уж снаряжен, благоприятен ветер,
Отплытья в Англию ждут спутники, и все
Готово.

Гамлет

В Англию?

Король

Да, Гамлет.

Гамлет

Хорошо.

Король

Да, если б ведал ты намерения наши.

Гамлет

Я вижу херувима, который их видит. — Итак, едем в Англию! — Прощай,
мать дорогая!

Король

Нет, Гамлет, любящий отец твой.

Гамлет

Мать. Отец и мать — муж и жена; муж и жена — одна плоть; а потому:
мать. — Итак, едем в Англию.

Уходит.

Король

Вы, по пятам за ним и на корабль скорее;
Не медлите; и пусть сегодня ж отплывет он.
Ступайте! Сделано уж все и скреплено
Печатями, что надо. Поспешите.

Розенкранц и Гильденстерн уходят.

Коль нашей, Англия, ты дружбой дорожишь, —
А ты ценить ее научена моею
Великой властью: свеж еще рубец кровавый,
След датского меча, и в страхе перед нами
Ты преклоняешься, — то не дерзнешь державным
Веленьем пренебречь. В посланьях наших
Сполна изложено, чтоб Гамлета постигла
Немедленная смерть. О Англия, за дело!
Он как горячкою мне разжигает кровь;
Так исцели ж меня! Пока он будет жить,
Мне радости и счастья не вкусить.

Уходит.

Сцена 4

Равнина в Дании.
Входят Фортинбрас, капитан и солдаты на походе.

Фортинбрас

Ты королю датчан привет мой передай;
Скажи, что Фортинбрас его согласья просит
О позволении владеньями его
Пройти походом. Ты о месте встречи знаешь.
А нужно что его величеству от нас,
Мы сами явимся к нему с поклоном;
Так и скажи.

Капитан

Я все исполню, принц.

Фортинбрас

Вперед же тихим шагом.

Фортинбрас и солдаты уходят.
Входят Гамлет, Розенкранц, Гильденстерн и другие.

Гамлет

Какое это войско?

Капитан

Норвежское.

Гамлет

Куда идет оно, нельзя ль узнать?

Капитан

На часть владений польских.

Гамлет

А кто его начальник?

Капитан

Племянник старого норвежца, Фортинбрас.

Гамлет

Идет ли в глубину оно владений польских,
Иль только на границу?

Капитан

Сказать по правде, без прикрас, идем мы
Отвоевать клочок земли, в котором
Одно названье лишь, а не корысть.
Я б не дал и пяти дукатов за него;
Он и Норвегии, и Польше не принес бы
Иной цены, когда б и продавался.

Гамлет

Так Польша за него стоять не будет.

Капитан

Уж занят он ее войсками.

Гамлет

Солдат две тысячи, дукатов двадцать тысяч
Спор о безделице такой не разрешат.
От долгого довольства и покоя
Так лопается внутрь нарыв, и смерть приходит
Без видимых причин. — Благодарю покорно.

Капитан

Храни вас Бог.

Уходит.

Розенкранц

Принц, не угодно ль вам идти?

Гамлет

Я буду к вам сейчас. Идите прямо.

Все, кроме Гамлета, уходят.

Как обличает все меня и подстрекает
Ко мщению! Что человек такое,
Когда цель дней его и высшее из благ
Лишь есть да спать? Животное, не больше.
Тот, кто грядущее и прошлое дозволил
Нам мыслью обнимать так властно, для того ли
Дал нам способности и разум богонравный,
Чтоб в нас им даром плеснеть? Скотская ли это,
Забывчивость, иль мнительная робость
Обдумать тщательно исход, — а в том раздумье
Благоразумья на одну лишь четверть,
А трусости на целых три, — не знаю,
Зачем и жить, твердя: “Я должен это сделать”,
Коль у меня к тому есть повод, воля, сила
И средство. Вся земля примером служит мне;
Хотя б число и сила этих войск:
Ведет их нежный, слабый принц, чей дух,
Божественным влекомый честолюбьем,
Смеется над неведомым исходом
И подвергает то, что смертно и непрочно,
Судьбе, опасности и смерти для какой-то
Яичной скорлупы. Быть истинно великим
Не значит ратовать из-за причин великих,
Но за безделицу вести великий спор,
Когда задета честь. А что же я?
Отец мой умерщвлен, позором мать покрыта,
Меня и кровь, и разум побуждают,
А сонный, к своему стыду гляжу я,
Как двадцать тысяч человек идут
На гибель верную, в могилу, как в постель,
Готовы лечь из-за мечты и тени славы
И бьются за клочок земли, где и сразиться
Нет места, и нарыть для павших негде
Могил. О помыслы мои, у вас в предмете
Лишь кровь да будет впредь или ничто на свете!

Уходит.

Сцена 5

Эльсинор. Комната в замке.
Входят королева, Гораций и Кавалер.

Королева

Я не хочу с ней говорить.

Кавалер

Все просит об одном она, как вне себя;
Нельзя не пожалеть ее.

Королева

Что надо ей?

Кавалер

Она отца все поминает; говорит,
Что мир лукав; в грудь бьет себя, вздыхает; в гнев
По пустякам приходит; речь ее темна,
Почти бессмысленна; в словах значенья нет,
Но их набор бессвязный заставляет
Задуматься, стараясь их связать,
Угадываешь мысли. По ее киваньям,
Движеньям и подмигиваньям можно
Заметить, что таится в этом смысл,
Хоть не совсем понятный, но ужасный.

Гораций

Поговорите с ней, чтоб не могла посеять
Опасных помыслов она в умах враждебных.

Королева

Пускай войдет.

Кавалер уходит.

(в сторону)
Таков удел греха: душе моей больной
И малость всякая грозит бедой;
Так подозрительно, так слепо преступленье,
Что обличается, бояся обличенья.

Кавалер возвращается с Офелией.

Офелия

Где Дании прекрасная царица?

Королева

Ну что, Офелия?

Офелия (поет)

По чем от прочих распознаю
Я друга твоего?
В сандалии обут он, посох
И шляпа у него.

Королева

Увы, о милая, что значит эта песня?

Офелия

Что? Нет, послушайте, прошу. (Поет.)

Он умер, нет его, родная,
Он умер, нет его;
Дерн изголовием, а камень
Подножьем у него.
О, ох!

Королева

Офелия, но…

Офелия

Слушайте, прошу. (Поет.)
На нем был саван белоснежный…

Входит король.

Королева

Увы, взгляни сюда.

Офелия (поет)

В цветах он весь лежал,
Но в землю плач подруги нежной
Его не провожал.

Король

Как поживаешь, милое дитя?

Офелия

Хорошо, спаси вас Бог! Они говорят, что сова была дочь пекаря. Господи,
мы знаем, что мы такое, но не знаем, чем могли бы быть. Будь Бог за вашей
трапезой!

Король (в сторону)

Бред об ее отце.

Офелия

Пожалуйста, не будем говорить об этом; если же они вас спросят, что это
значит, ответьте так поет):
Ведь завтра Валентинов день;
Уж с первым я лучом,
Чтоб Валентиной быть твоей,
Ждать буду под окном.
Поднялся он, оделся он,
Дверь отперта была;
С ним дева в дом вошла тайком,
Но девой не ушла.

