Хочу что-то необыкновенное

Сказка о том, как однажды Маленький Ослик помечтал придумать Что-то Совершенно Необыкновенное. Но с мечтами надо быть осторожней, даже самые невероятные фантазии могут осуществиться…

«Хочу что-то необыкновенное» читать

Однажды Маленький Ослик проснулся и сразу почувствовал, что ему чего-то ужасно хочется. Вот только чего именно — он никак не мог понять. Почистить зубы? Но он их только что почистил. И вообще странно представить себе такую мечту: почистить зубы два раза подряд… Превратиться в бабочку? Но это ему уже хотелось, а потом он раздумал. Может, стать большим? Да, конечно бы, неплохо. Любой маленький ослик мечтает об этом. Но как раз сейчас ему хотелось чего-то совершенно другого… И вдруг он понял, о чём он мечтает! Он мечтает придумать Что-то Совершенно Необыкновенное! Вот что!

И в этой мечте нет ничего странного! Ведь о таком мечтает каждый — хоть раз в жизни, да мечтает!
И Маленький Ослик зажмурился и начал придумывать Что-то Совершенно Необыкновенное. Он сидел и думал:

Оно большое, как… СЛОН!
Оно… ВСЕ РАЗНОЦВЕТНОЕ!
Оно… ШЕСТНАДЦАТИУГОЛЬНОЕ!
У него… ШЕСТЬ ПАР ГЛАЗ!
Нет!.. СЕМЬ!!
У него… СЕМЬ ПАР НОГ!
Нет!.. ВОСЕМЬ!!

А голос у него… стра-а-ашный! КАК ИЗ ТРУБЫ! И оно всё время хочет есть! ВСЕ ВРЕМЯ!
А что оно ест? Ест оно одни шляпы. Одни сплошные шляпы! Любые! Соломенные! Фетровые! Шерстяные! И даже мотоциклетные шлемы! Их оно ест на третье!

А ещё что оно делает?.. Ещё оно читает. Вслух. Как дедушка. Но обыкновенные книги оно, конечно, не читает. Какое там! Оно читает… НОТЫ! Вот что! ОДНИ ТОЛЬКО НОТЫ!

А ещё оно… вяжет! Всё время вяжет! Как бабушка! Но не руками, а ногами! ВСЕМИ ШЕСТНАДЦАТЬЮ НОГАМИ!
А ещё оно…

И тут Маленький Ослик подумал, что этого достаточно. Что оно и так уже получилось у него Совершенно Необыкновенное. И теперь можно спокойно идти домой. Но только он направился к дому, как чей-то голос, стра-а-ашный, КАК ИЗ ТРУБЫ, произнёс за его спиной:

— Стой! Куда ты? А как же я?

Маленький Ослик обернулся и остолбенел! Перед ним стояло… что-то ШЕСТНАДЦАТИУГОЛЬНОЕ! Что-то большое, как СЛОН! Всё РАЗНОЦВЕТНОЕ! С СЕМЬЮ ПАРАМИ ГЛАЗ! С ВОСЕМЬЮ ПАРАМИ НОГ!

— Кто вы? — спросил Маленький Ослик еле слышно.

И оно ответило ему трубным голосом:

— Оч-чень интересно! Сам меня придумал, а теперь делаешь вид, что и знать не знаешь! Я — Что-то Совершенно Необыкновенное!
— И что же вы собираетесь делать? — спросил Маленький Ослик.
— Я собираюсь делать что-то совершенно необыкновенное. Но прежде я хочу совершить одну совершенно обыкновенную вещь. Я собираюсь обуться. Я совершенно босое, недолго и простудиться. Представляешь, какой у меня будет ОГРОМНЫЙ НАСМОРК! Скорей доставай мне обувь!

— Но вам же надо целых восемь пар обуви… — прошептал Маленький Ослик.
— Совершенно верно. Целых восемь пар. И ни парой меньше. И не я в этом виновато. И не моя это забота — где взять всю эту груду обуви. Это ты придумал мне восемь пар ног. А я бы спокойно и парой обошлось. Сам придумал — теперь обувай! Да поживее! А то я скоро начну чихать! А ты представляешь, какой это будет ОГРОМНЫЙ ЧИХ?

Маленький Ослик со всех ног — а их у него, как вы понимаете, было четыре — побежал домой, за обувью.

К счастью для Ослика, никого из взрослых в этот день не было дома. Маленький Ослик принялся собирать обувь. Он взял дедушкины шлёпанцы, бабушкины галоши, мамины нарядные туфли, папины охотничьи сапоги, две пары валенок и две пары лыжных ботинок. Всё это он погрузил на тележку и повёз в лес, на поляну — туда, где оставил Что-то Совершенно Необыкновенное.

