Жил-был на свете маленький ослик. Его так и звали — Маленький Ослик.
В то время была весна. Такая, когда уже ушли последние холода, на деревьях распустились листья и в саду расцвели первые цветы. Солнце выходило рано — и уже не скрывалось до вечера. И даже тогда, когда солнцу всё-таки приходилось уйти за горизонт, было так тепло, что никому не хотелось домой и все оставались в саду.
Маленький Ослик в этот день поужинал очень рано и тоже вышел в сад. У него не было определённых планов. Он хотел просто погулять перед сном. Но конечно, как и каждому маленькому ослику, ему хотелось бы кого-нибудь встретить и, может быть, поиграть во что-нибудь— не очень шумное, но интересное. Но все, как на грех, куда-то запропастились. Не видно было ни Кузнечика, ни Ежа, ни знакомых птиц, ни Старого Жука — никого…
Маленький Ослик походил-походил по саду и решил немножко покричать — так, тихонечко. Может, кто-нибудь услышит и отзовётся? Он и крикнул-то всего разочка три, да и то негромко,— во всяком случае, он мог крикнуть и гораздо громче,— как из-за куста послышался голос Старого Жука:
— Как не стыдно! Как невоспитанно! Кричит на весь сад! Всё нам испортил, честное слово!
Маленький Ослик замолчал, просунул голову между веток и увидел всех: и Кузнечика, и Ежа, и знакомых птиц, и самого Старого Жука, который сердито поводил усами. Все они сидели на лужайке — кто на ветках кустов, кто на пенёчке, кто просто на траве. И вид у них всех был какой-то странный. Они ничем не занимались, ни во что не играли, ни о чём не беседовали. Сидели тихо, подняв глаза к небу, а то и вовсе закрыв их.
Маленький Ослик знал, что когда случается что-нибудь непонятное, то надо хорошенько подумать. Глядишь, и поймёшь. Он так и сделал: начал хорошенько думать, что это они делают. Но всё равно ничего не понял!
Тогда он решил нарушить тишину. Может быть, тогда станет понятнее?
Он сказал:
— Какой приятный вечер, не правда ли?
Вся компания вздрогнула, и Старый Жук опять недовольно пробасил:
— Нет, вы только подумайте! Он опять нам всё испортил! Только мы сосредоточились… Как будто мы не видим, что вечер на редкость приятный. Он опять нам помешал!
— Помешал чему? — спросил Маленький Ослик.
— Как это чему? — застрекотал Кузнечик. — Как это чему? Ты что же не видишь, что мы делаем?
— Нет,— сказал Маленький Ослик.— Я, честно признаться, решил, что вы ничего не делаете.
Все возмущённо зашептали. Птицы захлопали крыльями, а Еж поднял к Ослику свою добрую острую мордочку и сказал:
— Ну, что вы, право, так волнуетесь! Надо ему просто объяснить, зачем мы все здесь собрались. Маленький Ослик, мы, видишь ли, собрались здесь, чтобы немного помечтать в тишине. И вот мечтаем. Если хочешь, садись тихонечко рядом и тоже о чём-нибудь помечтай.
Маленькому Ослику очень захотелось остаться с ними, но он не знал, что значит «мечтать». И Ослик нашёл в себе силы честно в этом признаться.
Тут поднялся такой шум! Кузнечик застрекотал так, что нельзя было понять ни слова. Старый Жук выпучил глаза, Синичка замахала хвостом.
Вдруг в траве показалась голова Черепахи.
— Я не опоздала? — спросила она.— Вы уже давно тут мечтаете?
Все наперебой стали ей рассказывать, что вот пришёл Маленький Ослик и он не знает, что такое, мечтать. Черепаха побледнела от волнения и спрятала голову в панцирь.
А потом все вместе стали думать, как же лучше объяснить Маленькому Ослику, что такое мечтать. И получалось, что и Синичка, и Жук, и Кузнечик, и Черепаха — все они мечтают по-разному. Так что бедный Маленький Ослик совсем запутался.
Тогда добрый Ежик сказал так:
— Мечтать — это думать о чём-то очень хорошем для тебя и хотеть, чтобы оно обязательно исполнилось.
И все согласились с ним, замолчали и стали глядеть в синее вечернее небо, на котором зажглись звёзды.
Все мечтали. Каждый о своём. И Маленький Ослик — тоже.
Так Маленький Ослик научился мечтать.
Иллюстратор Коркин В.
57
15
16
4
4
3
