Вовка на планете Ялмез

Когда Вовка учился в первом классе, он много ленился и хотел, чтобы все дела делались «по волшебному», но, побывав в тридевятом царстве, он многому научился. Теперь он в четвертом классе, у него есть собака, он все время тратит на ее дрессировку, а уроки перестал делать. Друзья решили это исправить…

«Вовка на планете Ялмез» читать

Когда Вовка учился в первом классе, ему очень нравились волшебные сказ­ки. Вот где была настоящая царская жизнь — только и делай, что ничего не де­лай! Вполне возможно, что Вовка так и со­старился бы, ничего не умея делать сам, если бы однажды библиотекарь Анна Ива­новна не отправила его в тридевятое царство. С тех пор жизнь Вовки карди­нально изменилась. Сейчас он уже учится в четвёртом классе и вполне самостоятель­но воспитывает Ральфа — замечательного сенбернара, которого ему подарил мамин брат дядя Серёжа.

Сами понимаете, занятие это требует усердия и очень много времени, просто вздохнуть порою некогда! Вот и сегодня, запершись в комнате, они проходят оче­редной важный урок.

— Сидеть! Тубо! Пиль! Взять! — коман­дует Вовка.

— Рррррр… Гав! — лает ему в ответ Ральф.

— Не смей брать! Я кому сказал! В книжке ведь русским языком написано!

Екатерина Петровна, Вовкина мама, вздрогнув от очередного громкого лая, взя­ла со стола учебник и хлопнула по нему ла­донью. Облако пыли взметнулось вверх. «Арифметика пропылилась насквозь, — покачала головой Екатерина Петровна и хлопнула ладонью по другому учебнику. — Судя по всему, к «Родной речи» Вовка не прикасался, наверно, целую неделю».

— Вовка!

Дверь комнаты немножко приоткры­лась, и в щёлочку высунулась Вовкина го­лова.

— Вовка! — показывая на учебники, сказала Екатерина Петровна. — Разве можно так относиться к «Родной речи»? Ты ведь разговаривать разучишься! Ну что это такое? — Она хлопнула по книге и по­казала пальцем на облако взметнувшейся пыли.

— Пиль! — оглянувшись, воскликнул Вовка.

— Вот, вот! Начинается! Не пиль, а пыль!

— Пыль — это пыль, — кивнул головой в знак согласия Вовка, — а пиль — это вовсе не пыль. Это — «взять»!

— Это по-каковски же? — удивилась Екатерина Петровна.

— По-сенбернаровски, ну, по-собачье- му, значит.

— Значит, ты уже научился разговари­вать по-собачьему? Может, теперь это и будет твоей родной речью? Ну-ка, иди сюда.

Вовка, тяжело вздохнув, подошёл к столу.

— Мамочка, мне ужасно некогда!

— Ну, коль некогда, тогда быстро ответь: сколько будет, если 36 разделить на 9?

— Честное слово, — возмутился Вовка, — какие-то детские вопросы задаёшь — даже отвечать неудобно.

— А ты всё-таки попробуй.

— Ладно. Если, значит, разделить, то… — Вовка помолчал. — Три будет!-—

выпалил он.

— Два будет!

— Где два будет?

— В твоём дневнике, — печально прого­ворила мама.

Вовка задумчиво почесал затылок.

— А разве не три?

Тут в щель высунулась морда Ральфа. Взглянув сочувственно на Вовку, он осто­рожно гавкнул.

Вовка удивлённо посмотрел на собаку.

— Тогда четыре? — не очень уверенно произнёс он.

— Дожили! Уже Ральф тебе подсказыва­ет. Может, попросить его, чтобы и задачку он за тебя решил?

Вовка хихикнул, представив Ральфа за письменным столом, подмигнул псу, и они тихонько шмыгнули из комнаты.

Екатерина Петровна подошла к буфету.

— Вовка! — позвала она. — Здесь стоял рыбий жир. Куда ты его спрятал?

— Я его не прятал, а взял, — пояснил Вов­ка маме, снова высовываясь из-за двери.

— Может, он даже выпит? — с сомнени­ем в голосе спросила Екатерина Петровна.

— Можешь в этом даже не сомневаться!

— Ага. — Екатерина Петровна взяла из вазочки конфету и протянула её Вовке. — Тому, кто выпил рыбий жир, полагается конфета. Можешь прямо сейчас её съесть.

— Не могу, — тоскливо посмотрев на конфету, с грустью проговорил Вовка. — Ты же сама сказала, что она полагается то­му, кто выпил рыбий жир. Я ведь не знал, что за это полагается целая конфета. Пре­дупреждать надо!

— Интересно, кто же тогда его выпил?

— Ральф!

— Как — Ральф?! — схватилась за голо­ву Екатерина Петровна.

— Как? Очень просто.

Вовка встал на четвереньки, подбежал к воображаемой миске и изобразил собаку, старательно её вылизывающую.

— И как только такое тебе пришло в го­лову, — возмутилась Екатерина Петровна.

— Это не мне пришло в голову. Так написано в книжке. К твоему сведению: любимая пища собак — это овсяная каша с рыбьим жи­ром, — гордо продемон­стрировал свои знания Вов­ка, поднимаясь с четвере­нек.

Он взял из рук мамы конфе­ту, развернул и откусил ровно половину.

— Почему ты ешь конфету? — опять возмутилась Екатерина Петровна. — Ведь рыбий жир пил не ты!

— Не я, — жуя конфету, со­гласился Вовка. — Дело в том, мама, что собака — друг чело­века. Значит, получается, что Ральф — мой друг. Правиль­но? А друг всегда даст другу от­кусить от конфеты. Всё по- честному: ему половина, и мне половина.

— Ты со своим Ральфом ско­ро окончательно выведешь ме­ня из терпения!

— Не надо окончательно. Ведь ты даже не представля­ешь, какой он способный. Вот, послушай. Ральф, помогай!

Вовка встал рядом с псом и запел:

Жизнь породистой собаки

Протекать не может в драке,

Разве, мама, в этом я не прав?

Гав! Гав! — подпел Вовке Ральф.

Хоть кричу на Ральфа строго:

Пиль! Тубо! Сидеть! Не трогать!

Крутит он хвостом, меня узнав.

Гав! Гав! — подтвердил Ральф.

Скоро скажут все: видали —

Это Ральф идёт с медалью,

Гордо морду умную задрав!

Гав! Гав! — зажмурил глаза Ральф.

Скажут: что за дрессировка?

Это Вовка очень ловко

Укротить сумел собачий нрав.

— Гав! Гав! — кивнул головой Ральф.

В этот самый миг зазвонил телефон. Екатерина Петровна махнула рукой Вовке и сняла трубку. А Вовке только это и нуж­но было. Он дёрнул Ральфа за ухо, и они тихонько скрылись в другой комнате, плотно закрыв за собой дверь.

— Алло… — произнесла в трубку Екате­рина Петровна. — Здравствуй, Серёжа. Спрашиваешь, как мы живём? Очень весе­ло. Я дрессирую Вовку, Вовка дрессирует Ральфа, а Ральф просто лает. Квартира — вверх дном. Охотно верю, что Ральф получит золотую медаль, а вот Вовка, скорее все­го, останется на второй год. Что делать — ума не приложу. — Екатерина Петровна тяжело вздохнула. — Ах, ты знаешь? Тог­да немедленно приезжай!

Не успела Екатерина Петровна положить трубку, как раздался звонок в дверь. Удивлён­но взглянув на часы, она пошла открывать.

На пороге стояли Лена и Игорь. Они учились вместе с Вовкой в одной школе, только Вовка — в четвёртом классе, а Лена и Игорь — в девятом. Им, как старшеклас­сникам, было поручено шефствовать над младшими школьниками.

— Здравствуйте, Екатерина Петровна, — вежливо поздоровалась Лена. — Мы при­шли поговорить насчёт Вовки. Дело в том…

— Замечательно, — перебила её Екатери­на Петровна. — Проходите ребята. Сейчас и Сергей Петрович подъедет. Вот мы все вмес­те и поговорим. И про Вовку, и про Ральфа.

— Знаете, Екатерина Петровна, лично у меня увлечение Вовки собакой вызывает чувство глубокого уважения, — солидно проговорил Игорь, бросая свой и Ленин портфели в кресло.

— Это всё потому, что ты сам — собака, — заметила ехидно Лена.

— Леночка, зачем же так?! — смутилась Екатерина Петровна.

— Ой, вы, наверно, подумали, что я вы­ругалась? Ничего подобного. Он ведь на са­мом деле собака. Вернее, уже целый год со­ бака. Игорю в театральной студии дали её роль, и он очень серьёзно над ней работает. Вчера вечером, например, мы идём, а он уставился на луну и завыл, да так здорово, что прямо противно стало. А сегодня, ког­да мы шли к вам, он целый квартал нёс в зубах мой портфель. Игорь говорит, что изучает на мне чувство привязанности к человеку.

Игорь расстегнул свой портфель, дос­тал из него собачью маску, хвост, мехо­вые перчатки и быстро всё это нацепил на себя.

— Ррррр- Гав! Гав! — пролаял Игорь и, войдя в роль, дружелюбно вильнул хвостом.

Екатерина Петровна от неожиданности даже руками всплеснула:

— Просто вылитый Ральф! И даже голос похож!

Игорь ещё сильнее завилял хвостом, а потом вдруг запел баском:

Быть собакой я сначала Артачился.

Быть собакой я потом Насобачился.

Всё умею делать как

Полагается:

Я могу и нарычать, И полаяться.

Я могу вам показать Не хотите ли? —

Как хвостом виляют перед Учителем.

Чтоб не спрашивал с лентяя

Задание,

Чтобы лодырю простил Опоздание.

Покажу я вам, как лодырь

Означенный

На отличников глядит

По-собачьему,

Как на задних лапках ходит

И просит он,

Чтобы вовремя шпаргалку Подбросили!

Быть собакой я сначала Артачился.

