Умная дочка

Сказка про двух братьев и дочку одного из них. У одного брата была лошадь, а у другого телега. Поехали они как-то вместе в город, по дороге заночевали в поле. Ночью лошадь родила жеребенка. Но брат, на чьей телеге ехали сказал, что это телега родила. Пошли они судиться…

«Умная дочка» читать

В некотором царстве, в некотором государстве жили два брата. Игнат был богат, а Кузьма жил пожиже — к земле поближе. Од­на лошадь — всё хозяйство, но Кузь­ма не унывал.

Дочка у него смышлёная подра­стала. Пелагеюшкой её звали. Она и избушку приберёт, и еду вкусную приготовит, и совет разумный даст.

Вот как-то утром взялся Кузьма за рабо­ту: дрова порубить да сеть починить. А доч­ка задумала хлеб испечь. Открыла ко­роб, а муки-то и нет. Заглянула Пелагеюшка во все короба — пу­сто, хоть шаром покати.

— Плох обед, коли хле­ба нет!

Говорит Пелагея отцу:

— Батюшка! Ни муки, ни соли! Надо в город ехать. А телегу у брата одолжи.

Пошёл Кузьма телегу просить. Прижимист Игнат, а всё же брат, авось не откажет!

Игнат покумекал, да решил и свой товар свезти на базар. Братнину-то клячу чего жалеть!

Говорит он Кузьме:

— А знаешь что? Поедем в город вместе.

— Как это вместе?

А так! Телега — моя, лошадь — твоя!

Навалил Игнат на те­легу всякого добра и сам сверху уселся.

— Поехали, — го­ворит.

Кузьме-то лошад­ку жалко, сам на те­легу не сел, пешком пошёл.

Ехали, ехали, да тут беда приключилась. Как говорится, камень на пути – до столицы не дойти! Отвалилось колесо. Пока Игнат его чинил ночь наступила.

И пришлось братьям в поле заночевать.

Наутро смотрит Кузьма — под телегой жеребёнок лежит. Обрадовался мужик, брата будит. А Игната жад­ность одолела:

— Ты смотри! Моя телега жеребёнка принесла!

— Да ты что, Игнат?    

— А что? Телега  моя? Моя! Жеребёнок где? Под телегой. Вот, стало быть, он от неё и народился.

— Так завсегда от лошади… — растерялся Кузьма.

— От телеги. Мой жеребёнок, — отре­зал Игнат.

— Ах так? Тогда судиться давай!!!

Пришли они в столицу судиться. Дело-то вроде ясное. Вышел судья с по­мощниками на площадь и стал решение читать:

— Согласно закону, в нашем госу­дарстве принятому и осенённому мудростью его царского величества батюшки-царя и благодетеля нашего, высокий суд подтвер­ждает, что животное всегда рожда­ет животное! А посему означен­ный жеребёнок, урождённый от своей кобылы-матери, за­конно является сыном при­сутствующей здесь…

А Игнат к судье подошёл и деньгу в руку сунул. Тот с помощниками переглянулся и сказал:

— …присутствующей здесь телеги! Следовательно, владельцем жере­бёнка окончательно утверждается Игнат!

Народ на площади так и ахнул.

Возмутился Кузьма:

— Да как же это, люди! Где ж правда?

Разошёлся он, помянул и суд, и закон, и царст­во-государство, и самого батюшку-царя.

А тут как раз из окошка царь выглянул и ему погрозил:

— Это что такое?! Да за такие слова зна­ешь что? Башку долой!

Привели братьев к царю. Тот ре­шил сам это дело рассудить. По­советовался с боярами и провоз­гласил своё царское повеление: жеребёнок того будет, кто три за­гадки отгадает. Что на свете жир­нее всего? Что на свете быстрее всего? Что на свете всего мягче?

— И чтоб ответы были завтра! — грозно сказал царь.

Что тут делать? Пришлось Кузьме с Игнатом ехать домой, загадки отгадывать.

Игнату жена ответы нашептала по своему разу­мению. А Кузьма всё дочке рассказал да и приго­рюнился. Думает, думает, ничего придумать не мо­жет, только вздыхает да охает.

— Ложись-ка спать, ба­тюшка, — сказала ему Пелагея. — Утро вечера мудренее.

А утром будит отца:

— Кто рано встаёт, то­му Бог подаёт. Вставай! Царь-батюшка ждёт. На­шла я отгадки-то!

Явились Кузьма с Игна­том во дворец.

— Ну что, отгадали? — спросил царь.

— Так точно, ваше царское величество! — выпалил Игнат.

— Ну так отвечай — что жирнее всего?

— Свинья вашего царского величества! — говорит Игнат.

— А что быстрее всего?

— А быстрее всего карий жеребец вашего царского величества!

— Ну, а мягче всего что?      

— Ваша царская  перина!

По душе пришлись царю Игнатовы отгадки.

— А у тебя что? — спросил он Кузьму.

— Мягче всего рука, ваше величе­ство, — ответил Кузьма. — Как мягко ни спишь, а всё руку под голову подкладываешь. Быстрее всего мысль: она вмиг весь мир облетает. А жир­нее всего на свете — земля.

Царь и бояре ну хо­хотать!

Да Кузьма не смутился:

— Конечно земля. Земля сама всех кормит и поит.

Из земли всё родится…

И что вот на столе-то у вас — всё это земля дарит.

Царь даже с трона соскочил: — Сам додумался?

— Да нет, дочка, — признался Кузьма.

— Какая-такая дочка? — удивился царь.

— Во-от такая, — показал Кузьма, какого росточка его Пелагеюшка.

Царь покумекал, с боярами посо­ветовался и сказал:

— Ну, раз такая умная, пусть она сама ко мне явится! И чтоб была ни верхом, ни пешком. Ни одета, ни раз­дета. И без подарка, но с подарком!

Совсем загоревал Кузьма: ну разве такую задачу решить! Но Пелагея его снова утешила:

— Не горюй, батюшка, а поймай-ка мне лучше воробья!

А во дворце важное государствен­ное дело было: приехал заморский художник с царя портрет делать.

Вдруг слышит царь во дворе шум. Вы­глянул он из окошка и видит: скачет по двору девочка на метле, а сама в рыбацкую сеть завёрнута.

Вышел царь и спрашивает:

— Это что такое?

А Кузьма объясняет:

— Это дочка моя. Ни пешком, ни верхом, ни одета, ни раздета.

Тут Пелагеюшка из-за пазухи воробья достала и царю дала. Царь руку протянул, а воробей вспорхнул и улетел.

— С подарком, да без подарка! — зашумел народ.

— Ишь ты, от горшка два вершка, а царя обошла! — по­дивился царь. — Надо же, ма­ленькая, а такая умная!

— Я-то умна, а вот ты, царь-батюшка, может быть, и сам от телеги народился? Неужели же вы все не знаете, чей жеребёнок? Эх вы! Так поглядите же!

Посмотрели все, а жеребёнок со своей ма­терью-кобылой — как две капли воды. Народ за­шумел:

— Жеребёнок-то и верно от лошади!

Веселится народ, радуется Кузь­ма, а Игнат царю в ноги бросился:

— Да как же это? А? Не погуби, царь-батюшка!

А царь Игнату в руки деревянную лошадку сунул и смеётся:

— На вот, держи! Это тебе от те­леги живородящей!

Вот так всё по уму и вышло. Жеребёнка Кузьме отдали. Судей, конечно, на конюшню — там тихо, порядка побольше. Эх, лихо, сиди тихо!

А что ж, всё правильно. За правдой всегда по­следнее слово!

Иллюстратор: Чернова Е.