По правде говоря, Ослик в глубине души очень надеялся, что оно исчезло. Но оно сидело на поляне и спокойно поджидало его. Как только Маленький Ослик приблизился, Что-то Совершенно Необыкновенное величественно протянуло ему все восемь пар ног, и Ослик принялся его обувать.

— Обувка-то неважнецкая…— ворчало Что-то.— Туфли жмут… Валенки велики… А одна галоша дырявая… И потом, как же я буду ходить в гости в совершенно разной обуви? Это же неприлично! Хотя это совершенно необыкновенно!

— К кому вы собираетесь в гости?
— Раз я — Что-то Совершенно Необыкновенное, все должны совершенно необыкновенно хотеть со мной дружить. Ну, а в крайнем случае, ты мне сам придумаешь друзей. Как придумал меня.

Как только Маленький Ослик надел на Что-то Совершенно Необыкновенное последнюю пару обуви, оно сказало:

— А теперь я хочу есть. Неси скорее шляпы! Да побольше! Да побыстрее! А то у меня чего доброго от голода начнётся икота. А ты представляешь себе, какая это будет ОГРОМНАЯ ИКОТА?

— А может, вы бы поели что-нибудь другое? Травки, например, а? — спросил с надеждой Маленький Ослик.— Её многие любят. Уверяю вас!

— Нет. Я шляпы хочу! — мрачно и твёрдо сказало Что-то. — Есть траву — что-то совершенно обыкновенное. И ведь ты сам придумал, что я ем шляпы. Так что беги за шляпами. И не забудь прихватить мотоциклетный шлем на сладкое!

Бедный Маленький Ослик опять побежал домой. Он нагрузил тележку шляпами. Здесь была и папина тюбетейка, и бабушкин чепец, и его собственная лыжная шапочка с помпоном, и дедушкина капитанская фуражка, и мамина шляпка. А сверху сиял на солнце мотоциклетный шлем.

— Надеюсь, что не скоро,— ответило Что-то Совершенно Необыкновенное.— Ведь я только сегодня родилось в твоей ослиной голове. Я ведь новорождённое. Младенец. И мне надо есть много и часто. Как всем младенцам. Чтобы вырасти большим.

— А вы собираетесь ещё расти?! — ужаснулся Ослик.
— Разумеется. Ну, хватит болтать! Давай я разину рот, а ты кидай шляпы!

И вот в пасти Чего-то Совершенно Необыкновенного начали с совершенно необыкновенной быстротой исчезать все головные уборы ослиного семейства!

— Неплохой завтрак,— сказало Что-то Совершенно Необыкновенное.— Надеюсь, что второй завтрак будет ещё лучше.
— А вы собираетесь и второй раз завтракать?! — спросил Маленький Ослик.
— А как же? — ответило Что-то.— В смысле питания я собираюсь придерживаться обыкновенного режима: первый завтрак, затем второй, затем обед, затем полдник, ну а потом и ужин.

«Где же я возьму столько шляп?!» — думал в смятении Маленький Ослик.

А Что-то Совершенно Необыкновенное между тем продолжало:

— Ну, а теперь пора подумать о пище духовной. Да и вообще: не годится сидеть сложа ноги. Ступай скорей за нотами! Да не забудь захватить побольше ниток и восемь пар спиц. Я буду читать и вязать. Да, ещё про очки не забудь! Семь пар. А то я близорукое. Это не ты придумал. Это само получилось. Уж извини!

Ослик грустно побрёл домой, взял все бабушкины шерстяные клубки, все бабушкины спицы и все очки, какие только нашлись в доме осликов. Две пары дедушкиных: одни для чтения, другие — которые он надевал, когда собирался вглядываться вдаль. Две пары бабушкиных пенсне. Мамины тёмные солнечные очки. Больше очков в доме не было. Пришлось взять бабушкин лорнет и папины мотоциклетные очки.

Ещё Маленький Ослик взял с рояля мамины ноты, две тетради: «Сентиментальный вальс» композитора Чайковского и «Полёт шмеля» композитора Римского-Корсакова.

Когда он вернулся на поляну, его мечта сидела, лениво развалясь, и зевала от скуки.

— Ты не должен заставлять меня скучать! — сказала она.—А то у меня такая ОГРОМНАЯ СКУКА!
— Всё у вас огромное…— мрачно ответил Маленький Ослик.
— Не сетуй! Сам виноват! — строго прикрикнуло на него Что-то.— Давай мне спицы во все ноги. А поскольку рук у меня нет,— ты не изволил мне их придумать,— стой передо мной и держи ноты. Я буду одновременно вязать и читать. Это будет нечто совершенно необыкновенное!