Быть собакой я потом Насобачился.

Всё умею делать как

Полагается:

Я могу и нарычать

И полаяться!

Тут Игорь подбежал к Лене, подхватил её и принялся кружить, напевая собачий вальс. В это время кто-то опять позвонил в дверь. Игорь отпустил Лену и, продолжая кружить в вальсе, проследовал в прихо­жую. Он настолько был увлечён, что забыл и про собачью маску, и про хвост с мохна­тыми лапами. Именно в таком виде он и открыл дверь.

— Ай да Вовка, ай да молодец! Надо же так выдрессировать Ральфа, что он уже хо­дит на задних лапах и встречает гостей! — восхитился Сергей Петрович, входя в при­хожую. — Ральф, голос!

— Ррррр! Гав! Гав! — с воодушевлением пролаял Игорь.

Выбежавшая навстречу брату Екатери­на Петровна замахала на них руками:

— Перестаньте! Прекратите этот собачий цирк. Мы собрались решать собачий вопрос. Фу-у, что я говорю?! Не собачий, а серьёз­ный — как быть с Вовкой и его учёбой?

Сергей Петрович обнял сестру за плечи, провёл её в комнату и усадил на диван ря­дом с Леной. Молча указал Игорю на крес­ло, а сам встал посередине комнаты и не­громко откашлялся. Все замерли. Сергей Петрович ещё немного постоял и… запел:

В чём вопрос? А в том вопрос:

Как решать вопрос? Всерьёз?

Но всерьёз ужасно скучно

Разрешать такой вопрос!

Можно лекции читать,

Как-де маму почитать,

Как читать учебник надо,

Как слагать и вычитать.

Если взять такой вопрос

И решать его всерьёз,

Непременно от вопроса

Отвернёт мальчишка нос.

Чтоб к учёбе вкус привить,

А потом его развить,

Чтоб из Вовки вить верёвки,

Надо Вовку… У-ди-ви-ть!

Игорь с Леной пришли в восторг от этой идеи. Они дружно захлопали в ладоши, а вот Екатерина Петровна нахмурилась, яв­но не одобряя затею.

— Это не жизнь, а какой-то сплошной водевиль с собачьим цирком в придачу! — возмутилась она. — Ну почему, почему у меня родилась не девочка, а именно этот сорванец?! А я так мечтала о девочке… Я бы её назвала Викой. Уж Вика не дресси­ровала бы собак. Во всяком случае, тебе, Сергей, никогда бы не пришло в голову по­дарить ей сенбернара. Вика была бы отлич­ницей, помогала бы мне по хозяйству и ак­куратно принимала бы рыбий жир. Но… получился Вовка. И я не знаю, что с ним делать!

Тяжело вздохнув, Екатерина Петровна беспомощно развела руками.

— Катюша! Ты гений! — радостно за­кричал Сергей Петрович. — Нам как раз не хватает именно твоей Вики!

— Какой моей Вики?

— Той самой, вместо которой получился твой Вовка. Значит, не зря я мчался с кос­модрома, — удовлетворённо потёр руки Сергей Петрович.

Екатерина Петровна с удивлением посмотрела на брата, потом дёрнула себя за ухо, чтобы убедиться в реальности проис­ходящего:

— Ничего не понимаю… Ты привёз к нам какую-то Вику с какого-то космодро­ма? Тогда почему же ты её не привёл сюда? Это невежливо, Серёжа.

Сергей Петрович поднёс палец к губам, оглянулся на дверь, из-за которой раздава­лись команды и громкий собачий лай, и поманил всех к себе рукой. Когда Екатери­на Петровна, Лена и Игорь на цыпочках подошли к нему, он тихим шёпотом рас­сказал им о своём волшебном плане пере­воспитания Вовки.

— Грандиозно! — не удержавшись, воскликнул Игорь.

— Ну, Вовка, погоди! — погрозила ку­лачком на дверь соседней комнаты Лена.

А Екатерина Петровна, едва сдерживая улыбку, кивнула:

— Я тоже согласна, хотя мне немножеч­ко даже жалко Вовку.

— Тогда, друзья, — сказал Сергей Пет­рович, — прямо сейчас и приступим к реа­лизации нашего плана.

Оглядевшись по сторонам, он решитель­но направился в прихожую. Там, подста­вив табуретку, Сергей Петрович открыл антресоли и стал доставать оттуда различ­ные вещи: бамбуковую удочку с леской, огромный глобус, проектор, моток толстой верёвки с крюком на конце, акваланговую маску со шлангом. Захлопнув дверцы, Сергей Петрович спрыгнул с табуретки и в задумчивости приложил палец ко лбу.

— Думаю, всего этого нам будет доста­точно. Теперь осталось вставить в магнито­фон кассету и спрятать на время весь наш реквизит. Ты, Игорь, сейчас исчезнешь, а минут через десять ворвёшься сюда как су­масшедший. Для убедительности можешь сломать пару стульев.

— Сергей! — воскликнула Екатерина Петровна.

— Понимаю, понимаю, — кивнул голо­вой Сергей Петрович. — Игорь, не надо ло­мать пару стульев. Сломай один.

— Серёжа!!! — Екатерина Петровна ре­шительно задвинула стул поглубже под стол.

Сергей Петрович обвёл взглядом комнату.

— Ладно, Игорь, стулья отменяются. Ворвёшься просто как сумасшедший. Су­меешь?

— Сергей Петрович, он ведь уже целый год в театральной студии учится, — обиде­лась за друга Лена.

— Отлично. Тогда можешь исчезать.

Игорь спрятал в портфель собачий кос­тюм, выбежал в прихожую и осторожно прикрыл за собой входную дверь.

А Сергей Петрович вынул из кармана носовой платок и протянул его Екатерине Петровне:

— Ты, Катюша, очень расстроена пове­дением сына, можно сказать, что рас­строена до слёз, а Лена в это время должна смотреть на Вовку с немым укором. По­нятно?

— Я не умею с немым, но постараюсь, — кивнула Лена.

— Отлично! Теперь — моя очередь. Я — строгий дядя — специально приехал, что­бы прочитать нерадивому племяннику скучное-прескучное нравоучение.

Сергей Петрович наставительно поднял указательный палец и придал лицу пост­ное выражение.

— Ну как? Очень на меня противно смотреть?

— Очень! — воскликнула Лена.

— Отлично! Все по местам! — скомандо­вал Сергей Петрович. — Начинаем наше перевоспитание.

Екатерина Петровна, поднеся к глазам носовой платок, всхлипнула. Лена, под­жав губы и выпучив глаза, изобразила не­мой укор. А Сергей Петрович, придав лицу строгое выражение, встал в позу, олице­творяющую назидание.

— Вовка! — хором позвали они.

Дверь в комнату отворилась. Из неё выглянули Вовка с Ральфом.

— Ральф, дядя Серёжа приехал! — радо­стно завопил Вовка.

Сергей Петрович укоризненно помахал пальцем перед Вовкиным носом. Потом придал лицу совсем постное выражение и строгим голосом продекламировал:

Ты меня расстроил прямо!

До чего я, Вова, дожил?

Ты не слушаешься маму

И забросил школу тоже!

Тут Сергей Петрович сделал широкий жест в сторону всхлипывающей Екатери­ны Петровны и застывшей в немом укоре Лены.

— Что за мучения, опять нравоуче­ния… — прошептал Вовка, виновато опус­тив голову.

А Сергей Петрович, украдкой погляды­вая на часы, продолжил:

Рыбий жир неаккуратно,

Говорят, ты пьёшь, о Вова!

Неужели непонятно? —

Мальчик должен быть здоровым!

— Ох, что же за мучения! И тут нраво­учения! — вздохнул Вовка, ещё ниже опус­кая голову.

Сергей Петрович подмигнул Лене:

Получать пятёрки надо,

Получать не надо двоек.

Ты забыл про честь отряда,

Вова, Вова, что с тобою?!

— Что за мучения, всегда нравоучения! — тихо проговорил Вовка и тоскливо посмот­рел на Ральфа.

Екатерина Петровна громко всхлипнула, а Сергей Петрович опять взглянул на часы:

Твой родной серьёзный дядя

Говорит тебе об этом:

Дяди ради, мамы ради

Подтянись по всем предметам!

— Что за мучения, одни нравоучения, — вздохнул Вовка и закрыл глаза.

— Да, Вова! Да… — Сергей Петрович прислушался, но в прихожей было по- прежнему тихо. — Да, и ещё раз — да! — произнёс он и, не зная, что ещё сказать, за­молчал .

— Дядя Серёжа, я…

— Не перебивай, когда говорят стар­шие! — строго сказал Сергей Петрович.

— Но вы же все молчали! — воскликнул Вовка.

— Всё равно не перебивай. Даже тогда, когда старшие молчат, их нельзя переби­вать. Это нехорошо… Гм… И невежли­во… Гм… Быть вежливым — это хоро­шо… Э-э-э…

Сергей Петрович заложил руки за спину и стал медленно мерить шагами комнату. Вовка покорно плёлся за ним. Время от времени Сергей Петрович с отчаянием по­глядывал на дверь, через которую должен был ворваться Игорь, хмыкал и произно­сил фразу: «Не пить рыбий жир, Вова, — это нехорошо. А пить рыбий жир, Вова, — это хорошо!»

Наконец прозвучал долгожданный зво­нок в дверь. Сергей Петрович даже под­прыгнул от радости и помчался открывать её. За ним с громким лаем кинулся Ральф.

На пороге стоял Игорь. Кепка у него сби­лась на затылок, волосы из-под неё торча­ли в разные стороны, глаза дико блужда­ли, а губы расплылись в бессмысленной улыбке. Игорь глубоко вздохнул и заорал дурным голосом:

— Ура!!! Грандиозно! Ура!!!

Он подкинул вверх кепку и, чуть не сбив Сергея Петровича с ног, вбежал в комнату, продолжая орать диким голосом. Ральф в восторге от этой кутерьмы прыгал и тоже громко лаял. Пометавшись по комнате, Игорь схватил стул.