Король

О, милая Офелия!

Офелия

Право же, без клятвы; вот я докончу поет):
Как пред Христом и пресвятой,
Фу, как не стыдно вам!
И все-то вы уж таковы,
Ей-богу, это срам!
Меня сгубил ты, а сулил
Назвать своей женой.
Он отвечает:
Я б и сдержал, что обещал,
Да ты спала со мной.

Король

Давно ли это с ней?

Офелия

Я надеюсь, что все еще уладится. Надо потерпеть; но я не могу не
плакать, когда подумаю, что они опустили его в холодную землю. Мой брат
должен узнать об этом; и вот, как отблагодарю вас за добрый совет. — Сюда,
моя повозка! — Доброй ночи, госпожи мои; доброй ночи, милые госпожи; доброй
ночи, доброй ночи.

Уходит.

Король

Ступай за ней; прошу стеречь ее получше.

Гораций уходит.

О, это яд глубокой скорби; в смерти
Отца начало ей. Гертруда, о, Гертруда,
Поодиночке беды не приходят
А целою толпой: отец ее убит,
Твой удалился сын, виновник сумасбродный
Изгнанья своего; брожение умов
В народе; толк идет недобрый о кончине
Полония; его похоронив тайком,
Мы глупо сделали. Офелия бедняжка
Как вне себя и разума лишилась,
А без него мы куклы лишь иль звери.
Но вот, что поважней всего другого: тайно
Из Франции ее вернулся брат; он дома
Не покидает, полный подозрений;
Есть и наушники, чтоб речью ядовитой
Про смерть отца слух отравлять ему.
И неминуемо, за недостатком данных,
Из уст в уста пройдет молва, что я
Всему виною. О, Гертруда, как картечью
Все это обдает меня и причиняет
Мне тысячу смертей.

Шум за сценой

Королева

Увы, что там за шум?

Король

Швейцарцы где мои? Пусть двери стерегут.

Входит другой кавалер.

Что там случилося?

Кавалер

Спасайтесь, государь!
Над берегом вздымаясь, океан
Не так стремительно низины поглощает,
Как молодой Лаэрт с мятежною толпой
Слуг ваших одолел. Вождем он чернью назван;
И, словно лишь теперь берет начало свет, —
Забыв про старину и про обычай, эти
Основы и оплот порядка, чернь кричит:
“Нам избирать! Лаэрт — король у нас!” И вторят
Ей шапки, языки и руки до небес:
“Лаэрт — король у нас! Лаэрт — король!”

Королева

По ложному они злорадно лают следу!
О, вероломные вы датские собаки!

Шум за сценой.

Король

Уж двери взломаны.

Входит Лаэрт, вооруженный, за ним датчане.

Лаэрт

Да где ж король? — Вы все останьтесь там, ребята.

Датчане

Нет, нет, войдем за ним.

Лаэрт

Прошу вас, обождите.

Датчане

Пожалуй, обождем.

Уходят за дверь.

Лаэрт

Спасибо вам.
Оберегайте дверь. — О ты, король-злодей!
Отдай отца мне!

Королева

О, Лаэрт мой, успокойся!

Лаэрт

Будь лишь одна во мне спокойна капля крови,
То я подкидыш, мой отец отцом мне б не был,
И непорочной матери чело
Клеймом блудницы прожжено.

Король

Лаэрт, что значит,
Что возмутившимся подобен ты гигантам? —
Оставь его, Гертруда; не страшись за нас;
Всегда божественность монарха ограждает:
Измена, увидав, что сделать замышляла,
Бессильна действовать. — Скажи Лаэрт, зачем
Ты так беснуешься? — Оставь его, Гертруда. —
Друг, говори.

Лаэрт

Где мой отец?

Король

Он мертв.

Королева

Не от его руки.

Король

Дай вволю спрашивать ему.

Лаэрт

Как умер он? Себя дурачить я не дам,
В ад, верноподданность! К бесам чернейшим, клятвы!
Во тьму кромешную, благоговенье, совесть!
Пусть буду проклят я, но на своем поставлю;
И этот мир, и тот мне нипочем,
И будь, что будет; но сполна за смерть
Отца отмстить я должен.

Король

Кто тебе мешает?

Лаэрт

Моя лишь воля иль ничто на свете.
А средство я найду, чтоб и немногим
Добиться многого.

Король

Лаэрт мой добрый,
Про смерть отца узнать желая правду, надо ль
Отмщенью твоему, как бы в игре,
С врагами и друзей губить — и тех,
Кто выиграл, и тех, кто проиграл?

Лаэрт

Лишь во врагов я мечу.

Король

Хочешь ты их знать?

Лаэрт

Объятья б я друзьям раскрыл широко, кровью
Своей их напитал, как нежный пеликан,
Что жертвует собой.

Король

Теперь ты говоришь
Как добрый сын и настоящий рыцарь.
Что в смерти твоего отца я неповинен
И что об ней горюю глубоко,
Должно твой разум так же озарить,
Как свет дневной глаза.

Датчане (за сценой)

Впустить ее?

Лаэрт

Что это, что за шум?

Офелия возвращается.

О пламень, иссуши мне мозг! О слезы,
Семь раз соленые, взор выжгите и очи! —
Клянусь! Я буду мстить, пока твое безумье
Весов не перетянет чашки. Роза мая!
О дева милая! Офелия, сестра! —
О небеса! Ужель ум юной девы так же
Недолговечен, как и старца жизнь?
Природа так нежна в любви, что отдает
Из нежности тому, кого полюбит,
Ценнейший свой залог.

Офелия (поет)

С непокрытым лицом был в гробу он несен;
Горе, горе мне, горькое горе!
И слезами он многими был орошен.
Прощай, мой голубок!

Лаэрт

Будь ты в своем уме, взывай ты к мести, —
Оно не так бы потрясало.

Офелия

Вам надо петь: “Глубже, глубже, кладите поглубже его”. Ах, как этот
припев кстати! Это злой управитель, укравший дочь своего господина.

Лаэрт

Лишь бред, а стоит смысла.

Офелия

Вот розмарин: это для памяти; пожалуйста, мой возлюбленный, помни. А
вот анютины глазки: это для дум.

Лаэрт

Поучение в сумасшествии: думы и память рядом.

Офелия

Вот укроп для вас и орлики; вот рута для вас, а вот и для меня. Ее
можно назвать травкой воскресной благодати. Но вам надо носить руту с
отметкой. Вот и маргаритка. Я бы дала вам и фиалок, но они все завяли, когда
умер мой отец. Говорят, он умер доброю смертью… Поет.)
Ведь милый мой Робин вся радость моя!

Лаэрт

Грусть, скорбь, отчаянье и самый ад она
В очарование и прелесть обращает.

Офелия (поет)

Ужель не воротится он?
Ужель не воротится он?
Нет, умер родной,
Черед за тобой,
Вовек не воротится он.
С седою он был бородой
И белой как снег головой;
Уж нет его, нет,
Но плакать не след:
Душе его вечный покой!
И за все души христианские я Богу молюсь. — Бог вас храни!

Уходит.

