Паучок Энэнзи

Сказка про паучка Энэнзи — самого слабого в лесу. Однажды он попросил у Тигра-владыки леса разрешения, чтобы хоть в сказках стали рассказывать про паучка Энэнзи…

Почему в сказках рассказывают про паучка Энэнзи.

Когда-то очень давно владыкой леса был Тигр: он был сильнее всех! Его шёпот слушали травы, перед его гневом трепетали деревья.

А самым слабым в лесу был паучок Энэнзи. Его шё­пота никто не слышал, а когда он сердился,— все смеялись.

Однажды встретились в лесу самый сильный и самый слабый — Тигр и паучок. Лягушки, прячась под прохладными листьями, слышали их. Зелёные попугаи, сидящие на вет­ках, видели их. Поклонился паучок Тигру до самой земли:

— Разреши спросить тебя,— сказал он.

— Спрашивай,— ответил Тигр.

— Все знают твою силу,— начал паучок Энэнзи,— многим дают твоё имя: есть и лилии тигровые, и тигровые мотыльки. Я—самый слабый, моего имени никто не носит. Но позволь, всемогущий Тигр, хоть в сказках про меня рассказывать.

Хорошо,— согласился Тигр, —только прежде при­неси мне осиное гнездо, большого питона и леопарда. Если ты выполнишь все три условия, в сказках будут рас­сказывать про Энэнзи.

Пошёл Энэнзи в огород, срезал тыкву и сделал в ней маленькое от­верстие. Потом наполнил тыкву водой, обрызгал себя, словно только что из-под дождя выбрался, и направился к осиному гнезду.

Брызнул Энэнзи на гнездо и крикнул:

— Эй, глупые, разве не видите, какой ливень идёт?

— А что же нам делать? —спро­сили осы.

— Прячьтесь в сухую тыкву,— посоветовал Энэнзи.

Обрадовались осы и полетели одна за другой в тыкву.

Когда последняя оса протисну­лась в отверстие, паучок закрыл его пучком травы.

Теперь надо было поймать питона.

Энэнзи срубил в лесу длинную бамбуковую палку, прихватил с со­бой виноградных лоз и пошёл к до­му Питона. Остановился паучок у окна и стал бормотать: „Нет, она не права. Я знаю, он длиннее».

Услыхал это Питон, вылез из дома и спрашивает:

— Что ты там шепчешь?

— Да вот, Питон, поспорили мы с женой,— отвечает паучок,— она го­ворит, что ты короче этой палки, а я говорю, что ты длиннее.

— Зачем зря спорить, давай про­верим. Неси сюда твой бамбук,—от­ветил Питон.

Паучок положил палку на землю, а Питон вытянулся вдоль неё.

— В самом деле, кажется, ты немного покороче,— и паучок притворился огорчённым.

Питон тянулся изо всех сил.

— Ну, постарайся ещё немного,— подзадоривал пау­чок.— К одному концу подтянешься, а другого уже не достаёшь. Дай я тебя привяжу к палке, чтобы ты не скользил. .

И паучок привязал голову Питона к одному концу палки, затем подбежал к другому и привязал его хвост. Туловище прикрутил к бамбуку виноградными лозами так крепко, что Питон не мог и шевельнуться.

Так и принёс паучок Питона к Тигру.

Осталось Энэнзи леопарда поймать.

Выкопал он глубокую яму на тропе, по которой Лео­пард ходил на водопой, и прикрыл её ветками.

А утром Леопард уже сидел в ловушке.

— Спаси меня, паучок,— взмолился Леопард,— я тебя не трону!

Энэнзи наклонил молодое деревце прямо в яму. Лео­пард привязал к нему свой хвост, и тогда Энэнзи отпустил ветку. Деревце выпрямилось, и Леопард повис вниз голо­вой. Тут ему и конец пришёл.

С тех пор во всех сказках стали рассказывать про паучка Энэзи.

Как мотыга ушла за океан

Давным-давно на свете была только одна мотыга — у дикобраза Котоко.

Как-то решили Энэнзи и Котоко вместе сажать огород.

Первым вышел в поле паучок со своей семьёй. Стали они рыхлить землю ножами.