— Игорь! — предостерегающе восклик­нула Екатерина Петровна.

— Ах да… — на секунду выйдя из роли, спокойным голосом сказал Игорь и акку­ратно поставил стул на место, потом огля­нулся, глубоко вдохнул воздух и снова за­орал благим матом: — Ура! Поздравляю! Какое грандиозное событие!

Игорь подбежал к Сергею Петровичу и с воодушевлением стал пожимать ему руку.

— Кто-нибудь объяснит мне — что слу­чилось? — стараясь перекричать всеобщий гам, воскликнула Екатерина Петровна. — Лена, успокой Ральфа, пожалуйста, а луч­ше уведи его совсем — и без него шума вполне достаточно.

— Как — что случилось? Вы ничего не знаете? — не унимался Игорь. — Ха-ха- ха!!! — безумно расхохотался он. — Они не слушали радио?! Они ничего не знают?! Ха-ха-ха!!! — энергично тряся руку Сергею Петровичу, продолжал изображать вос­торг Игорь. — Вы им ничего не сказали?!!

— Я просто хотел их сначала подгото­вить, — с преувеличенной скромностью произнёс Сергей Петрович.

— Сергей! — всхлипнула Екатерина Петровна, но, подумав, что это не совсем то, что нужно, театрально всплеснула ру­ками. — Неужели тебя всё-таки назначи­ли лётчиком-космонавтом?

— Дядя Серёжа! Ты… Ты… — от волне­ния Вовка не мог выговорить слова.

Ошеломлённый известием, он некоторое время стоял неподвижно, а потом стреми­тельно бросился к приёмнику.

— Вовка, подожди! Дай я сам его вклю­чу, — бросился ему наперерез Сергей Пет­рович.

Заслонив собой музыкальный центр, он проверил кассету, нажал кнопку магнито­фона, потом немного отодвинулся и для вида покрутил ручку настройки радиопри­ёмника.

Из динамика послышалось шипение и треск, а потом из колонок зазвучал торже­ственный голос диктора:

— Внимание! Внимание! Говорит Моск­ва! Работают все радиостанции России. Пе­редаём экстренное сообщение. Сегодня, в восемнадцать часов по московскому време­ни, будет дан старт межпланетному косми­ческому кораблю. Пилотирует корабль лёт­чик-космонавт Сергей Петрович Груздев…

— Ура!!! Дядя Серёжа!!! — восторженно завопил Вовка.

— Уникальность предстоящей экспеди­ции, — продолжал вещать голос из коло­нок, — состоит в том, что корабль отправ­ляется на невидимую с Земли и только не­давно обнаруженную в нашей солнечной системе планету — Ялмез. В случае если планета обитаема, в программе полёта пре­дусмотрена высадка космонавта на по­верхность Ялмеза и установление контак­тов с неземной цивилизацией. В научных целях летчику-космонавту поручено са­мостоятельно укомплектовать всё необхо­димое для общения с инопланетянами, в том числе и живой груз… Мы передавали экстренное сообщение главного информа­ционного агентства России. А сейчас про­должим прерванный концерт по заявкам радиослушателей.

В колонках что-то щёлкнуло и зашипе­ло. Сергей Петрович поспешно нажал на кнопку «стоп». В комнате наступила тиши­на. Вовка стоял совершенно ошарашенный. Все с любопытством смотрели на него.

Тут Екатерина Петровна вспомнила о своей роли. Она бросилась к брату, повис­ла у него на шее и восторженно закричала: «Поздравляю, поздравляю, Серёжа!» Лена и Игорь взялись за руки и стали прыгать вокруг них, издавая дикие вопли.

Когда все немного угомонились, Сергей Петрович повернулся к Вовке:

— Ну а ты, Вовка, почему меня не по­здравляешь? Ведь не каждый день в кос­мос лететь предлагают…

— Дядя Серёжа, — торжественно начал Вовка и замолчал. — Дядя Серёжа, — он запнулся, — неужели ты мне предпочтёшь какую-нибудь крысу? — с мольбой в голо­се воскликнул он. — Или мышь? Или кош­ку? .. Я же твой родной племянник! А они тебе кто? Я — самый хороший живой груз и готов на любые жертвы. Например, ты меня первым можешь спустить на плане­ту, чтобы проверить, есть ли там атмосфе­ра. Ну, дядя Серёжа, ну, миленький… — жалобно заканючил Вовка.

— Не знаю, не знаю… — задумчиво раз­глядывая со всех сторон Вовку, прогово­рил Сергей Петрович. — Да и согласие ма­мы требуется…

— Нет моего согласия, — решительно сказала Екатерина Петровна. — О каком космосе идёт речь, если Вовка даже уроки на завтра не приготовил?!

— Мама, как ты не понимаешь! Уроки были позавчера и вчера, уроки будут сегод­ня и завтра. Так всю жизнь уроки, да? Мне выпал единственный шанс! Неужели ты не позволишь им воспользоваться… — чуть не плача молил Вовка.

Екатерина Петровна сделала вид, что немного поддаётся на уговоры. Нахмурив­шись, она вопросительно посмотрела на Лену и Игоря.

— Участвуя в этом историческом полё­те, Вовка мог бы прославить свой четвёр­тый «Б», — осторожно заступился за Вов­ку Игорь.

— Почему только четвёртый «Б»? — с обидой в голосе возразила Лена. — Им бу­дет гордиться вся школа! А уроки… мы по­том обязательно ему поможем сделать. Действительно жалко, Екатерина Петров­на, упускать такой уникальный шанс.

— Видишь, мама, даже Лена понимает важность момента… — И Вовка с мольбою протянул к ней руки.

— Ну, если сама Лена… — пожала плеча­ми Екатерина Петровна. — Тогда я согласна.

Вовка, не помня себя от радости, завер­телся волчком, потом запрыгал вокруг мамы на одной ножке и опять же на радостях запел:

Десять тысяч раз ура!

Сорок тысяч раз ура!

Мама в космос отпустила,

Собираться мне пора!

Настоящий звездолёт —

Это вам не вертолёт!

Дядя мой — небесный дядя —

Он берёт меня в полёт!

Пусть я буду только груз —

Этот груз совсем не трус!

До неведомой планеты В

месте с дядей доберусь.

Двести тысяч раз ура!

Триста тысяч раз ура!

Мама в космос отпустила —

Собираться мне пора!

Вовка вприпрыжку выбежал в прихо­жую, выволок из шкафа огромный чемодан, притащил его в комнату и откинул крышку.

— Ты, Вовка, хочешь, чтобы я пронёс тебя на космический корабль в этом чемо­дане? — удивился Сергей Петрович.

— Почему меня? — Вовка озадаченно посмотрел на дядю Серёжу, а потом на чемодан. — Я просто кое-какие вещич­ки хотел прихватить на Ялмез. Разве нельзя?

— Можно, но не нужно. Мы всё там ку­пим.

— Купим? На Ялмезе?

— Ты, Вовка, газет, что ли, не читаешь? Целый год вся мировая пресса только о Ял­мезе и пишет. Это ведь величайшее откры­тие последнего тысячелетия!

Вовка от удивления даже рот открыл. А его мама — Екатерина Петровна — хитро подмигнула ему и пропела:

Что за странная планета!

Что же вам она сулит?

Сергей Петрович, напустив на себя очень таинственный вид, ответил:

Говорят, планета эта —

Отражение Земли!

Там играют в те же игры.

И такие же живут

Лена, мама, Вовка, Игорь —

Двойники живущих тут!

Говорят, что могут прямо

Нам открыться чудеса:

Матч ялмезского «Динамо»

С отражённым ЦСКА.

Будут те же « Гастрономы »,

Будет тот же «Детский мир»…

На Ялмезе, словно дома,

Оказаться можем мы!

— He может быть… — ошеломленно прошептал Вовка.

— Ещё как может, — уверенным тоном проговорил Сергей Петрович. — В газетах писали, что учёные давным-давно предпо­лагали существование ещё одной планеты в Солнечной системе. С Земли её не видно, так как она находится по другую сторону Солнца. А период обращения Ялмеза точно такой же, как у Земли. Чтобы тебе было понятнее… это всё равно как два человека, которые ходят вокруг толстого-претолстого дерева и не видят из-за него друг друга.

— Здоровско! — восхитился Вовка. — Дядя Серёжа, можно мне на прощание па­ру слов сказать Лене и Игорю?

— Можно. Но быстро, — Сергей Петро­вич посмотрел на часы, — нам пора в путь.

Вовка кивнул и с важным видом отвёл ребят в сторону.

— Жаль, что сейчас здесь нет коррес­пондентов, — подтянув штаны, с сожале­нием проговорил он. — Вы уж постарай­тесь их собрать к нашему возвращению. Это — во-первых. Во-вторых, за время мо­его отсутствия организуйте при школе клуб юных космонавтов. Я даю согласие на то, чтобы стать его президентом.

Лена схватила Вовку за руку, потрясла её и проникновенно прошептала:

— Спасибо, Вова! Это для всех нас очень-очень большая честь.

Вовка снисходительно потрепал её по плечу, потом усталым голосом продолжил:

— Тебя, Игорь, я назначаю своим вице- президентом. Пока меня не будет, ты по­командуй тут за меня.

— Владимир, как ты добр! — торжест­венно прижал руку к сердцу Игорь. — Я постараюсь оправдать твоё великое дове­рие. От имени всей нашей школы позволь и мне пожать твою героическую руку.

Вовка с огромным удовольствием позво­лил ему это сделать.

— Всё, ребята. Теперь мне надо попро­щаться с мамой. Мало ли что там, на неве­домых космических дорогах, может слу­читься… — дрогнувшим от волнения голо­сом сказал Вовка.

Игорь и Лена понимающе кивнули и ото­шли в сторонку. Вовка приблизился к маме.