Лаэрт

О боже! Видишь ли ты это?

Король

Лаэрт, дай мне делить твою печаль,
Иль в праве ты моем откажешь мне. Иди
И выбери мудрейших из друзей;
Пусть, выслушав, они рассудят нас с тобою.
Найдут они, что я причастен к делу прямо
Или хоть косвенно, — отдам я королевство,
Корону, жизнь и все, что я своим зову,
Тебе в вознагражденье; если ж нет,
То согласись свое мне подарить терпенье,
И действовать с тобой я буду заодно,
Чтоб ты нашел душе покой.

Лаэрт

Да будет так.
Как умер он, зачем похоронен тайком
Он без меча, доспехов и герба,
Без должных почестей, без рыцарских обрядов,
Об этом небеса земле вещают громко,
И я потребую отчета.

Король

Так и сделай;
Где преступление, там да падет топор.
Прошу, пойдем со мной.

Уходят.

Сцена 6

Другая комната в замке.
Входят Гораций и слуга.

Гораций

Кто это говорить со мною хочет?

Слуга

Матросы, сударь; есть у них письмо к вам.

Гораций

Пускай войдут.

Слуга уходит.

Не знаю, кто привет и из каких стран света
Мне, кроме Гамлета, прислал бы.

Входят матросы.

Первый матрос

Благослови вас Бог.

Гораций

Благослови он и тебя.

Первый матрос

Оно так и будет, сударь, если то ему угодно. Вот вам письмо, сударь, —
оно от посла, который отправлялся в Англию, — если только вас зовут Гораций,
как мне сказали.

Гораций (читает)

“Гораций, когда ты прочтешь это, доставь этим матросам случай
пробраться к королю; у них есть к нему письма. Мы еще и двух дней не были на
море, как отлично вооруженный пират погнался за нами. Так как у нас парусов
было меньше, поневоле пришлось прибегнуть к храбрости. Во время схватки я
перескочил к ним; тут они отцепились от нашего корабля, и я один попался в
плен. Они обходились со мной, как великодушные разбойники, и не знали, что
делали. Мне надо оказать им услугу. Постарайся, чтобы король получил мои
письма, и спеши ко мне с такою быстротою, как бы ты бежал от смерти. Мне
надо сказать тебе на ухо слова, от которых ты станешь нем; и все же они
гораздо легче того, что в них содержится. Эти молодцы проводят тебя ко мне.
Розенкранц и Гильденстерн продолжают свой путь в Англию. Об них мне надо
много рассказать тебе. Прощай. Тот, которого ты знаешь своим, Гамлет”.
Идем. Я письма вам доставить помогу,
И поскорей, чтоб вы вели меня к тому,
Кто с ними вас прислал.

Уходят.

Сцена 7

Другая комната в замке.
Входят Король и Лаэрт.

Король

Твоею совестью я должен быть оправдан,
И в сердце ты меня как друга заключишь,
Коль собственным ты ухом убедился,
Что твоего отца убийца покушался
На жизнь мою.

Лаэрт

На то похоже; но зачем
Не покарали вы деяний столь преступных,
Достойных казни, как и безопасность,
И мудрость, и все прочее вам громко
Внушали?

Король

О, по двум особенным причинам;
Ты их найдешь ничтожными, быть может,
Но важны для меня они. Мать-королева
Им только и живет; а я, на счастье ль,
На горе ль свое, — не все ль равно? —
С ней жизнью и душой так неразрывно связан,
Что, как звезда в своем лишь движется кругу,
Я ею лишь дышу. Другая же причина,
Что я не мог его предать суду открыто, —
Привязанность к нему толпы народной:
Омыв его грехи в своей любви, она
В святыню бы его оковы превратила,
Как в камень дерево источник обращает.
Легки для сильного такого ветра стрелы
Мои и к луку бы вернулись, не попав,
Куда я метил.

Лаэрт

И вот, утратил я достойного отца;
Отчаянный недуг сгубил сестру, чья прелесть —
Коль можно восхвалять чего уж нет —
Недосягаемым слыла бы совершенством
Во все века. Но месть моя придет.

Король

Пусть это сна тебе не портит. Не считай
Меня столь вялым и бессильным, чтоб позволил
Опасности себя я за бороду дергать
И видел в этом шутку. Больше ты услышишь:
Я твоего отца любил, но и себя
Люблю; из этого, надеюсь, ты усмотришь…

Входит Посланный с письмами.

Что там? Какая новость?

Посланный

Письма, государь,
От Гамлета; вот вам, а вот для королевы.

Король

От Гамлета? Кто их доставил?

Посланный

Матросы, говорят; я их не видел.
Мне Клавдий это дал; он письма получил
От посланного с ними.

Король

Ты, Лаэрт, их должен выслушать. — Ступай.

Посланный уходит.

(Читает.)
“Великий и могущественный! Да будет вам известно, что я нагим высажен на
берег вашего королевства. Завтра я испрошу узреть ваши королевские очи; и
тут, вымолив сперва прощение, о причине своего внезапного и крайне странного
возвращения. Гамлет”. Что б это значило? Вернулись ли другие? Иль здесь
обман и ничего такого нет?

Лаэрт

Вы почерк узнаете?

Король

То Гамлета рука. “Нагим!”
А вот, в приписке здесь он говорит: “один!”
Что ты советуешь?

Лаэрт

Теряюсь, государь. Но пусть вернется он,
Недуг души моей сильнее разгорелся
При мысли, что ему в лицо скажу я вскоре:
“Вот что ты сделал!”

Король

Если так, Лаэрт, —
Но так нельзя; а как иначе? — Хочешь,
Чтоб я руководил тобой?

Лаэрт

Да, государь,
Но если к миру вы меня не поведете.

Король

Лишь к миру твоему. Когда вернулся он,
Бояся плаванья, и не захочет
Вновь предпринять его, я дам ему задачу,
Которая в моем уме уже созрела;
В ней верную найдет он гибель. Этой смертью
Раздут не будет ветер осужденья,
И даже мать уловки не заметит,
В ней увидав случайность.

Лаэрт

Государь,
Руководите мной и дайте мне
Орудьем вашим быть.

Король

Так именно и будет.
С тех пор, как ты пустился в путь, нередко
У нас при Гамлете шли речи об искусстве,
В котором ты силен. Все качества твои
В нем зависти не возбуждали так, как это
Одно, и самое, по мненью моему,
Ничтожное.

Лаэрт

Какое ж, государь?

Король

На шапке юности оно лишь бантик,
Но нужный: легкие, небрежные наряды
Приличны юности не меньше, чем в преклонных
Летах меха и плащ, здоровье и степенность
Им придающие. Два месяца тому
Здесь проживал нормандский кавалер; —
Видал французов я, да и сражался с ними;
Лихие ездоки они, а этот хват
Был просто чародей: к седлу приросши, делать
Он заставлял коня такие чудеса,
Как будто бы одно был целое с прекрасным
Животным. Никогда б не мог я и придумать
Всех ловких тех приемов и движений,
Какие он выделывал.

Лаэрт

Нормандец он?

Король

Нормандец.

Лаэрт

Клянусь жизнью, то Ламонд.

Король

Он самый.