Да! Это было и вправду нечто совершенно необыкновенное! Маленький Ослик понуро стоял перед своей ОГРОМНОЙ МЕЧТОЙ и перелистывал ноты «Сентиментального вальса». А Что-то читало ноты вслух трубным голосом и вязало в ритме вальса всеми восемью парами ног. Когда Что-то дошло до середины вальса, ему стало так грустно, что оно разрыдалось на весь лес.

— Какая грустная книга! Мне вспомнилось детство! Мне вспомнилось, как я было совсем маленькое!
— Вы никогда не были маленьким. Вы всегда были ОГРОМНЫМ,— напомнил ему Ослик.

Но Что-то Совершенно Необыкновенное не обратило на его замечание никакого внимания.

— Фа! Ми! До-диез! — рыдало оно.— Я вспомнил своих родителей…
— Я ваш родитель,— грустно сказал Маленький Ослик.

Но Что-то опять не вняло его словам. Оно уже дочитало «Сентиментальный вальс», утёрло слезы и принялось надевать на Маленького Ослика восемь шерстяных изделий.

— Не надо,— лепетал Маленький Ослик.— Прошу вас, не надо… Мне и так жарко!
— Как это — не надо?! — обиделось Что-то. — У меня ОГРОМНАЯ СОВЕСТЬ и ОГРОМНОЕ ЧУВСТВО ДОЛГА!

Я тебя одену, как куколку!

Тут Что-то Совершенно Необыкновенное принялось за «Полёт шмеля» композитора Римского-Корсакова. И при этом с невероятной быстротой, в ритме полёта шмеля, вязало кофты, шапки, шарфы и напяливало их на Маленького Ослика.

Оно хохотало, а Ослик плакал. На нём уже было двенадцать свитеров, три вязаных пальто, восемь пар варежек, дюжина шарфов и пятнадцать шапочек с помпонами. Пот лил с него градом.

Оно всё хохотало и всё вязало и вязало. А Маленький Ослик всё плакал и плакал.

«Да, оно, конечно, получилось у меня Совершенно Необыкновенное,— думал Маленький Ослик.— Но оно получилось Совершенно Необыкновенно Прожорливое, Совершенно Необыкновенно Капризное, Совершенно Необыкновенно Самоуверенное и Совершенно Необыкновенно Неблагодарное! И как это у меня могла появиться такая Совершенно Дурацкая Мечта!»

И вдруг Ослику пришла в голову Совершенно Спасительная Мысль: «Ведь раз я его сочинил,— подумал он,— значит, я могу его и раз-со-чи-нить! Я его придумал, и только я могу его раз-ду-мать!»

И он поскорей зажмурил глаза и быстро-быстро начал раздумывать обратно.

«Оно не огромное, как слон,— думал он,— у него нет семи пар глаз, у него нет восьми пар ног, у него нет такого ужасного голоса, и оно не хочет есть, и оно ненавидит шляпы, оно их выплёвывает, все до единой, оно терпеть не может рукоделия, и оно не любит надевать тёплые вещи на маленьких осликов, и ноты не читает, и очков не носит! И вообще оно Что-то Совершенно Обыкновенное! Оно — очень милый тихий цветочек — просто разноцветный цветочек с шестнадцатью лепестками… Вот и всё!»

Тут Маленький Ослик открыл сначала один глаз, потом другой—и увидел… Он увидел поляну, покрытую зелёной травой. А на зелёной траве — все шляпы! И тюбетейки! И его лыжная шапочка с помпоном! И шлем! И дедушкина фуражка! Всё было целёхонько! И спицы, и очки, и вся обувь, и ноты — всё лежало тут же, на траве.

А на том месте, где только что сидело, развалясь, и хохотало, как безумное, Что-то Совершенно Необыкновенное, рос цветок с шестнадцатью разноцветными лепестками. Он молча радовался зелёному лесу, синему небу и хорошей погоде. И на него было Совершенно Необыкновенно Приятно смотреть!

«Почему я сразу его не сочинил? — подумал Маленький Ослик.— Ведь это было так просто: додуматься до такого тихого, славного цветка!»

Ослик навсегда запомнил эту Совершенно Необыкновенную Историю. Правда, потом его ещё не раз посещала мечта придумать какую-нибудь необыкновенную вещь. И он придумывал! Он даже очень любил это занятие и учил ему своих детей и внуков. Но при этом он всегда давал им один совет:

— Когда ты решил придумать Что-то Совершенно Необыкновенное, ты должен помнить, что оно должно получиться у тебя Совершенно Необыкновенно Добрым, Совершенно Необыкновенно Прекрасным. Иначе это глупое занятие! И в том, что у тебя получится, не будет никакого смысла, а только одни Совершенно Необыкновенные Неприятности.

Иллюстратор Коркин В.