— Мам, ты не волнуйся за нас. Ладно?

Екатерина Петровна прижала к глазам платок.

— Дядя Серёжа, машина у подъезда? — Вовка красноречиво посмотрел на Сергея Петровича, мол, не нужно затягивать про­воды, а то эти женщины уж больно сильно переживают.

— Конечно у подъезда, нетерпеливо фыр­чит и роет колесом землю. Нам осталось вы­полнить лишь одно обязательное условие… — Сергей Петрович многозначительно по­смотрел на насторожившегося Вовку. — Я должен буду завязать тебе глаза.

— Понимаю, — с важным видом кивнул головой Вовка. — Расположение нового кос­модрома относится к государственной тай­не. Порядок есть порядок, но, честное слово, я бы и так никому ничего не рассказал.

Сергей Петрович плотно завязал Вовке глаза, взял его за руку и повёл к выходу. Как только они скрылись, Игорь, Лена и Екатерина Петровна взялись за подготов­ку следующего этапа плана.

Екатерина Петровна притащила пыле­сос, Игорь выволок и подключил проектор, Лена отобрала из коробки подходящие диа­позитивы… С каждой минутой комната всё больше и больше преображалась.

Подготовка к полёту на Ялмез была настолько увлекательной, что Игорь сочинил даже куплет песенки, которую и пропел:

К неведомой планете

В космической ракете

Сейчас отправим Вовку мы,

Тут сборы не сложны.

Составим пару кресел,

А чтоб полёт был весел,

Всё то, что в доме, ловко мы

Использовать должны.

Лена внимательно прослушала песенку, немного подумала и тут же сочинила своё продолжение:

Повесим этот глобус

На тонкой нитке, чтобы

Подумал Вовка: вертится

Не глобус, а Земля.

Посмотрит на экватор

Он в свой иллюминатор,

Посмотрит и уверится

В полёте корабля.

Игорь решил не уступать Лене в этом по­этическом соревновании и сочинил следу­ющий куплет:

Добавлю я к вопросу

О пользе пылесоса:

Земное притяжение

Он может создавать!

За Вовкиной спиною

Я покажу кино им,

Чтоб в звёздном окружении

Ракете пребывать!

Екатерина Петровна одобрительно кивну­ла головой ребятам, посмотрела на часы и то­же спела куплет, но уже своего сочинения:

Скорее, скорее,

Сейчас он войдёт!

Здесь будет кабина,

А здесь — космодром.

Как только ракета

Рванётся в полёт —

Устроим и ветер,

И гром!

Между тем комната прямо на глазах преображалась. Возле книжного шкафа разместились два кресла «лётчиков-космо­навтов», между их подлокотниками зага­дочно мерцали огоньки радиоприёмника, из динамика которого раздавались эфир­ные помехи. Глобус, снятый с подставки, повис под потолком на тонкой невидимой леске. У наглухо зашторенного окна при­мостились проектор и пылесос…

Игорь, стоя на табуретке, закрепил на шкафе толстую верёвку с крюком на конце, потом он размотал леску с удочки, привязал к ней толстую тетрадь и велел Лене по­ложить «бортовой журнал» перед креслом «космонавта». Забравшись на шкаф, Игорь с верхотуры внимательно оглядел комнату и остался очень доволен. Лена протянула ему микрофон, подключила провода и на­жала кнопку на музыкальном центре. «Проба звука. Раз, два. Проба», — прого­ворил в микрофон Игорь. Его голос, уси­ленный динамиками, разнёсся по комнате.

— Все по местам! — скомандовал со шкафа Игорь.

Екатерина Петровна и Лена спрятались за спинками кресел и замерли, боясь по­шевелиться. Через минуту дверь в прихо­жей отворилась. В комнату вошёл Сергей Петрович, держа за руку Вовку, у которого по-прежнему были завязаны глаза. Лена высунулась из-за кресла и знаками пока­зала, что у них всё готово. Сергей Петро­вич в ответ показал ей большой палец. В тот же миг загудел пылесос. Вовка вздрог­нул от неожиданности.

— Что это? Ревёт, как наш пылесос.

— Действительно, кое-какое отдалённое сходство есть… — хмыкнул Сергей Петро­вич. — Это механики ракетные шлюзы пе­ред стартом продувают.

— Дядя Серёжа, а можно снять повязку?

— Ни в коем случае! Только в кабине!

Екатерина Петровна тихо выбралась из-за кресла, схватила стул и подсунула его под Вовку.

— Ага, вот и подъёмник подали, — сказал Сергей Петрович.

Он кивнул Екатерине Петровне, и они плавно подняли стул. Немного подержав его на весу, они так же плавно опустили его. Сергей Петрович тут же схватил Вовку за плечи, пересадил его в кресло, потом сорвал повязку с глаз и быстро напялил на него акваланговую маску. Усевшись в кресло рядом, Сергей Петрович потыкал в кнопочки пальцем и покрутил ручку на­стройки приёмника. В динамиках послы­шались треск и шорохи. Вовка вертел го­ловой, пытаясь разглядеть «кабину» сквозь мутное стекло «скафандра».

— Говорит центр управления полётом. Говорит центр управления полётом, — разнёсся по комнате голос Игоря. — Ко­мандир корабля, доложите о готовности к старту.

— К старту готовы, — отозвался Сергей Петрович, снова потыкав пальцем в кнопочки.

— Ключ на старт! — скомандовал Игорь со шкафа.

— Есть ключ на старт!

Лена приложила ладонь к шлангу, пы­лесос натужно взвыл. Екатерина Петровна схватила за спинку кресло, в котором си­дел Вовка, и отвалила его назад. Вовка, ойкнув, вцепился руками в подлокотники.

— Поехали! — радостно завопил со шка­фа Игорь. — Счастливого пути!

Лена шваброй раскрутила глобус и включила проектор. Стены комнаты пре­вратились в звёздное небо, а среди них та­инственно мерцала и крутилась вокруг своей оси планета Земля.

Сергей Петрович покосился на Вовку. Тот сидел неподвижно и не мог отвести взгляд от глобуса. Довольный произведён­ным эффектом, Сергей Петрович под завы­вание пылесоса с воодушевлением запел:

Летит, летит ракета

В космическом пространстве,

Глядит в иллюминатор

Весёлый космонавт.

Вернётся он на Землю

Из межпланетных странствий,

Далёкие планеты

Увидев и узнав.

Стучат метеориты

В ракетную обшивку,

Немеркнущие звёзды —

Дорога корабля.

На Землю космонавты

Вернутся на побывку,

И снова в дальний космос,

 И вновь — прощай, Земля!

Когда-то нам, наверно,

Присниться не могло бы:

Дороги неземные

И неземной рассвет…

Висит Земля-планета,

Как старый школьный глобус,

И в космос посылает

Наш радиопривет!

— Говорит центр управления полётом! — снова включил микрофон Игорь. — Режим полёта нормальный! Через минуту корабль выйдет на заданную орбиту. Доложите о своём самочувствии. Как поняли? Приём.

— Вас понял, — стал докладывать Сер­гей Петрович. — Стартовые перегрузки не превышают допустимого уровня. Самочув­ствие нормальное.

Вовка с недоумением пошевелил руками и ногами, пытаясь понять, о каких перегруз­ках идёт речь, а потом осторожно привстал с кресла. Лена тут же приставила к Вовкиной спине шланг пылесоса, просунув его между кресел. Притянутый мощной всасывающей струёй воздуха, Вовка потерял равновесие и плюхнулся обратно в кресло.

— Ай, что это? — воскликнул Вовка.

— Земное притяжение, — на полном серьёзе пояснил Сергей Петрович. — Сей­час выйдем на орбиту, и оно ослабнет.

— А когда у меня появится чувство неве­сомости? — спросил Вовка.

— Терпение, Вовка, будет тебе и чувство невесомости, — пообещал Сергей Петро­вич и махнул рукой.

Игорь тотчас спустил со шкафа толстую верёвку с крюком. Поймав её, Лена крайне осторожно зацепила крюк за Вовкин ремень. А Екатерина Петровна стала менять в проек­торе диапозитивы, чтобы картина звёздного неба всё время менялась. Вовка как заворо­жённый следил за меняющимся перед его глазами космическим пространством.

Игорь, свесившись со шкафа, тихонько дёрнул удочкой. Под ровное завывание пылесоса «бортовой журнал» плавно взмыл вверх и закачался перед Вовкиным носом.

— Дядя Серёжа! — завопил Вовка. — Мы выходим на орбиту! — Он вскочил с кресла и подпрыгнул. — А когда же я ста­ну невесомым?

Игорь, поплевав на ладони, ухватился за верёвку и изо всех сил потянул её на се­бя. Ноги Вовки оторвались от пола, и он повис в воздухе. Вовка, закрыв глаза и рас­кинув руки и ноги в стороны, стал наслаж­даться чувством невесомости, кружась вокруг своей оси.

Хотя Вовка был всего лишь четверо­классником, но весил он уже вполне как пятиклассник. Удерживая Вовку в паря­щем состоянии, Игорь от напряжения да­же вспотел. Верёвка стала медленно вы­скальзывать у него из рук.

— Осторожно! — в испуге воскликнула Екатерина Петровна и зажала себе рот.

Лена бросилась на помощь Игорю. Вце­пившись в верёвку, она случайно толкнула ногой проектор. Опрокинувшись, он погас.

В полной темноте что-то шлёпнулось на пол, а потом раздался недоумённый голос Вовки:

— Дядя Серёжа, почему я свалился?

Тут снова что-то шлёпнулось.

— Караул! Кто-то наступил мне на жи­вот! — завопил Вовка.

Сергей Петрович, пошарив в темноте ру­ками, прошептал:

— Игорь, ты не ушибся?

— Какой такой Игорь, когда это я — Вовка! — возмутился Вовка, барахтаясь на полу.

— Прости, Вова. Кажется, у нас возник­ла нештатная ситуация. Посадка на по­верхность планеты получилась не очень мягкой. Терпи, живой груз, космонавтом будешь, — пробормотал Сергей Петрович.