Лаэрт

Я коротко знаком с ним; он краса
И слава всей страны.

Король

Он о тебе нам говорил,
С большою отзываясь похвалою
О том, с каким искусством и как ловко
Фехтуешь ты, особенно на шпагах;
Вот стоило б взглянуть, он говорил, когда бы
С тобою кто побился. Он клялся,
Что их бойцы с тобой теряли верность взгляда
И все приемы забывали. Гамлет
Отраву зависти с тем отзывом вкусил
И все лишь об одном и думал, скоро ль ты
Вернешься, чтоб померяться с тобою.
Из этого…

Лаэрт

Что ж, государь, из этого?

Король

Лаэрт, твоим отцом ты дорожил ли?
Иль ты подобен горю на картине:
Лицо, но без души?

Лаэрт

Что значит ваш вопрос?

Король

Не то, чтоб не любил ты твоего отца;
Но то, что времени подчинена любовь
И что по опыту известно мне, как искру
Ее и пламя время охлаждает.
Есть в самом пламени любви как бы светильня,
Нагар которой гасит этот пламень.
Ничто не пребывает совершенно,
И в собственном избытке совершенство
Находит смерть свою. Долг действовать велит нам.
Пока желанье есть: изменчиво желанье,
И у него отсрочек так же много,
Как языков и рук, и случаев на свете;
Тогда подобен долг бесплодной трате вздохов,
Что губят, облегчая. Но приступим к делу:
Вернется Гамлет. Что предпримешь ты,
Чтоб сыном своего отца не на словах,
Но и на деле быть?

Лаэрт

Зарежу, хоть бы в церкви.

Король

Хоть оправдать нельзя убийства местом,
У мщенья нет границ. Но, мой Лаэрт, когда ты
Так хочешь поступить, заприся дома. Гамлет,
Вернувшися, узнает, что ты здесь;
Я прикажу пред ним хвалить твое искусство,
Удвоив славы блеск, который придал
Тебе француз. Мы, наконец, сведем вас,
Побившись об заклад за каждого из вас.
Прямой, беспечный, чуждый подозренья,
Рапир осматривать не станет он. Легко
Клинок без пуговки ты выберешь украдкой
И ловким, хорошо направленным ударом
Отплатишь за отца.

Лаэрт

Я так и поступлю
И для того свою рапиру смажу.
Я как-то снадобье у знахаря купил
Столь смертоносное, что стоит нож смочить им
И кровь он вызовет — уж ни одно лекарство
Из всех целебных зелий под луною
От смерти не спасет того, на ком
Есть хоть царапина. Я острия коснуся
Тем ядом, чтобы укол хотя бы самый легкий
Смерть причинил.

Король

Обсудим хорошенько,
Взвесь, чем могли бы средства нам и время
Благоприятствовать. А не удастся это
И умысел в дурном проглянет исполненье,
То лучше не пытаться. Замысл этот
Нам надо подкрепить другим, на случай, если
Изменит первый. Стой, — дай мне подумать:
Торжественно заклад держать мы будем
О вашей ловкости… Нашел!
Когда в пылу борьбы вы ощутите жажду, —
А ты для этого живее нападай, —
И пить попросит он, ему на этот случай
Я кубок припасу; глотни он только,
И хоть отравленной твоей избег бы стали,
Достигнем цели мы. Постой, что там за шум?

Входит королева.

Что, дорогая королева?

Королева

За горем горе по пятам, так быстро
Они приходят друг за другом. — Утонула
Сестра твоя, Лаэрт.

Лаэрт

Как! Утонула? Где?

Королева

Есть ива над ручьем; сребристые листы
Глядятся в зеркало воды; туда пришла
Она в причудливых гирляндах маргариток,
Крапивы, лютика и пурпурных цветов;
Невежи-пастухи зовут их так нескромно,
А девы строгие — рукою мертвеца.
Когда к ветвям она нависшим потянулась,
Чтобы венки на них развесить, обломился
Коварный сук; и в плачущий ручей она
Упала вся в цветах. Расплывшись, платье
Поверх воды ее держало, как наяду;
Отрывки песенок она старинных пела,
Как бы опасности не сознавая, словно
Для этой создана была стихии
И с ней сроднилася. Недолго длилось это:
Отяжелев, намокшие одежды
Бедняжку в мутную втянули глубину,
От сладкой песни к смерти.

Лаэрт

Ах! И утонула?

Королева

Да, утонула, утонула.

Лаэрт

Офелия, и так с тебя воды довольно,
А потому от слез я воздержусь. Но все же
Нам плакать свойственно. Природа вопреки
Стыду берет свое. С слезами утечет
И слабость женская. — Прощайте, государь.
Огнем пылала б речь моя, когда б не глупость,
Залившая ее.

Уходит.

Король

Идем за ним, Гертруда.
С каким трудом смирил я бешенство его!
Боюсь, чтобы оно не возгорелось снова.
Итак, пойдем за ним.

Уходят.

Акт V

Сцена 1

Кладбище.
Входят два могильщика с лопатами и пр.

Первый могильщик

Да разве можно хоронить ее по-христиански, если она сама искала себе
смерти?

Второй могильщик

Говорят тебе, можно; вот и копай ей живо могилу. Труп ее осматривали и
присудили христианское погребение.

Первый могильщик

Как же это может быть? Или она утопилась ради собственной защиты?

Второй могильщик

Да, значит, так присудили.

Первый могильщик

Должно быть, ради защиты; иначе невозможно. Вот в чем суть: если я
топлюсь нарочно, то это действие; в действии же три части, а именно:
действовать, делать и исполнять. Стало быть, она утопилась нарочно.

Второй могильщик

Да ты слушай, братец гробокопатель…

Первый могильщик

Дай досказать. Вот вода; хорошо. А вот человек; хорошо. Если человек
идет к воде и топится, значит, хочет он, не хочет, а идет. Смотри же. Ну, а
если вода идет к нему и его топит, то он не топится. Стало быть, кто не
виноват в своей смерти, тот жизни своей не укорачивает.

Второй могильщик

Разве это по закону?

Первый могильщик

Да то-то и есть: по закону об исследовании смертных случаев.

Второй могильщик

А хочешь знать правду? Не будь она знатного роду, не стали бы ее
хоронить по-христиански.

Первый могильщик

Верно сказано; то-то и обидно, что важным господам топиться или
вешаться сподручнее на этом свете, чем остальному христианскому люду. —
Давай-ка сюда лопату. Нет дворян знатнее садовников, землекопов и
могильщиков; они продолжают Адамово ремесло.

Второй могильщик

А разве он был из дворян?

Первый могильщик

Он первый был вооружен.

Второй могильщик

Да у него не было оружия.

Первый могильщик

Ты язычник, что ли? Как понимаешь ты писание? В писании сказано: “Адам
копал”; а как бы он копал, если б не был вооружен орудием? А вот тебе и
другой вопрос: если не сумеешь ответить мне впопад, то сознайся…

Второй могильщик

Задавай.

Первый могильщик

Кто строит прочнее всякого каменщика, корабельщика или плотника?

Второй могильщик

Тот, кто строит виселицы: ведь его постройка переживает тысячи жильцов.