Пришло время работать дикобразу, принёс он с со­бой мотыгу. Видит паучок, Котоко размахнулся мотыгой, всадил её в землю и запел:

Помоги мне, мотыга,

Жарко солнце печёт…

И тут выскользнула мотыга из рук Котоко и поскакала сама по полю. Тяп-тяп, тяп-тяп—всё вперёд и вперёд на одной ноге скачет, да ловко так землю переворачивает. К вечеру большую полосу земли взрыхлила. Посмотрел на её работу Котоко, шепнул что-то, мотыга и остано­вилась. Ушёл Котоко домой и унёс с собой мотыгу.

Задумался паучок Энэнзи: „К чему мне спину целый день гнуть, надо раздобыть эту мотыгу. Пусть поработает за меня“.

Стало светать. Пробрался паучок Энэнзи в дом Ко­токо, схватил мотыгу и бежать. Прибежал на поле, взмах­нул мотыгой, ударил ею по земле и запел песенку, кото­рую накануне слышал от дикобраза:

Помоги мне, мотыга,

Жарко солнце печёт…

Мотыга пустилась вскачь по полю. Ловко так под­прыгивает, с боку на бок покачивается, только комочки земли в стороны летят.

Энэнзи сидел в сторонке, отдыхал и посмеивался: „У кого ещё есть такая диковинная вещь?“

Взрыхлила мотыга всё поле. Обрадовался паучок и говорит ей:

— Ну довольно, на сегодня хватит!

Но мотыга и не думала останавливаться, ведь паучок Энэнзи не знал ещё одного волшебного слова, которое задержало бы мотыгу. Смотрит паучок, а мотыга уже в ку­старнике пробирается — только ветки потрескивают. Ни­чего не мог поделать Энэнзи. Мотыжила она, мотыжила, к самой воде проложила себе дорогу и исчезла.

Как паучок Энэзи хотел пообедать сразу в двух местах

А знаете ли вы, почему у паучка Энэнзи тоненький живот, словно ниточкой перевязан? Всё от жадности.

Рассказывают, что однажды собрались играть сразу две свадьбы—одну в городе Кибы, другую в Диабее. И обе в один день.

„Куда же мне пойти?—задумался Энэнзи и решил:— Я очень голоден, пообедаю и тут и там. Надо только узнать, где праздник начнётся раньше». Пошёл Энэнзи в Кибы и спрашивает у жителей:

— Когда у вас сядут за стол?

Но никто не мог ответить паучку.

Вернулся Энэнзи в Диабей.

— Скоро ли гости начнут к столу сходиться?—спро­сил он у жителей Диабея.

Но и тут ничего толком не знали.

Так и ходил Энэнзи из одного города в другой. Устал паучок – еле на ногах держится.

Купил тогда Энэнзи две верёвки, позвал сыновей Интикуму и Цзина, обвязал себя верёвками поперёк жи­вота, один конец верёвки он отдал Интикуме и сказал:

— Ты иди в Кибы.

Конец другой верёвки он отдал Цзину:

— А ты иди в Диабей. Как только начнётся обед, та­щите меня за верёвку.

„Пожалуй, так я сумею пообедать на двух свадь­бах»,— подумал Энэнзи и стал ждать, с какой стороны раньше дёрнут за верёвку.

Но надо же было такому случиться, что в Кибах и в Диабее праздник начался в одно и то же время!

Интикума стал тянуть отца к себе — в Кибы, а Цзин принялся тащить в свою сторону — в Диабей. Всё сильнее и сильнее дёргали сыновья за концы верёвок. Но паучок всё не появлялся. Побежали сыновья к отцу узнать, что же с ним случилось.

Пришли они и видят, стоит Энэнзи на прежнем мес­те, только на себя не похож: брюшко, где он верёвкой обвязался, стало тоненьким-тоненьким.

Таким паучок и остался на всю жизнь. Вот до чего доводит жадность!

Как у Энэнзи на голове шапка плясала

Посмотри-ка поближе на голову паучка. Видишь, она лысая. А говорят, что много лет назад у него росли во­лосы. И потерял их паучок потому, что всегда хотел ка­заться лучше других.

Умерла у Энэнзи тётушка. Все родные собрались на похороны, а паучок говорит:—Вы идите сейчас, а я при­ду попозже.