— Дядя Серёжа, — придушенным голо­сом взмолился Вовка, — если ты не сле­зешь с моей головы, то я скоро стану еле живым грузом!

В тёмной комнате то там, то здесь разда­вались шорохи, что-то где-то постукива­ло, позвякивало и шелестело. Это Екатери­на Петровна, Игорь и Лена быстро приво­дили комнату в порядок, пока слегка ог­лушённый Вовка лежал на полу и поста­нывал. Ещё бы ему не стонать! Ведь Игорь, не удержав верёвку, свалился со шкафа прямо на живот Вовке, а потом и Лена, за­цепившись за кресло, села несчастному Вовке на голову. Кстати, вас, наверное, удивило, что во время всей этой «полёт­ной» кутерьмы Ральф был на редкость молчалив и не издал ни одного звука. Столь примерное поведение пса объясняет­ся просто. Помните, когда Игорь ворвался в комнату как сумасшедший и скакал вместе с Ральфом вокруг Сергея Петрови­ча, Екатерина Петровна попросила Лену угомонить собаку и увести её куда-нибудь. Так вот, Лена выполнила просьбу на все сто процентов — она тихонько увела Раль­фа к себе домой, ведь Лена живёт в том же подъезде, только двумя этажами ниже Вовки.

Пока мы всё это вам рассказывали, ком­ната общими стараниями приобрела преж­ний «докосмический» вид. Лена и Екате­рина Петровна притаились в прихожей, а Игорь спрятался в соседней комнате.

Сергей Петрович отдёрнул шторы на ок­не, подошёл к Вовке и потряс его за плечо:

— Как ты всех нас напугал!

— Я? — потирая ушибленные места, удивился Вовка.

— Ну да, ты, не я же! Шутка ли — почти сутки без сознания провалялся!

— Какие сутки? Без какого сознания? — ошалело захлопал глазами Вовка. — Бук­вально минуту назад у меня кто-то сидел на голове, я чуть не задохнулся!

Сергей Петрович с озабоченным видом пощупал Вовке лоб, потом помял, как арбуз, его голову и даже постучал по ней паль­цем, внимательно прислушиваясь к звуку.

— М-да-а! — многозначительно произ­нёс он. — Экстренная посадка в нештатной ситуации плюс перегрузки, — поставил диагноз Сергей Петрович.

— Какая посадка, дядя Серёжа? Я ниче­го такого не помню.

— Конечно, не помнишь. Когда человек без сознания — он всегда ничего не по­мнит, — успокоил Вовку Сергей Петрович и посочувствовал: — Жаль, что мимо твое­го сознания прошло такое событие. А как нас встречали! Море оркестров, океан зна­мён, речи в честь тебя… ну и меня тоже. Ял­мез — очень интересная планета.

Вовка осмотрелся по сторонам. Медлен­но подошёл к книжному шкафу и заглянул в него. Ещё раз обвёл глазами комнату, зажмурился и потряс головой.

— Это же наша квартира, дядя Серёжа! — в недоумении воскликнул он.

Сергей Петрович в ужасе замахал на не­го руками:

— Как ты можешь так говорить?! Да знаешь ли ты, где ты находишься?! И кто целые сутки дежурил около тебя?

— Где? — спросил Вовка и опять, за­жмурив глаза, потряс головой. — Кто?

Сергей Петрович ободряюще похлопал Вовку по плечу.

— Не расстраивайся, Ялмез действи­тельно оказался зеркальным отражением Земли. Тут всё как у нас дома. Я даже пес­ню сочинил про эту удивительную плане­ту. Хочешь послушать?

Вовка, всё ещё недоверчиво озираясь по сторонам, кивнул. Сергей Петрович от­кашлялся.

На неведомой планете

Точно так же солнце светит,

И такой же точно сквер

Против окон, как в Москве!

Сергей Петрович показал пальцем на ок­но и продолжил:

Как у нас, автобус « пятый »,

Как у нас, галдят ребята,

Всё на свете — как у нас:

Есть Артек, и есть Кавказ!

На планете незнакомой

Оказалось всё — как дома:

Есть метро, и есть кино,

Есть пломбир и эскимо.

На бульваре тот же Гоголь,

Крутят тот же гоголь-моголь,

Пьют такой же рыбий жир,

Так что, Вовка, не тужи!

— Дядя Серёжа, а тебе не кажется всё это странным?

— Очень даже кажется! Но ты ещё не знаешь, что на самом деле здесь самое странное!

— Что?

— Ялмезский Вовка! — торжественно объявил Сергей Петрович. — Он точная твоя копия. Только… — Сергей Петрович замялся. — Только, понимаешь, — смущён­но продолжил Сергей Петрович, — он — она…

— В каком смысле «она»? — не понял Вовка.

— В самом прямом! Он — девочка. И зо­вут его… то есть её… Вика. Она сейчас в школе, но скоро уже придёт. Вот тогда ты и познакомишься со своим ялмезским двойником… то есть двойняшкой.

Екатерина Петровна и Лена, затаив ды­хание, слушали, что происходит в комна­те. Вдруг Лена, в ужасе округлив глаза, показала пальцем на шкаф.

— Если Вовка заглянет туда, — зашеп­тала она на ухо Вовкиной маме, — и уви­дит там свои штаны, куртки и рубашки, то всё пропало! Что нам делать?

Екатерина Петровна, недолго думая, распахнула створки, сгребла Вовкину одежду в охапку и кивком головы велела Лене открыть входную дверь. Они тихонь­ко выскользнули за неё, а через две мину­ты вернулись, неся в руках Ленины платья, юбки и кофты.

Пока шкаф наполнялся Викиной одеж­дой из гардероба Лены, Сергей Петрович продолжал свой рассказ:

— Я понимаю, что известие о двойнике, да ещё девочке, может ошеломить кого угодно. Правда, она абсолютная твоя ко­пия… Или… — Сергей Петрович задумал­ся, — ты её копия… Если тебе так больше нравится… Зато Викина мама совсем от твоей не отличается. Именно по этой причи­не… ну, чтобы ты после жёсткой посадки не разволновался в непривычной обстановке… было принято решение поселить нас к ним. Ведь ялмезская квартира — абсолютный двойник вашей земной квартиры.

Сергей Петрович усмехнулся, но тут же постарался придать лицу серьёзное выра­жение.

— Дядя Серёжа, а твой двойник тоже… женщина? — не без ехидства поинтересо­вался Вовка.

— С моим двойником всё в порядке, он оказался очень даже симпатичным пар­нем. — Сергей Петрович провёл рукой по своему подбородку. — Мы отлично с ним спелись, когда утром брились.

— Спелись? — От удивления у Вовки ок­руглились глаза.

— Ялмез, Вовка, замечательная плане­та! Здесь по каждому поводу, а иногда и без повода все жители поют. Я уже произвёл некоторый культурный обмен. Впрочем, тебе скоро представится возможность са­мому убедиться в этом. Сюрпризы тут ждут буквально на каждом шагу, — таин­ственно прошептал Сергей Петрович и подмигнул Вовке.

Именно в эту минуту в комнату вошла Екатерина Петровна.

— Как самочувствие, пришелец? — оза­боченно поинтересовалась она и стала бес­церемонно поворачивать Вовку, рассмат­ривая его с разных сторон. — А ты действительно просто вылитый Вика! Ты тоже отличник? Сам убираешь свою ком­нату? Помогаешь чистить картошку? По­чему ты молчишь? Ведь я спросила, как ты себя чувствуешь!

— Отлично я себя чувствую, — закричал Вовка, окончательно сбитый с толку. — Только я ничего не помню!

— Ничего удивительного, — кивнула го­ловой Екатерина Петровна. — Ты же целые сутки пролежал без сознания. «Если хо­чешь быть здоров — закаляйся. Позабудь про докторов… Парам-пам-пам… Водой холодной обливайся… Если хочешь быть здоров», — пропела Екатерина Петровна.

— Ну, что я тебе говорил? — шепнул на ухо Вовке Сергей Петрович, а потом гром­ко сказал: — Вы тут знакомьтесь, а у меня пресс-конференция с ялмезскими журна­листами назначена.

Сергей Петрович вежливо поклонился Екатерине Петровне, ободряюще хлопнул Вовку по плечу и выбежал из комнаты. В прихожей он столкнулся с Леной. Та, от­крыв шкаф, с гордостью продемонстриро­вал его новое содержимое. Сергей Петро­вич хихикнул, схватил в охапку остальную Вовкину одежду, и они тихонько вы­скользнули на лестницу.

Тем временем Вовка продолжал знако­миться со своей, вернее, Викиной мамой. Екатерина Петровна, с трудом сдерживая улыбку, расспрашивала его о планете Зем­ля, о школьной программе и других скуч­ных с точки зрения Вовки вещах.

— Как вы похожи на мою маму! — грустно проговорил Вовка, устав от вопро­сов, которые сыпались на него как из рога изобилия.

— Приятно слышать это, — сказала Екатерина Петровна. — Она у тебя стро­гая?

— Нет, что вы! Она добрая! — восклик­нул Вовка.

— Это просто возмутительно! — всплес­нула руками Екатерина Петровна. — Не по­нимаю, как можно быть доброй мамой?! — Она строго посмотрела на Вовку и запела:

Я недобрая, а то бы

Каждый день сбивалась с ног.

Ведь сынок у мамы доброй —

Просто маменькин сынок!

Мама крутится, готовит,

Сын — умеет лишь жевать.

Так сынок на всём готовом

Привыкает проживать!

Получает двойки в школе,

Мамой добренькой храним.

А ребёнка надо школить,

Быть суровой надо с ним!

— Но ведь у вас дочь, а не сын! — с от­чаянием воскликнул Вовка.

— Всё равно, это не меняет дела! — стро­го произнесла Екатерина Петровна и про­должила свою песню:

Обхожусь сурово с Викой

Я с младенчества её.