Первый могильщик

Мне нравится твой ответ, право; виселица, это хорошо. Но кому от нее
хорошо? Тому, кто делает зло. А ты делаешь зло, говоря, что виселица
строится прочнее церкви; стало быть, хорошо бы тебя на виселицу. Ну, еще
раз.

Второй могильщик

Кто строит прочнее каменщика, корабельщика или плотника?

Первый могильщик

Ну да; ответь и гуляй себе.

Второй могильщик

А вот теперь отвечу.

Первый могильщик

Ну!

Второй могильщик

Да не могу ответить.

Входят Гамлет и Гораций в отдалении.

Первый могильщик

Не ломай себе голову над этим. Глупый осел шагу не прибавит, как его ни
бей. Если опять зададут тебе этот же вопрос, отвечай: “Могильщик”; дома,
которые он делает, простоят до Страшного суда. Ступай, сходи в кабак и
принеси мне бутылку водки.

Второй могильщик уходит.

(Копает и поет.)
Любил я в юности моей;
Любовь милей всего!
Чтоб время-ох! тратить-ах! веселей,
Нет лучше ничего.

Гамлет

Или этот дурень не сознает, что делает, — распевает, копая могилу?

Гораций

Привычка сделала его равнодушным к этому труду.

Гамлет

Это правда; в руке, работающей мало, чувствительность тоньше.

Первый могильщик (поет)

Но время подползло тайком,
И в лапах у него
Очнулся я в краю другом,
Не помня ничего.

Выбрасывает череп.

Гамлет

Когда-то был язык в этом черепе, и он мог петь. Как этот мужлан швырнул
его на землю, точно это челюсть Каина, совершившего первое убийство! Башка,
которою этот осел так распоряжается, могла принадлежать какому-нибудь
политику, что охотно провел бы самого Бога; ведь могла?

Гораций

Могла, принц.

Гамлет

Или придворному, который говаривал: “С добрым утром, милый принц! Как
живется, добрейший принц?” Она могла принадлежать господину такому-то,
расхваливавшему лошадь господина такого-то в надежде выпросить ее, ведь
могла?

Гораций

Да, принц.

Гамлет

Ну вот; а теперь она принадлежит господину Червю, обглоданная, и лопата
могильщика бьет ее по челюстям. Вот чудное превращение! Если б только была у
нас способность подсмотреть его! Ужели эти кости стоили стольких забот для
того, чтобы годиться лишь для игры в кегли? При этой мысли у меня кости
ноют.

Первый могильщик (поет)

Могильный заступ да кирка
Да саван гробовой,
И в яме гость наверняка
Найдет себе покой.

Выбрасывает другой череп.

Гамлет

Вот и другой; почему бы не быть ему черепом законника? Где теперь его
ссылки, тонкости, примерные дела, толкования владельческих прав, его уловки?
Зачем он позволяет этому грубому мужлану бить себя по башке грязной лопатой
и не заявит ему о своем иске о побоях? Гм! Этот молодчик мог быть в свое
время крупным приобретателем земель с их оброками, крепостными актами,
неустойками, двойными поручителями и доходами. В том ли неустойка со всех
его неустоек и доход со всех его доходов, что в отменной его башке
застоялось столько отменной грязи? Поручатся ли его поручители по
приобретениям, да еще в двойном числе, за обладание более чем на длину и
ширину двух контрактов? Все акты на переходы его имуществ вряд ли уложатся в
этом ящике; ужели наследнику по ним достанется не больше пространства, а?

Гораций

Ни на волос больше, принц.

Гамлет

Не делают ли пергамента из бараньей кожи?

Гораций

Да, принц; а также и из телячьей.

Гамлет

Баран и теленок тот, кто ищет в этом обеспечение. Я заговорю с этим
молодцом. — Чья это могила, любезный?

Первый могильщик

Моя, сударь.
(Поет.)
И в яме гость наверняка
Найдет себе покой.

Гамлет

Я думаю, в самом деле твоя, если ты в нее забрался.

Первый могильщик

Вы, сударь, еще не в ней; значит, она не ваша. Хоть я еще до нее и не
добрался, а все-таки она моя.

Гамлет

Вот ты и заврался, если ты в ней и говоришь, что она твоя; она для
мертвого, а не для живого: значит, ты заврался.

Первый могильщик

Так это завиранье живое, сударь, если оно от меня к вам перескочило.

Гамлет

Для какого мужчины ты ее роешь?

Первый могильщик

Не для мужчины, сударь.

Гамлет

Так для какой женщины?

Первый могильщик

И не для женщины.

Гамлет

Кого же в ней похоронят?

Первый могильщик

Ту, кто была женщиной, сударь; но она — мир ее душе — умерла.

Гамлет

Что за задира этот мужлан! Надо говорить с ним как можно точнее, а то
он заставит нас замолчать своими двусмысленностями. Клянусь небом, Гораций,
вот что я заметил за эти три года: на свете все так изострилось, что носок
мужика касается пятки вельможи и бередит ее до мозоли. — Как давно ты
могильщиком?

Первый могильщик

С того дня, самого памятного из всех дней в году, когда наш покойный
король Гамлет победил Фортинбраса.

Гамлет

А как давно это было?

Первый могильщик

А вы не знаете? Да это знает каждый дурак. Это было в самый тот день,
как родился молодой Гамлет, тот, что с ума сошел и услан в Англию.

Гамлет

Вот как! А зачем услали его в Англию?

Первый могильщик

А затем, что с ума сошел; там он ума наберется, а не наберется, то там
оно не беда.

Гамлет

Отчего?

Первый могильщик

Там оно не будет приметно: ведь там все такие же сумасшедшие, как он
сам.

Гамлет

Как сошел он с ума?

Первый могильщик

Говорят, очень диковинно.

Гамлет

Как “диковинно”?

Первый могильщик

Да вот же рассудка лишился.

Гамлет

На чем же он помешался?

Первый могильщик

Да на датской земле, здесь. Могильщиком был я здесь и мальчишкой, да и
взрослым уж тридцать лет.

Гамлет

Сколько пролежит человек в земле, пока не сгниет?

Первый могильщик

Да вот, если не сгниет раньше, чем помереть, — ведь много по нынешним
временам заживо изъеденных, которым едва дотянуть до похорон, — то, пожалуй,
пролежит лет восемь, девять. Кожевенник девять лет пролежит.

Гамлет

Отчего же он долее другого?

Первый могильщик

Да оттого, сударь, что при его ремесле шкура его так продубится, что
вода долго ее не проберет; а ведь вода здорово гноит поганое мертвое тело. А
вот и череп; этот череп пролежал в земле двадцать три года.

Гамлет

Чей же он?

Первый могильщик

Самого беспутного бездельника. А как вы думаете, чей?

Гамлет

Да не знаю.

Первый могильщик

Чтоб ему пусто было, такому-сякому! Он раз вылил мне на голову целую
бутылку рейнского. Этот самый череп, сударь, — череп Йорика, королевского
шута.

Гамлет

Этот?

Первый могильщик

Этот самый.

