Тело Бальдура перенесли к морю и вместе с оружием уложили на погребальный костёр, устроенный на огромном корабле Рйнгхорн. Однако, как ни старались асы, им не удалось спустить корабль на воду. Тогда боги послали гонца в Ётунхейм за великаншей Хюроккин, чтобы та помогла им. Она прискакала верхом на свирепом волке, взнузданном змеёй. Один позвал четырёх берсерков — могучих воинов, но и они с трудом смогли совладать с этим волком. Хюроккин столкнула корабль в воду, и он закачался на волнах. Один положил на костёр своё волшебное кольцо Дрйупнир, которое обладало необыкновенным свойством: каждую девятую ночь из него выпадало девять таких же колец. Тор взмахнул своим молотом, разлетелись мириады искр, от которых загорелся погребальный костёр. Жена Бальдура Нанна, увидев это, рухнула на землю: сердце её разорвалось от горя. Её тоже положили на костёр рядом с Бальдуром.
Это был самый печальный день во всей истории Асгарда!
На берегу собрались все боги, прибыли проводить Бальдура все великаны.
Корабль Рингхорн двинулся в последний путь, постепенно исчезая в тумане.
И тогда богиня Фригг обратилась к асам:
— Скажите мне, — сказала она, — кто из вас нашёл бы в себе столько мужества и отваги, чтобы отправиться к Хель и просить у неё за любой выкуп вернуть Бальдура и Нанну в Асгард и оставить их среди живых?
— Я не побоюсь отправиться в Хель, — сказал, гордый и отважный Хёрмод, один из сыновей Одина.
— Тебе надо поторопиться, — предупредила Фригг. — Тени двигаются быстрее, чем живые существа.
— Хорошо, — согласился Хермод. — Только дайте мне самого быстрого коня.
— Пусть тебе послужит мой восьминогий конь Слейпнир, — сказал Один. — Ни один конь не бегает быстрее его.
Девять дней и девять ночей скакал. Хермод, преодолевая глубокие ущелья и пропасти. Наконец он оказался у реки Гьёлль. Эта река отделяла страну живых от страны мёртвых. Через реку Гьёлль был перекинут золотой мост, а охраняла его слуга Хель, великанша по имени: Мо́дгуд.
— Кто ты такой? — спросила она у Хермода. — За день до тебя по мосту проехали пять тысяч всадников, но от них не было никакого шума. А копыта твоего коня подняли такой грохот, что, сдаётся мне, ты собрался в страну мёртвых раньше своей смерти.
— Твоя правда, Модгуд, — признался Хермод. — Я не тень. Но меня послали боги, чтобы предложить Хель выкуп за Бальдура и Нанну. Пропусти меня, прошу тебя.
— Однако ты смелый юноша, — заметила Модгуд. — Никто из живых ещё никогда не отваживался появиться у моей хозяйки Хель. Боюсь, она не захочет отпустить тебя обратно. Не побоишься предстать передней?
— Нет, не побоюсь, — гордо отозвался Хермод.
— Что ж, — решила пропустить его великанша, — раз так, то скачи на своём коне на север. Там увидишь высокую ограду, а за оградой — дворец самой властительницы подземного царства Хель.
На десятый день поравнялся Хермод с высокой оградой, а за ней показался роскошный дворец.
Хермод слез с коня, подтянул подпруги, пришпорил коня, и Слейпнир, точно птица, перемахнул через ограду.
Хель встретила его грозно.
— Как осмелился ты, дерзкий юнец, прийти ко мне? Как зовут тебя и зачем ты явился?
— Я Хермод, сын бога Одина, — отвечал юноша. — Асы послали меня к тебе, чтобы предложить тебе выкуп за Бальдура и просить тебя отпустить его обратно в мир живых. Все скорбят о его гибели и просят тебя отпустить его.
— Выкуп? — засмеялась Хель. — Мне не нужны никакие богатства. Но если всё так, как ты говоришь, и всё живое скорбит о Бальдуре, то вот тебе мой ответ: возвращайся, и пусть всё в вашем мире уронит о Бальдуре слезу. Все-все: все боги и великаны, все гномы и все звери, все растения и камни, И если это случится, я отпущу Бальдура и его жену. Так и передай пославшим тебя асам.
Затем она подвела Хермода к Бальдуру и Нанне. Бальдур попросил передать Одину обратно его кольцо Драупнир, а Нанна сняла с шеи красивый платок и просила отдать его в подарок от неё богине Фригг.
С этим Хермод вернулся в Асгард. Он передал Одину кольцо в доказательство того, что он действительно видел Бальдура в Хель.