Вика делать всё привыкла —

Стряпать, шить, стирать бельё.

Если я ей дам касторку —

Вика требует ещё!

И сплошным её пятёркам

Потеряли в школе счёт.

Не возьмёт сама варенье,

Никаких таких затей!

Вика — олицетворенье

Замечательных детей.

Екатерина Петровна оценивающим взглядом посмотрела на Вовку.

— Судя по всему, ты — не олицетворе­ние… — то ли вопросительно, то ли утвер­дительно проговорила она.

— Нет, — вздохнув, признался Вовка. — Я совсем не олицетворение.

— Вижу, — осуждающе покачала голо­вой Екатерина Петровна. — Надо поду­мать, чем я могу помочь твоей маме. А сейчас, — торжественно произнесла она, — ты примешь укрепляющее лекарство.

— Касторку?! — ужаснулся Вовка.

— Какой же ты невежда! Разве касторка укрепляющее? Касторка — совсем даже наоборот.

Екатерина Петровна открыла пузырёк и налила в огромную ложку какой-то масля­нистой жидкости. Вовка принюхался. В глазах его отразилось сначала недоумение, а потом — паника.

— Это же рыбий жир! — прошептал он и взмолился: — Пожалуйста, не надо меня укреплять им.

Екатерина Петровна, никак не отреагиро­вав на эти мольбы, влила «укрепляющее» в Вовкин рот — всё до последней капли.

— Брррр! — от отвращения Вовку пе­редёрнуло .

— Брррр? Что такое «брррр»? А! Я дога­далась! Это значит ещё?’ Правильно?

— Нет, нет! — испуганно замахал рука­ми Вовка. — Совсем не значит! Не значит!

— Странно… — Екатерина Петровна в недоумении приподняла бровь. — Вика попросила бы ещё… Может, ты просто стесняешься?

— Нет, нет. Я никогда не стесняюсь, — стал горячо убеждать её Вовка.

— Это не очень-то хорошо. Ребёнок дол­жен хотя бы иногда стесняться.

— Я тоже стесняюсь, — поспешил заве­рить Екатерину Петровну Вовка.

— Значит, я всё-таки была права, — об­радовалась Екатерина Петровна. — Тебе очень хочется ещё ложечку, но ты стесня­ешься. — И она снова открыла пузырёк с рыбьим жиром.

Вовка сморщился, замахал руками. Не зная как ему выкрутиться, он затравленно огляделся в поисках угла, куда можно бы­ло бы спрятаться. И тут ему пришла в го­лову спасительная идея.

— Я очень-очень-очень-преочень вам благодарен! Но я уже вполне укрепился на сегодня. И потом надо оставить немного вашей Вике.

Екатерина Петровна улыбнулась, убра­ла пузырёк в буфет и сказала:

— Какой ты благородный инопланетянин, Вовка! Ялмезцы будут в восторге, когда я им расскажу о твоём рыцарском поступке. Я скоро вернусь, а ты отдыхай и набирайся сил, ведь на Ялмезе тебе предстоят интерес­ные, но, боюсь, утомительные встречи.

Вовка с облегчением вздохнул. Он рас­тянул губы в улыбку и помахал рукой Ека­терине Петровне вслед. Не успела дверь за нею закрыться, как Вовка стремительно подбежал к окну.

«Да это же наш сквер! — удивился Вов­ка. — Быть такого не может!.. Впрочем, мама тоже очень похожа маму, только ка­кая-то странная. С другой стороны, дядя Серёжа сказал, что здесь всё как у нас. Мо­жет, они меня разыгрывают?»

Размышляя, Вовка с озабоченным ви­дом походил по комнате. Потом остановил­ся, хлопнул себя по лбу и хихикнул. На цыпочках он подкрался к двери, ведущей в прихожую, прислушался и осторожно отворил её. Удостоверившись, что там ни­кого нет, Вовка подбежал к шкафу, рас­пахнул створки и замер в изумлении, гля­дя на платьица, юбочки и цветастенькие кофточки. Вот это да! Всё ещё не веря гла­зам своим, Вовка снял с вешалки первое попавшееся платье. Повертев его в руках, он подошёл к зеркалу и приложил к себе. С любопытством рассматривая отражение, Вовка снова хихикнул. В его глазах за­жглись озорные огоньки. Он ещё раз хи­хикнул, напялил на себя платье и насмеш­ливо произнёс:

— Ах, какая я примерная! Ах, какое замечательное олицетворение замечатель­ных детей!

Приветливо помахав своему отраже­нию, Вовка запел тоненьким голоском:

Поди разбери-ка:

Где Вовка, где Вика?

Я — девочка Вика с Ялмеза!

Все в школе пятёрки

Мои, а касторку

Я просто люблю до зареза!

В быту и в ученье

Олицетворенье

Детей замечательных самых!

Послушная очень,

Ну, в общем, короче —

Примерная дочка у мамы!

Уроки готовлю,

Обеды готовлю,

Стираю и дом прибираю.

А всех непримерных

Я просто, наверно,

Везде и всегда презираю!

Поди разбери-ка:

Где Вовка, где Вика?

Я Вика! И точка.

Примерная дочка.

Касторку люблю до зареза!

Вовка двумя пальчиками приподнял юбочку и сделал несколько балетных па нож­кой. Он так увлёкся, что не заметил, как дверь в квартиру отворилась. Екатерина Пет­ровна, увидев Вовку в девчачьем наряде, сна­чала удивлённо замерла, а потом, быстро оце­нив ситуацию, подошла с улыбкой к Вовке.

— Вика, ты уже дома? — Она взбила Вовке чубчик и поправила воротничок на платье. — Ты уже познакомилась с нашим гостем? Поразительно, до чего вы похожи с этим Вовкой! Кстати, где он?

— Я… То есть он… — Вовка не знал, как выпутаться из дурацкого положения, в ко­торое угодил.

— Ты его отпустила? Одного? — испу­ганно вскричала Екатерина Петровна. — Какой ужас! Он ведь буквально свалился с другой планеты! Ещё неизвестно, как это отразилось на его сознании. Вдруг он за­блудится? Или попадёт под автомобиль? — Екатерина Петровна озабоченно нахмури­лась. — Ты не знаешь, есть ли у них на планете автомобили?

— Конечно, есть! — обиделся Вовка за свою планету.

— Тогда он никогда не видел метро и на­верняка его испугается. А мороженое?! — ужаснулась Екатерина Петровна. — Я аб­солютно уверена, что на других планетах мороженого нет! Бедный мальчик! Он по незнанию съест десять порций и свалится с ужасной ялмезской ангиной.

Екатерина Петровна, заохав и заахав, схватилась за голову. Вовка поспешил её успокоить:

— Ничего с ним не случилось и не слу­чится, потому что…

— Ты думаешь? — перебила Вовку Екате­рина Петровна и, не давая ему опомниться, продолжила: — Ты знаешь, он очень добрый мальчик. Узнав, что ты тоже любишь рыбий жир, он оставил для тебя порцию.

Екатерина Петровна подошла к буфету, открыла пузырёк, налила полную ложку рыбьего жира и влила его в рот оконча­тельно растерявшемуся Вовке.

— У-у-у-у… Брррррр… — скривился от отвращения Вовка.

Но Екатерина Петровна, сделав вид, что не заметила его гримасу, убрала пузырёк в буфет. Потом она вышла из комнаты и бук­вально через минуту вернулась, неся в ру­ках ведро, веник, совок и половую тряпку. Поставив всё перед Вовкой, Екатерина Петровна выдала указания:

— Я всё-таки волнуюсь за Вовку, поэто­му, Вика, сделаем так: я пойду поищу его, а ты приберись, приготовь обед и выучи то, что задано в школе на завтра. А когда мы вернёмся, ты займёшься нашим гостем и познакомишь его с Ялмезом. Только будь к Вовке снисходительна. Говорят, что у них на планете слаборазвитые дети.

Екатерина Петровна послала Вовке воз­душный поцелуй, вышла в прихожую и ос­тановилась перед зеркалом. Она нарочито медленно поправила причёску, повязала шарфик, потом сняла его, примерила дру­гой… А сама поглядывала в зеркало — что Вовка будет делать. Вовка, постояв с вени­ком в руках, вздохнул раз, второй, тре­тий… Но, увидев, что Екатерина Петровна продолжает торчать у зеркала, принялся за уборку.

— Умница моя! — похвалила Вовку Ека­терина Петровна. — Недаром я так тебя расхваливала этому инопланетному Вов­ке. Ну, я побежала.

Екатерина Петровна схватила сумку и поспешила к выходу. Как только за ней закрылась дверь, Вовка зашвырнул веник в угол, потом пхнул ведро ногой. Но толь­ко он попытался стащить с себя ненавист­ное платье, как входная дверь опять отво­рилась. На сей раз перед Вовкой появилась Лена. Он ошеломлённо уставился на неё. — Привет, Вика! Твоя мама сказала, что тебе удалось на время спровадить инопла­нетянина со странным именем Вовка! Мо­лодец!

— Ну, допустим, удалось… — мрачно проговорил Вовка, поправляя платье. — И что дальше?

— Как — что?! — возмутилась Лена. — И вообще, почему ты на меня таращишься, будто впервые видишь!

— Ну, допустим, не впервые… — невесе­ло ухмыльнулся Вовка. — И дальше что?

— Ох, Вика, что-то ты сегодня плохо всё усваиваешь! Мы ведь договорились для ус­тановления межпланетных контактов уст­роить экзамен Вовке, чтобы понять, на ка­ком уровне развития находятся иноплане­тяне школьного возраста. И если окажет­ся, что они там слаборазвитые, нам при­дётся их подтянуть. Ты же сама обещала нам помочь!

— Я?! — Вовка помотал головой. — А что будут спрашивать? — заволновался он.