Гамлет

Дай-ка взглянуть. (Берет череп.) — Увы, бедный Йорик! — Я знал его,
Гораций; это был человек бесконечно веселый, с неистощимым остроумием. Он
тысячу раз нашивал меня на спине; а теперь он возбуждает во мне одно
отвращение, и у меня от него душу воротит. Здесь были губы, которые я
целовал, уж и не знаю, как часто. — Где теперь твои шутки? Твои прыжки? Твои
песни? Твои потешные выходки, вызывавшие за столом взрывы хохота? Или не
осталось ни одной теперь, чтобы посмеяться над собственной усмешкой? Одни
голые челюсти? Появись-ка теперь в уборной красавицы, скажи ей, что
накладывай она себе румян хоть на целый вершок, а все же напоследок вот на
что будет похожа; заставь-ка ее посмеяться. — Пожалуйста, Гораций, скажи мне
одно.

Гораций

Что, принц?

Гамлет

Ты думаешь, что и у Александра в земле был такой же вид?

Гораций

Точно такой же.

Гамлет

И такой же запах? Фу!

Кладет череп на землю.

Гораций

Точно такой же, принц.

Гамлет

До какого низкого можем мы дойти назначенья, Гораций! Разве нельзя в
воображении проследить благородный прах Александра, пока не представишь его
себе затыкающим дыру бочонка?

Гораций

Так рассуждать, значит, рассуждать уж слишком придирчиво.

Гамлет

Да, право, нет, нисколько. Можно проследить его до этого безо всяких
натяжек, руководясь вероятностью; хотя бы так: Александр умер, Александра
похоронили, Александр обратился в прах; прах — земля; из земли мы получаем
глину; а разве нельзя глиною, в которую он обратился, заткнуть пивную бочку?
Великий Цезарь пал; он прах земной. Ужели
От ветра им теперь заделывают щели?
О, бренный прах того, пред кем весь мир дрожал,
Для стен замазкою от зимних вихрей стал!
Но тише! Отойдем! Сюда идет король.

Входят священники и пр. похоронною процессией; тело Офелии,
Лаэрт и траурная свита; король, королева, их двор и пр.

С ним королева, двор. За кем идут они?
Нет пышности в обряде; это значит,
Что тот, за кем идут, отчаянной рукой
Покончил с жизнью сам. А кто-нибудь из знатных.
Здесь притаимся где-нибудь, посмотрим.

Отходит в сторону с Горацием.

Лаэрт

Какой еще обряд?

Гамлет

А вот Лаэрт; он юноша достойнейший. Смотри.

Лаэрт

Какой еще обряд?

Первый священник

Продлили погребенье мы, насколько
То в нашей власти: смерть сомнительна ее.
Когда бы не приказ, нарушивший устав,
В земле неосвященной до последней
Трубы лежать бы ей; не мирные молитвы,
Достались бы в удел ей черепки и камни.
А у нее и девственный венок,
И девичьи цветы; и с колокольным звоном
Ее хоронят.

Лаэрт

Так больше ничего?

Первый священник

Нет, больше ничего.
Чин погребенья мы б осквернили, если б
За упокой ее молились, как за души
Отшедших с миром.

Лаэрт

В землю опускайте;
И из прекрасной, непорочной плоти
Фиалки пусть взойдут! — Послушай, поп жестокий,
Сестре быть ангелом на небе, ты ж в аду
Завоешь в муках.

Гамлет

Как, Офелия моя?

Королева (сыплет цветы)

Прекрасные прекрасной. О, прости!
Я Гамлета женой назвать тебя мечтала
И ложе брачное, о милая, убрать
Цветами, а не гроб.

Лаэрт

О, трижды тридцать бед,
Обрушьтеся на главу проклятую того,
Чье дело гнусное тебя лишило
Рассудка светлого! — Не засыпайте.
Еще раз заключить хочу ее в объятья.

Спрыгивает в могилу.

Теперь валите прах на мертвую с живым,
Покуда здесь гора не вырастет повыше,
Чем древний Пелион иль голубой Олимп,
Ушедший в небеса.

Гамлет (выступая вперед)

Кто это, чья печаль
Так громко вопиет? Чей скорбный стон мгновенно
Остановил бы, поразив как дивом,
Блуждающие звезды? Это я,
Датчанин Гамлет!

Спрыгивает в могилу.

Лаэрт

К дьяволу тебя!

Борется с ним.

Гамлет

Грешна твоя молитва.
Прошу, руками не дави мне горла;
Хоть и не гневен я и не горяч,
Но что-то есть опасное во мне,
Чего страшиться должен ты. Прочь руки!

Король

Разнять их!

Королева

Гамлет, Гамлет!

Все

О, господа!..

Гораций

Принц милый, успокойтесь.

Служащие разнимают их, и они выходят из могилы.

Гамлет

С ним биться буду я за это дело,
Пока мигать не перестанут веки.

Королева

О, сын мой, за какое дело?

Гамлет

Офелию любил я; сорок тысяч братьев
Сравняться всей своей любовью не могли б
С моею. — Что б ты сделал для нее?

Король

Ах, сумасшедший он, Лаэрт.

Королева

О, ради Бога, пощади его.

Гамлет

Проклятье! Покажи, что б сделал ты?
Рыдал бы? Бился? Голодал? Терзался?
Нил выпил бы до дна? Съел крокодила?
То сделаю и я. Пришел сюда ты хныкать
Иль пристыдить меня, в могилу спрыгнув?
Как ты, готов живым я быть зарытым с нею.
Про горы ты болтал, — пусть миллионы акров
Земли валят на нас, чтоб в жгучей вышине
Наш холм спалил свою вершину, чтобы Осса
Пред ним казалась бородавкой! Ты ревешь, —
Вопить могу и я.

Королева

Безумье это;
Недолго у него припадок длится,
Вновь станет кроток он, как горлица, когда
Птенцов она голубит золотистых,
И будет тих и молчалив.

Гамлет

Послушай,
За что со мной обходишься ты так?
Всегда тебя любил я. — Да не все ль равно!
Так Геркулес что там ни делай, — кот
Всегда мяукает, и день для пса придет.

Уходит.

Король

Ступай за ним, прошу тебя, Гораций.

Гораций уходит.

(Лаэрту.)
Ты во вчерашнем разговоре нашем
Терпенье почерпни. Скорее же за дело. —
Гертруда, милая, присматривай за сыном. —
Да, памятник живой могиле этой нужен.
Настанет скоро час успокоенья,
Теперь же надо действовать в терпенье.

Уходит.

Сцена 2

Зал в замке.
Входят Гамлет и Гораций.

Гамлет

Об этом будет; перейду к другому.
Ты все ли обстоятельства запомнил?

Гораций

Как не запомнить, принц.

Гамлет

Я в сердце чувствовал какую-то борьбу,
Спать не давала мне она; мне было хуже,
Чем в кандалах мятежника. Поспешно…
Как хороша поспешность! Надо знать,
Что необдуманность иной раз лучше
Глубоких замыслов; и это учит нас,
Что божество судьбою нашей правит,
Как бы о ней мы ни пеклись.

Гораций

Наверно.