Все ушли, и Энэнзи подумал: «Когда я войду в дом тётушки, мне нужно будет показать, что я горюю больше всех, придётся отказаться от еды, надо поесть заранее». Сел Энэнзи за стол и наелся так, что еле с места сдви­нулся. Надел он траурную одежду и отправился в путь.

Поздно вечером в доме у тётушки все сели ужинать, а паучок Энэнзи говорит:

— У меня еда на ум не идёт. Поем дней через во­семь…

Все вокруг очень удивились.

Но уж таков был паучок Энэнзи: если он ел, так ел за троих, и если горевал, то делал это в три раза силь­нее, чем кто-нибудь другой. И хотя он был уже очень голоден, ему хотелось, чтобы все видели, что он сильнее других горюет по тётушке.

На другой день паучку говорят:

— Поешь, зачем голодом себя морить.?

Но Энэнзи упрямо твердил:

— Нет, не могу. Только о тётушке и думаю.

Все поели, а паучок только слюнки глотал. Так про­шёл и третий день.

А утром остался паучок один на кухне. На плите ва­рились бобы. Заглянул Энэнзи в чугунок, да так и не смог оторваться. Взял он большую ложку, зачерпнул пол­ную бобов и решил их съесть украдкой где-нибудь в угол­ке. Но вдруг послышались шаги. Опрокинул Энэнзи бо­бы к себе в шапку и нахлобучил её на голову.

В кухню вошли кролик и утка.

— Поешь, Энэнзи,— предложили они паучку, увидев, что бобы сварились.

— За кого вы меня принимаете?—обиделся он и слегка подпрыгнул на месте: горячие бобы жгли ему го­лову, и Энэнзи стал вертеть шапку. Он увидел, что все на него смотрят с удивлением и важно сказал:

— Сейчас в моей деревне начинается праздник ша­пок, поэтому мне пришлось покачать своей шапкой!..

Но бобы по-прежнему припекали голову. Энэнзи под­скочил от боли, снова подвигал шапкой и сказал:

— Вот так танцуют у нас танец ша­пок!..

Паучок принялся кружиться, потря­хивать головой, дёргать свою шапку. Ему стыдно было её скинуть. И Энэнзи крикнул:

— У нас в деревне большой празд­ник, я ухожу!

И снова друзья сказали:

— Поешь, Энэнзи, перед дорогой!

Но паучок завертелся на месте от боли и прошмыгнул в дверь. Друзья вы­шли на крыльцо проводить паучка, и что же они увидели? Паучок сдёрнул шапку с головы, а в шапке у него ды­милась горстка горячих бобов!

Стыдно стало паучку Энэнзи, и он шепнул траве:

— Спрячь меня!

Травка качнулась и скрыла его в своей тени.

Вот почему паучок и живёт всё боль­ше в высокой траве, куда его стыд за­гнал. И голова у него лысая: ведь бобы горячие были — все волосы ему выжгли.

Состязание лжецов

Однажды комар, мотылёк и муха отправились вместе на охоту. В лесу они выследили паучка Энэнзи и напали на него. Но паучок был куда сильнее, чем казалось, и они не смогли его одолеть.

Наконец все устали и прекратили борьбу.

Тогда Энэнзи спросил:

— Почему вы напали на меня?

— Мы голодны, а ты слабее нас,— ответили три охот­ника.

— Всё равно вам со мной не сладить,—сказал Энэн­зи.— Давайте лучше рассказывать всякие истории, и если кто-нибудь скажет, что это неправда, того и съедим.

Комар, мотылёк и муха согласились, и мотылёк пер­вым начал свой рассказ:

— За несколько дней до моего рождения отец пора­нил в поле ногу и не смог работать. Ну, я спрыгнул с ветки, вспахал поле, посадил всё, окучил, собрал урожай и спря­тал в кладовку. И когда, спустя два дня, я родился, мой отец был уже богатым.

Мотылёк, муха и комар смотрели на паука и ждали, что он скажет «Так не бывает». Но Энэнзи кивнул головой:

— Да, интересно!