— Ты какая-то странная сегодня, — по­жала плечами Лена. — Сама ведь предло­жила дать ему решить задачу 245 и напи­сать под диктовку отрывок из великого ял- мезского произведения «Муму».

Тут Лена упёрла руки в боки и топнула ножкой:

Говорят, на той планете

Слаборазвитые дети;

Что за ними бродит, словно тень,

Лень!

Вовка тоже упёр руки в боки и тоже топ­нул ножкой:

Ну, а где лентяев нету,

На каких таких планетах?

Назови хотя бы мне одну!

Ну?!

Лена укоризненно покачала головой:

Пригласим мы в школу Вовку —

Пусть напишет под диктовку,

Чтобы стал для всех ребят смешон

Он!

Узнав о таком коварном плане, Вовка даже покраснел от возмущения:

Вы попробуйте-ка сами

С ходу сдать такой экзамен!

Разве это будет честный смех?

Эх!

Лена презрительно фыркнула:

Всем ребятам на Ялмезе

Будет этот смех полезен:

Проучить лентяев не беда.

Да!

Вовка уже не на шутку встревожился.

— Это же — нечестно без предупрежде­ния экзаменовать человека! — воскликнул он, замотав головой.

Ну, о чём мы здесь толкуем?

Согласиться не могу я!

Это мой решительный ответ:

Нет!!!

В ответ на эти слова Лена, тоже отрица­тельно покачав головой, произнесла:

— Ты чересчур добрая, Вика! Но уговор — дороже денег! Как решили, так и будем де­лать. Я побегу собирать экзаменационную комиссию, а ты больше никуда не отпус­кай Вовку до нашего прихода.

И, послав Вовке воздушный поцелуй, она убежала. Он обескуражено посмотрел ей вслед. «Эти девчонки, оказывается, на всех планетах вредные!» — сердито поду­мал Вовка, стаскивая с себя платье. Акку­ратно повесив его в шкаф, он вернулся к книжным полкам и зарылся в учебники в поисках «Арифметики» и «Родной речи».

— Недоразвитые дети, — ворчал себе под нос Вовка. — Почему я должен отве­чать за всех, спрашивается? С другой сто­роны, нельзя опозорить свою планету. Я не имею права уронить честь всех четвёртых классов всей Земли. Только бы мне сейчас не помешали подготовиться к этому дурац­кому экзамену!

Вовка разложил учебники на столе, сел, открыл нужные страницы и, обхватив голо­ву руками, углубился в изучение заданий.

Тут в соседней комнате раздались снача­ла какие-то шорохи, а потом послышалось басовитое урчание и лай. Вздрогнув, Вовка прислушался к странным звукам.

— Собака там, что ли? — сам у себя спросил Вовка. — Ну да, конечно, собака! Если у всех есть двойники, значит, и у Ральфа он должен быть! И пусть это не мой Ральф, а ялмезский, но собака всё равно остаётся другом человека. Уже ней я точ­но сумею договориться. Велю никого сюда не впускать, пока не подготовлюсь к экза­мену.

Вовка с радостным воплем вскочил и бросился в другую комнату. Но, распахнув дверь, он застыл на месте, потом охнул и попятился назад. Вслед за ним в проёме двери показался громадный сенбернар, ко­торый шествовал на задних лапах, в левой передней лапе он держал толстенную кни­гу, а в правой — миску. К тому же на со­бачьем носу красовались большие роговые очки, на шее висел хула-хуп, а на плече — плётка. «Кошмар! Человекообразная соба­ка!» — У Вовки от удивления даже глаза округлились.

— Я слыхал… — произнёс пёс басом, — у нас, у собак, очень тонкий слух… Так вот, я слыхал, что ты с другой планеты. А потом я пронюхал… — пёс втянул носом воздух, — у нас, у собак, очень тонкий нюх… Фу-у-у, как невкусно пахнут лентяи и двоечники. На Ялмезе давно так против но не пахло. У нас даже собаки прилежно учатся. Вот я, например, — пёс с гор­достью постучал миской по своей груди. — Правда, хорошо научился разговаривать? А вот ты лаять умеешь?

Вовка сначала утвердительно покивал головой, а потом, спохватившись, отрица­тельно замотал ею.

— Сейчас мы это проверим, — сказал пёс, ставя миску на пол и снимая с плеча плётку.

Вовка от испуга тявкнул разок-другой и замолчал.

— Абсолютно бессмысленный лай, — пожал плечами пёс. — Лаять надо со смыс­лом. Ну-ка, попробуем ещё раз! — велел пёс, щёлкнув кнутом.

Жизнь в одних пустых забавах

Протекать не может, пррррраво!

Рррразве, Вовка, в этом я не прррав?

— Гав! Гав! — утвердительно пролаял Вовка.

По-собачьи, по-прямому

Я скажу тебе, что, Вова,

У тебя весьма собачий нрррав.

Гав! Гав! — печально согласился Вовка.

Ты не слушаешься маму,

Ты строптивый, ты упрямый,

Ты гоняешь мячик, хвост задрррав.

— Гав! Гав! — с раскаянием пролаял Вовка.

Как, скажи, могло случиться,

Что мальчишке лень учиться?

Что живёт он, двойки нахватав?!

— Гав! Гав! — пожал плечами Вовка.

Все домашние заданья

Ты готовишь с опозданьем,

Нерррвы педагогам истрррепав!

— Гав! Гав! — с огорчением подтвердил Вовка.

Что тебе поможет, Вовка?

Утверждаю: дрессирррровка!

Ррразве, Вовка, в этом я не прав?

— Гав! Гав! — испуганно пролаял Вовка, косясь на плётку.

— Прррркрасно! Вот сейчас ты лаял уже осмысленно! — похвалил Вовку пёс.

— Прррростите, пожалуйста, — запина­ясь, проговорил Вовка, — мне очень нуж­но позаниматься родной речью и…

— А что мы делаем? — удивился пёс. — Мы и занимаемся речью. Во всяком слу­чае, лаять ты стал вполне осмысленно. Значит, можно перейти к следующему за­данию. Кстати, не хочешь ли подкрепить­ся? — Пёс ткнул плёткой в сторону миски, стоящей на полу, и облизнулся.

— Что это?

— Это овсянка, щедро сдобренная рыбь­им жиром!

— Нет, нет, спасибо! Я недавно плотно позавтракал, и рыбий жир тоже принял! — поспешил отказаться от угощения Вовка.

— Ну, раз не хочешь, тогда посмотрим, как ты выполнишь упражнение, если так можно выразиться, спортивного характера.

Пёс снял с шеи хула-хуп и поставил его перед Вовкой.

— Пррррыгай! — прорычал он.

Вовка, не мешкая, прыгнул, развернул­ся, ещё раз прыгнул, снова развернулся, опять прыгнул…

Пёс удовлетворённо заурчал, положил обруч на пол, а потом дружески хлопнул лапой Вовку по плечу.

— У тебя есть способности. Слушай, зна­ешь, что я тебе устрою? — Пёс обнял Вовку за плечи.

— Не надо! Не надо ничего устраивать! — взмолился Вовка.

— Но ведь ты даже не знаешь, что имен­но! — воскликнул пёс. — Тебе это наверня­ка понравится. Каждый год ялмезские собаки устраивают выставку своих хозяев. Я берусь тебя быстренько поднатаскать, ну, хотя бы на бронзовую медаль. По-моему, прекрасная идея! А?

— Зачем же меня?! Вика ваша хозяйка, её и натаскивайте, её и на выставку вы­ставляйте!

— Ну как ты не понимаешь! Вы с Викой ну просто на одну морду. Под видом её я протащу тебя, а когда ты завоюешь ме­даль — мы раскроем твоё инкогнито! Тако­го на выставках ещё не было!

— И не надо. Я вас очень прошу! Обма­нывать общественность — нехорошо, — как можно убедительнее проговорил Вов­ка. — А мне сейчас нужно совсем другим заниматься! Вот посмотрите, — он показал псу учебники, — надо срочно решить задачу 245 и подготовиться к диктанту по « Муму ».

Пёс внимательно прочитал условия за­дачи, потом пролистал «Муму» и задумчи­во уставился в потолок.

— Сколько будет, если 36 разделить на 9? — наконец спросил он. — Отвечай быст­ро! Это же щенячий вопрос!

— Три! — выпалил Вовка.

— Гав?

— Ой, извините, четыре! Четыре! — тут же исправился Вовка.

— Ну, что же. — Пёс немного помол­чал. — Если ты сможешь решить задачу 245, я почти гарантирую, что бронзовую медаль мы обязательно отгрызём, а с «Му­му» и на серебро можем замахнуться… — с воодушевлением произнёс он. — Ступай туда, — широким жестом пёс показал на дверь в соседнюю комнату, — я постерегу, чтобы никто не мешал тебе заниматься.

Пёс взял плётку в лапу, щёлкнул ею и пропел вслед удаляющемуся с учебниками Вовке:

Вам мешать не надо Вове.

Почему? А потому,

Что уроки он готовит,

Те, что задали ему.

Он к учёбе на Ялмезе

Проявляет интерес.

Значит, был ему полезен

Этот вылет на Ялмез!

Вам мешать не надо Вове

Почему? А потому,

Что -задачу он готовит

И отрывок из «Муму».

Если он решит задачу,

А решить её пора…

Всё равно ещё не значит,

Что окончена игра!

— Огромное вам спасибо! Гав! Гав! — с благодарностью пролаял Вовка и, облег­чённо вздохнув, закрыл за собой дверь.

— Гав! Гав! — услышал Вовка в ответ.

Игорь, старясь не шуметь, прокрался в прихожую, где притаились Екатерина Петровна, Лена и Сергей Петрович. Там они шёпотом обсудили свои дальнейшие планы, потом уселись на диван и терпели­во стали ждать возвращения Вовки.

Наконец дверь отворилась. Из комнаты вышел Вовка. Вид у него был торжествен­ный и гордый.

— Уже все в сборе? Замечательно. Я го­тов к экзамену. Можем хоть сейчас начи­нать, — спокойно и с достоинством произ­нёс Вовка.