Гамлет

Я вышел из каюты;
Морской накинув плащ, я ощупью в потемках
Стал их разыскивать и отыскал;
Бумаги их схватив, я наконец опять
К себе вернулся. Смелости набравшись,
От страха позабыв пристойность, вскрыл я
Державное письмо. Что ж я нашел, Гораций?
О, подлость царская! — Приказ точнейший,
Где было множество различнейших причин,
И благо Дании, и Англии, где даже —
Ха, ха! — я пугалом, чудовищем был назван, —
Приказ, чтоб в тот же час без промедленья,
Не дав и срока наточить топор,
Мне сняли голову долой.

Гораций

Возможно ль?

Гамлет

Да вот письмо; прочти-ка на досуге.
А хочешь знать, что сделал я потом?

Гораций

Пожалуйста.

Гамлет

Кругом опутанный злодейством, как сетями,
Еще я не придумал и вступленья,
Как ум стал действовать. Сел сочинять
Я новое письмо и четко написал.
Считал, бывало, я, как наша знать, постыдным
Писать разборчиво; забыть искусство это
Старался долго я; но тут оно услугу
Мне оказало важную. Ты хочешь
Знать, что я написал?

Гораций

Да, милый принц.

Гамлет

Настойчивую просьбу короля:
Чтоб, — если Англии владыка — верный данник,
И если их любовь, как пальма, зеленеет,
И если мир, колосьями увенчан,
Соединительным звеном их дружбе служит,
И много прочих столь же важных “если”, —
По получении письма и по прочтенье
Немедля, без дальнейших рассуждений
Велел он посланных без покаянья
Внезапно умертвить.

Гораций

А за какой печатью?

Гамлет

И даже в этом небо помогло.
Я в кошельке носил отцовскую печать,
Что датской государственной подобна.
Письмо, как прежнее, сложив, проставив подпись
И запечатав, я отнес на место, так что
Никто подмены не заметил. День спустя
Был бой с пиратом. Что потом случилось,
Уже ты знаешь.

Гораций

Так Розенкранц и Гильденстерн погибнут?

Гамлет

Ведь сами назвались они на это дело
И совести моей не тронут; гибель их
Есть следствие непрошеного рвенья.
Опасно низкому душою очутиться
Под разъяренными ударами могучих
Противников.

Гораций

Нет, а каков король!

Гамлет

А как ты думаешь, не должен ли я с тем,
Кто короля убил и мать мне обесчестил,
Стал меж надеждами моими и избраньем,
Кто и на жизнь мою так вероломно
Закинул удочку, — по совести и праву
Своей разделаться рукою? Этой язве
Дать нашу жизнь все хуже разъедать,
Не значит ли быть проклятым?

Гораций

Получит скоро он из Англии известье
О том, как дело кончилося там.

Гамлет

Уж скоро; промежуток этот — мой;
Жизнь наша — все равно, что сосчитать: “один”.
Но очень жалко мне, Гораций милый,
Что так забыться мог я пред Лаэртом,
В чертах своей судьбы я вижу отраженье
Его судьбы. Его ценю я дружбу,
Но горя своего хвастливостью меня
Взбесил он.

Гораций

Тише! Кто сюда идет?

Входит Осрик.

Осрик

С возвратом в Данию, принц, поздравляю вас.

Гамлет

Благодарю покорно.
(Тихо Горацию.)
Знаешь ты этого мотылька?

Гораций (тихо Гамлету)

Нет, принц.

Гамлет (тихо Горацию)

Это для тебя особенная благодать, потому что знать его есть недостаток.
У него много земель, и плодородных. Сделайся скот царем скотов, — и его ясли
придутся рядом с королевским прибором. Это дурень, но, как я сказал,
владеющий обширным наделом грязи.

Осрик

Прелестный принц, если вашему высочеству досуг, я бы должен передать
вам кое-что от его величества.

Гамлет

Я выслушаю это со всем прилежанием духа. Дайте вашей шляпе ее настоящее
назначение: она для головы.

Осрик

Благодарю ваше высочество; очень жарко.

Гамлет

Нет, поверьте мне, очень холодно; дует северный ветер.

Осрик

В самом деле, принц, довольно холодно.

Гамлет

Однако ж, мне кажется, здесь очень душно и жарко для моего сложения.

Осрик

Чрезвычайно, принц, очень душно, — до того, — и сказать не могу до
чего. Но, принц, его величество повелел мне вам поведать, что он держит за
вас большой заклад. Принц, вот в чем дело…

Гамлет

Пожалуйста не забывайте…

Гамлет понуждает его надеть шляпу.

Осрик

Нет, честное слово, мне так удобнее, честное слово. Принц, недавно при
дворе появился Лаэрт; поверьте, это настоящий кавалер, наделенный самыми
разнообразными совершенствами, весьма утонченным обхождением и прекрасною
внешностью. Право, уж если говорить о нем, как следует, это образец или
устав светскости, и вы бы нашли в нем совокупность качеств, какие бы хотел
видеть в себе всякий кавалер.

Гамлет

Любезнейший, его определение ничего не теряет в ваших устах. Хотя я
знаю, что перебрать подробно перечень его качеств значило бы сбить с толку
арифметику памяти, все же этого было бы недостаточно ввиду высоты его
полета. Но в истинную ему похвалу я считаю, что душа у него наивысочайшей
пробы, а достоинства так драгоценны и редки, что, говоря о нем правду,
подобие его — найти только в зеркале, а всякий другой, кто бы вздумал ему
подражать, будет только его тенью, не больше.

Осрик

Ваше высочество отзываетесь о нем совсем безошибочно.

Гамлет

К чему клонится все это, любезнейший? Зачем обвеваем мы этого кавалера
грубым дыханием наших слов?

Осрик

Принц?

Гораций

Ужели невозможно понять? На другом языке вы бы, конечно, поняли.

Гамлет

Что заключает в себе упоминание об этом кавалере?

Осрик

О Лаэрте?

Гораций (тихо Гамлету)

Его кошелек уже пуст: все золотые слова истрачены.

Гамлет

О нем, любезный.

Осрик

Я знаю, что вам небезызвестно…

Гамлет

Я бы хотел, чтобы вы знали это; хотя, по правде, если б вы это и знали,
оно бы не слишком мне льстило. Итак, любезнейший?

Осрик

Вам небезызвестно, в каком совершенстве Лаэрт…

Гамлет

Не дерзаю в этом признаться, а то бы мне пришлось сравниться с ним в
совершенстве; ибо хорошо знать другого все равно, что знать самого себя.

Осрик

Я разумею, принц, как он владеет оружием; судя по тому, как о нем
повествуют, он в этом уменье неподражаем.

Гамлет

А какое его оружие?

Осрик

Рапира и кинжал.

Гамлет

Это два оружия; ну далее.

Осрик

Принц, король побился с ним о заклад на шесть варварийских коней; а им
противопоставлено, как я слышал, шесть французских рапир и кинжалов с их
прикладом, то есть поясами, перевязью и пр. Три из этих держал, право, в
очень отменном вкусе, очень подходящи к рукояткам, самые очаровательные
держала и очень изящного изобретения.

Гамлет

Что называете вы держалами?

Гораций (тихо Гамлету)

Я так и знал, что вам придется обратиться к примечаниям раньше, чем вы
дослушаете его до конца.