Тогда принялся рассказывать комар:

— Когда мне было четыре года, я убил слона в лесу и сел на него. Вдруг неподалёку я заметил леопарда, хо­тел схватить его, но тот разинул пасть, чтобы проглотить меня. Я не растерялся, засунул руку к нему в пасть, схва­тил изнутри за хвост и вывернул леопарда наизнанку. Оказалось, что незадолго до этого леопард проглотил овцу. Овца выскочила, поблагодарила меня и принялась щипать травку.

И опять все ждали, что паучок Энэнзи скажет „Всё это ложь!“ Но паучок кивнул головой.

— Да, бывает,— сказал он.

Пришла очередь мухи.

— Как-то отправилась я на охоту в лес и увидела антилопу. Я выстрелила и побежала за ней. Схватила её,  сдёрнула шкуру.

Тут как раз и пуля подоспела, которой я в антилопу стреляла. Поймала я пулю и снова зарядила ружьё. Потом влезла на высокое дерево, разожгла на сучке костёр, зажарила антилопу и съела целиком.

Выслушал Энэнзи эту небылицу, головой кивнул.

— И такое случается,—доверчиво сказал он.

Наступил черёд рассказывать паучку.

— Посадил я в прошлом году кокосовое дерево,— начал он.—Через месяц поспели плоды, и я сшиб три ореха. Открыл ножом первый орех, и оттуда вылетела муха; из второго ореха вылетел комар, а из третьего— мотылёк. Раз это дерево сажал я, значит, и плоды его принадлежат мне. Поэтому мотылёк, комарик и муха — мои. Только я собрался их съесть, как они улетели. Долго я искал их и вот, наконец, нашёл. И сейчас передо мной сидят мой комарик, мотылёк и моя муха.

Три охотника молчали. Что ж им было ответить? Сказать «Это правда», Энэнзи съест их. А сказать «Так не бывает»—всё равно попасться в лапы пауку.

Посидели они молча, потом вспорхнули и улетели.

Но с той поры пауки всегда ловят мух, комаров и мотыльков, потому что Энэнзи перехитрил их.

Почему у каждого есть крупинка мудрости

Паучок Энэнзи считал себя самым мудрым. Он умел ткать и охотиться, строить мосты и плотины. Но ни разу паучок не поделился ни с кем своим опытом и мудростью.

Однажды решил он собрать мудрость со всего света, спрятать её в глиняный кувшин и никому не показывать.

Долго Энэнзи бродил по свету, собирая каждую кру­пинку мудрости. А когда кувшин наполнился до краёв, паучок задумал подвесить его на верхушку самого высо­кого дерева,—попробуй, доберись!

Паучок крепко прижал кувшин к брюшку и полез на дерево. Трудно было ему карабкаться: кувшин мешал хо­рошенько ухватиться за ствол и, казалось, паучок вот-вот сорвётся вниз.

Всё это заметил паучонок Интикума. Он долго смотрел на Энэнзи и, наконец, не выдержал:

— Послушай, отец!

Энэнзи вздрогнул от неожиданности и очень рассер­дился:

— Как смеешь ты подглядывать за мной?

— Я хотел тебе помочь,— сказал Интикума.

— Это не твоё дело,— проворчал Энэнзи.

— Тебе же неловко так карабкаться на дерево. По­ставь кувшин на спину — куда легче будет.

Послушал Энэнзи сына и поставил ношу на спину. Лапки у паучка освободились, и он быстрёхонько побе­жал вверх.

Но вдруг паучок остановился. Он посмотрел удивлён­но на сынишку. «Как же это так,— подумал Энэнзи,— я нёс целый кувшин мудрости и не смог догадаться, как лучше влезть на верхушку дерева!^»

Рассердился паучок Энэнзи, да как кинет кувшин на землю.

Грохнулся кувшин  большой высоты  и разлетелся на кусочки. И вся мудрость, которую паучок насобирал в  кувшин, тоже разлетелась во все сто­роны.

Сбежались люди, и каж­дый поднял себе крупинку мудрости.

Вот почему мудрость и не сидит в одном человеке: у каждого хоть крупинка, а найдётся,

И, если вы встретите глу­пого, значит, он поленился ту­да пойти, где разбился кув­шин и рассыпалась мудрость.

«Одна голова сама с со­бой не посоветуется» гово­рят люди племени Ашанти и вспоминают эту сказку.  

Иллюстратор Минаев В.