Лена и Екатерина Петровна встали, по­дозрительно ощупали Вовку со всех сто­рон, переглянулись и…

— Как тебе не стыдно, Вика! — возмущённо воскликнула Лена. — Зачем ты пе­реоделась в костюм инопланетянина?! За­чем и куда ты спрятала этого лентяя?!

— Действительно, Вика, это бесчестно, — поддержала Лену Екатерина Петровна. — То, что вы похожи внешне, ещё ничего не значит. Вот уж никак не ожидала, что ты пойдёшь на обман! Признайся, это он тебя подговорил?

— Конечно, подговорил. Наверняка сам ничего не знает и… — Лена презрительно фыркнула. — Ох, и хитёр же этот Вовка! Ну, говори, где он?

— Я — Вовка! Вовка, а не Вика. А её я ещё и в глаза не видел! — отчаянно заво­пил Вовка. — Я сам решил задачу! Я всё выучил!

Лена покачала головой:

— Никто и не сомневался, Вика, что ты решишь задачу и всё выучишь. Другое де­ло Вовка…

— Да Вовка я, Вовка! Не верите? Тогда спросите у своего пса. Он совсем недавно меня здесь дрессировал, хотел, чтобы я выступил на выставке под видом вашей Вики.

Игорь в собачьем обличье встрепенул­ся, подбежал к Вовке и стал его обнюхи­вать. Потом схватился лапами за голову, упал перед Вовкой на колени и тихонько завыл.

— Прости, прости меня! Я обознался, Вика! — жалобно скулил Игорь. — Мне изменил мой собачий нюх! Скажи им, пожа­луйста, ну куда ты его спрятала?

— Да никуда я его не прятала! — в запале выкрикнул Вовка. — То есть не прятал! — спохватившись, поправился он.

— Ага! Вот ты и проговорилась! Мы всё равно найдём этого мальчишку! Он где-то тут поблизости сидит в Викином платье и думает, что ему удастся отвертеться от эк­замена. Давайте искать его, — решительно сказала Лена.

— Не надо искать! Вот он! Вот! Вот он, то есть вот я! — отчаянно бил себя в грудь Вовка.

Но Лена была непреклонна. Погрозив пальчиком Вовке, она пропела ему такие куплеты:

Увёртки и уловки!

Куда ты дела Вовку?

Куда б его ни дела —

Мы всё равно найдём!

В шкафу ли, под кроватью

Найдём его и схватим!

Найдём его, и схватим,

И в школу отведём!

Сдвигайте все диваны,

Ищите Вовку в ванной,

Он спрятался, конечно,

Но мы его найдём!

В шкафу ли, под кроватью

Найдём его и схватим!

Найдём его, и схватим,

И в школу отведём!

Сергей Петрович вскочил и стал отодви­гать диван от стены. Игорь старательно об­нюхивал углы в поисках следов и каждый раз отрицательно мотал лохматой голо­вой. Екатерина Петровна с Леной загляды­вали за шторы.

Через несколько минут в комнате было всё перевёрнуто вверх дном. Сергей Пет­рович, удовлетворённо оглядев устроен­ный кавардак, решил добавить в него ещё один небольшой штрих — он принялся вынимать книги из шкафа, перелисты­вать и трясти их, будто проверяя, а не спрятался ли Вовка где-то между стра­ницами.

Вовка с негодованием смотрел на всё это безобразие, потом не выдержал и возму­щённо воскликнул:

Какие тут уловки!

Я в самом деле Вовка!

Ну как же я не Вовка?!

Когда я он и есть!..

Все тут же к нему повернулись и, пока­зывая на Вовку пальцем, хором ответили ему:

Поди-ка погляди-ка:

Ты вылитая Вика!

А Вовка очень ловко

Припрятан где-то здесь!

Вот так, отмахнувшись от Вовки, все дружно двинулись в другую комнату, что­бы и там продолжить весёлые поиски хит­рого инопланетянина.

Обескураженный Вовка остался один. Он подошёл к столу, взял задачник и рас­крыл его.

— А ведь я решил её! Даже с ответом сошлось. Не так уж и часто это у меня бы­вает, чтоб с ответом-то сходилось! И на тебе! «Как тебе не стыдно, как тебе не стыдно… Не Вовка ты, а Вика…» — пе­редразнил он Лену. — А псина тоже хоро­ша! У неё наверно хронический насморк, если собственную хозяйку унюхать не может. Вот мой Ральф — настоящий пёс…

Из соседней комнаты слышались воз­гласы: «Тут нет. И тут его нет. Но мы его найдём!» Вовка в расстройстве швырнул учебник.

— Вы ищете Вовку, переодетого Викой? Ну, так вы его найдёте! — решительно про­говорил он, подбежал к шкафу и достал от­туда платье. Снова напялив на себя девча­чий наряд, он залез под стол и специально высунул ногу.

В этот миг Лена осторожно приоткрыла дверь и оглядела комнату.

— Куда же он мог деться?! — с трудом сдерживая смех, показала она на Вовкину ногу. — Кто-нибудь под столом смотрел?

— Прятаться под столом слишком при­митивно, — сказала Екатерина Петровна.

— Вы правы, — согласился с ней Сергей Петрович. — Вовка сразу же сообразил, что первым делом заглянут именно под стол. Поэтому даже не стоит туда загляды­вать.

Услыхав это, Вовка убрал ногу, а чтобы обратить на себя внимание, упёрся снизу в крышку стола, приподнял его и, слегка раскачиваясь, перетащил в другое место.

— Что-то нынче столы расходились, — равнодушным тоном произнесла Лена.

— Ох, уж эти мне ялмезские столы! Гав- гав! — пролаял Игорь. — Никак не могут научиться ходить как все, на двух задних ножках.

— Это, наверно, потому, что они никак не могут решить, какие у них ножки зад­ние, а какие передние, — предположил Сергей Петрович.

Екатерина Петровна тихонько хихикнула, а потом как можно серьёзнее проговорила:

— Оставьте в покое наш стол. Если ему захотелось немного походить, ну и пусть себе ходит на здоровье. Лучше давайте по­думаем, где же всё-таки Вовка?

Тут у Вовки окончательно лопнуло тер­пение. Он решительно вылез из-под стола.

— Да вот он! — топнул ногой Вовка. — То есть вот я! — И для пущей убедительности он постучал кулаком себя в грудь. — Теперь, наконец, мы пойдём на экзамен?

Лена подозрительно посмотрела на. Вовку, помолчала, а потом обратилась к Игорю:

— Мне кажется, что нас опять пытаются обмануть. Это не Вовка. Пока мы искали в соседней комнате, они снова поменялись одеждой. Обнюхай её и подтверди! — ско­мандовала она.

Игорь послушно обнюхал Вовку со всех сторон.

— Да. То есть гав! Это — Вика! — торже­ственно провозгласил он.

Екатерина Петровна и Лена радостно захлопали в ладоши, потом взялись за ру­ки и прошлись вокруг Вовки хороводом:

Опять твои уловки!

Куда ты дела Вовку?

Куда б его ни дела —

Мы всё равно найдём!

В шкафу ли, под кроватью —

Найдём его и схватим!

Найдём его, и схватим,

И в школу отведём!

Возмущению Вовки не было предела. Сры­вая с себя ненавистное платье, он завопил:

— Ну, знаете ли, всё! Хватит! Довольно! Домой, на Землю, к настоящим маме и Ле­не, к Игорю и Ральфу! Дядя Серёжа!.. — Он подбежал к Сергею Петровичу и вдруг замолчал. — Вы мой дядя Серёжа? Или то­же двойник? — в смятении спросил он.

Сергей Петрович усмехнулся, весело подмигнул Екатерине Петровне и Лене, а потом не без ехидства произнёс:

— Так тебе захотелось к маме под кры­лышко? Пожалуйста! В два счёта это мо­жем устроить.

Он вынул из кармана платок и теат­рально взмахнул им. Подчиняясь коман­де, Игорь сдвинул два кресла, поставив их рядом. Лена включила пылесос и чих­нула.

— О! Опять наш мотор чихает, — озабо­ченно проговорил Сергей Петрович.

— Наверно, у него аллергия на косми­ческую пыль, — высказал предположе­ние Игорь, стаскивая с себя собачий кос­тюм.

Вовка открыв рот, удивлённо таращил­ся на ребят. Тем временем Екатерина Пет­ровна подошла к музыкальному центру и нажала кнопку. Из колонок зазвучал тор­жественный голос диктора: «Внимание! Внимание! Говорит Москва! Работают все радиостанции России. Передаём экстрен­ное сообщение…» Екатерина Петровна, ос­тановив кассету, подмигнула Вовке.

— Это был розыгрыш? Да? — наконец догадался Вовка. — Вы просто насмеха­лись над ребёнком? Да? А для кого же я на Ялмезе решал задачку и готовился к дик­танту? Я ведь за всю Землю отдувался! Слушайте, — вдруг опять засомневался Вовка, — а может, вы, ялмезские двойни­ки, решили надо мной подшутить? Так знайте, я не только задачу 245 решил, но и 246, и 247… И готов хоть сейчас экзамено­ваться!

— Замечательно! — похвалил Вовку Сергей Петрович. — Значит, главная задача нашего полёта на Ялмез не только вы­полнена, но и перевыполнена.

— Ага, так я всё-таки на Ялмезе? — об­радовался Вовка. — Правильно?

— Совсем наоборот, — покачал головой Сергей Петрович.

— Как… наоборот?..

— А ты попробуй Ялмез прочитать на­оборот, — подсказал Вовке Игорь.

Вовка, закрыв глаза, зашевелил губами, складывая про себя буквы.

— Земля! Земля получается!

— Ну, вот ты и приземлился, сынок, — с улыбкой сказала Екатерина Петровна.

Всё. На этом новые приключения Вовки закончились.

(Илл. Шахгелдяна А.)