Услышав новости, Фригг разослала гонцов во все стороны света, и вскоре мир наполнился стенаниями и слезали. Все оплакивали смерть Бальдура. Трава источала росу, а деревья — древесный сок. Даже камни покрылись испариной, точно слезами. И только жившая в дальней пещере великанша по имени Тёкк не пожелала проронить ни слезинки.
А была это вовсе не великанша, а изменивший своё обличье злобный враг Бальдура — Локи. Мало было ему обмануть слепого Хёда и лишить Бальдура жизни. Он и во второй раз отказал ему в праве находиться среди живых.
Велик и ужасен был гнев богов, так что Локи понял: не избежать ему страшной казни.
Но на то и был он хитрецом: он сумел убежать и скрыться в горах. Там построил он себе дом у горного водопада. И было в том доме четыре двери — по одной в каждой стене — на тот случай, если асам удастся выследить его и ему придётся спасаться. Очень много времени проводил Локи в реке возле водопада, обернувшись лососем. Ему казалось, что так асам будет труднее его обнаружить. Но все-таки беспокойство не оставляло его. Тогда вспомнил Локи, как однажды воспользовался он сетью богини Ран, чтобы изловить Андвари, и решил сам сплести сеть из .льняной бечевы, чтобы научиться ловко из неё выпутываться, если асы вдруг явятся к нему с сетью Ран и попытаются его поймать.
А в это время Один, восседая на своём троне, звавшемся Хлидскьяльв, с которого он мог обозревать весь мир, разглядел домик в горах, и Локи, который, в этот момент превратившись в огромного лосося, прыгнул в реку.
И тогда Один, Тор и Хеймдалль отправились в горы. Локи увидел их ещё издали, В это время он как раз сидел и плёл задуманную им сеть. Тогда он быстро кинул в огонь уже готовый кусок сети, мгновенно обернулся лососем и нырнул в реку.
Когда трое богов вошли в дом, он оказался пуст. Хеймдалль подошёл к очагу.
— Угли ещё не потухли, — сказал он. — А на них догорает что-то очень похожее на сеть богини Ран.
— Откуда тут возьмётся её сеть? — возразил Тор. — Ран никогда не выходит на сушу. Уж не говоря о том, что она никогда не разожжёт огонь в очаге.
— Но куда подевался Локи? — задумчиво сказал Хеймдалль. — Ведь Один знает, что это его дом.
Тут Тор поднял с пола клубок льняных ниток.
— Вот из этих ниток и плели сеть, — догадался он. — Это снова какие-то проделки и хитрости самого Локи.
— Конечно! — подхватил Один. — Ведь он всё время превращает себя в лосося. Он боялся, что мы узнаем об этом, и решил что-то предпринять, чтобы защитить себя. Что ж, он сам подсказал нам, что мы должны сделать.
Все трое взялись и быстро сплели сеть из оставшегося клубка. Вслед за этим они спустились к реке и закинули сеть. Но Локи уже понял, что на него идёт охота. Он спрятался на самом дне реки за камнем. Поэтому сеть вернулась пустой.
— Необходимо, чтобы сеть прошла по самому дну, — сказал Тор. — Надо привязать к ней камень.
Так они и сделали. Сеть опустилась на дно. Но Локи успел увернуться и выпрыгнуть из воды. Он пролетел в сторону водопада и плюхнулся обратно в реку.
— Давайте опять опустим сеть, — сказал Один.
— На этот раз он от нас не уйдёт, — добавил Тор.
Локи решил повторить свой трюк и снова совершил прыжок, который до сих пор проделывают все лососи, почему он и называется прыжком лосося.
Но Тор был начеку. Он быстро кинулся к лососю, правда, успев схватить его только за самый хвост. Оттого-то у лососей хвост такой узкий. К Локи вернулся его прежний облик, и боги отвели его в глубокую пещеру и там приковали железными цепями.
Потом Один позвал Скади. Дочь погибшего великана Скади явилась, неся в руках большую ядовитую змею. Она была зла на Локи за то, что её отец, великан Тьяцци, из-за проделок Локи погиб в огне. Она повесила змею как раз над головой Локи, чтобы змеиный яд капал на него и жёг ему лицо. Яд причинял Локи такие страдания, что он кричал от боли.
— Тут ты останешься до скончания века, — объявил Один. — Ты расплатишься за смерть моих сыновей, за все пакости и подлости, которые ты устраивал в Асгарде.
Но жена Локи Сйгюн прониклась к нему жалостью. Она взяла в руки большую чашу и подставила её под капли змеиного яда. И только когда чаша наполнится и Ситтон уносит её, чтобы выплеснуть яд, капли жгут лицо Локи и он корчится от боли и бьётся в своих железных цепях так, что земля содрогается, и люди называют это землетрясением.
Иллюстратор Ирина Жданова.
3
4
2
1