Осрик

Держала, принц, — это перевязь.

Гамлет

Это выраженье шло бы к делу больше, если б мы могли носить на боку
пушку; а я буду пока называть это пере- вязью. Но далее: шесть варварийских
коней против шести французских шпаг с их прикладом и тремя изящно
изобретенными держалами; это французский заклад против датского. Отчего же
это “противопоставлено”, как вы сказали?

Осрик

Король, принц, стоит на том, принц, что из двенадцати ударов Лаэрт не
нанесет вам более трех; а Лаэрт стоит за девять из двенадцати; и это было бы
решено немедленным испытанием, если б ваше высочество благосоизволили
ответом.

Гамлет

А что, если я отвечу: нет?

Осрик

Я разумею, принц, если бы особа ваша подвергла себя испытанию.

Гамлет

Я буду прохаживаться здесь по залу; если его величеству угодно, это как
раз время, когда я пользуюсь отдыхом. Пусть принесут рапиры. Угодно кавалеру
и остается король при своем намерении, я выиграю ему заклад, если смогу; а
нет, — не наживу ничего, кроме стыда и лишних ударов.

Осрик

Так и передать от вас?

Гамлет

В этом смысле, любезнейший, с какими угодно прикрасами в вашем вкусе.

Осрик

Поручаю себя милости вашего высочества.

Гамлет

Слуга покорный.

Осрик уходит.

Хорошо делает, что сам себя поручает; ничей язык не замолвил бы за него
слова.

Гораций

Побежала себе эта пигалица с яичной скорлупой на макушке.

Гамлет

Он уж и перед грудью матери рассыпался в комплиментах раньше, чем
приняться сосать. Вот так-то он и многие другие одного с ним полета — а я
знаю, как ими бредят в наш пустой век, — набрались только современного духа
и внешнего лоска в обращении. Это какая-то пенистая смесь, с помощью которой
они озадачивают мнение и дураков, и умников; а только дунь для проверки — и
пузыри полопались.

Входит придворный.

Придворный

Принц, его величество приветствовал вас через молодого Осрика, который
ему доложил, что вы ожидаете его в зале; он посылает узнать, все ли вам
угодно состязаться с Лаэртом, или вы откладываете это до другого времени?

Гамлет

Я постоянен в своих намерениях; они покорны желанию короля. Угодно ему
— я готов, теперь или когда бы то ни было, конечно, если буду расположен,
как теперь.

Придворный

Король, и королева, и все сейчас сойдутся сюда.

Гамлет

В добрый час.

Придворный

Королева желала бы, чтобы вы поласковее обошлись с Лаэртом перед тем,
как начнете состязаться.

Гамлет

Ее совет хорош.

Придворный уходит.

Гораций

Вы проиграете заклад, принц.

Гамлет

Не думаю; с тех пор как он уезжал во Францию, я постоянно упражнялся. Я
выиграю при неравных силах. Но ты представить себе не можешь, как на сердце
у меня нехорошо; да это ничего не значит.

Гораций

Нет, добрый мой принц…

Гамлет

Это только глупости, род предчувствия, которое, может быть, встревожило
бы женщину.

Гораций

Если есть в душе у вас какое-нибудь сомнение, послушайтесь. Я
предупрежу их приход сюда и скажу, что вы не расположены.

Гамлет

Нисколько; я знать не знаю предчувствий. Без особой воли провидения не
упасть и воробью. Если теперь, то не после; если не после, то теперь; если
не теперь, то, наверно, после. Быть готовым, в этом все. Если никто не
знает, с чем расстается, не все ли равно расстаться пораньше? Будь что
будет.

Входят король, королева, Лаэрт, придворные,
Осрик и другие служащие с рапирами и фехтовальными перчатками;
стол и на нем кубки с вином.

Король

Прими из рук моих ты эту руку, Гамлет.

Король соединяет руку Лаэрта с рукой Гамлета.

Гамлет

Прости мне, друг; тебя обидел я,
Но ты по-рыцарски прости мне это.
Им всем известно,
И сам, конечно, ты слыхал, что одержим я
Недугом тяжким. То, что сделал я,
Чем и достоинство твое, и честь, и сердце
Так грубо оскорбил, я признаю безумьем.
Лаэрта Гамлет ли обидел? Нет, не Гамлет;
Когда с самим собой в разладе Гамлет,
И если, сам не свой, обидел он Лаэрта, —
Нет Гамлета вины; все отрицает Гамлет.
Так чья ж вина? — Его безумья; если ж так,
То Гамлет сам к обиженным причислен;
В безумии — врага имеет бедный Гамлет.
Перед собраньем этим
Пусть в отрицании умышленного зла
Оправдан буду я твоим великодушьем,
Как если б, через дом пустив стрелу,
Я брата поразил.

Лаэрт

Я примирен в душе,
Хоть подстрекать меня должна бы в этом деле
Она ко мщению. Но по законам чести
Еще враждую я; не помирюсь, пока
Кто из испытанных в вопросах чести судей
Здесь голос не подаст за то, что мир не ляжет
На мне пятном. А до тех пор любовь
Я вашу принимаю как любовь
И не обижу вас.

Гамлет

Охотно соглашаюсь
И в братский радостно вступаю поединок. —
Рапиры нам! — Начнем.

Лаэрт

Начнем, — И мне рапиру!

Гамлет

При неумении моем, Лаэрт, твое
Искусство, как звезда в ночи темнейшей,
Лишь ярче заблестит.

Лаэрт

Принц, вы смеетесь.

Гамлет

О нет, клянусь рукою этой.

Король

Подай рапиры, Осрик, — Гамлет мой,
Ты знаешь, в чем заклад?

Гамлет

Прекрасно, государь:
Вы за слабейшего поставили его.

Король

Я не боюсь; обоих вас я видел;
Коль он сильнее, нам дано вперед.

Лаэрт

Мне эта тяжела; другую покажите.

Гамлет

Годится эта мне. — Одной они длины?

Осрик

Да, милостивый принц.

Они готовятся к бою.

Король

Вино сюда на стол поставьте. — Если первый
Или второй удар наш Гамлет нанесет
Иль третий выпад отразит, пусть пушки
Со всех бойниц гремят; король за то,
Чтоб легче Гамлету дышалось, будет пить;
И в кубок бросит он жемчужину ценнее,
Чем та, которую преемственно носили
Четыре короля в короне датской.
Подайте кубки мне! Пусть возвещают
Литавры трубам, трубы пушкарям,
А пушки небесам и небеса земле:
“Король пьет Гамлета здоровье!”. — Начинайте;
А вы, следите зорким глазом, судьи!

Гамлет

Начнем.

Лаэрт

Начнемте, принц.

Они бьются.

Гамлет

Раз.

Лаэрт

Нет.

Гамлет

Решайте, судьи.

Осрик

Удар, удар вернейший.

Лаэрт

Хорошо: еще раз.

Король

Постойте; дать мне пить. — Твой, Гамлет, этот перл;
За здравие твое! —

Трубы за сценой, пушечные выстрелы.

Подайте кубок принцу.

Гамлет

Сперва докончу; в сторону поставьте. —
Давай.

Бьются.

Еще удар, что скажешь ты?