Это было давно, когда люди мололи хлеб на мельницах и пекли в печах.
Жил-был Ветер. Он был ещё не настоящий, а только Ветерок. И был озорной, весёлый. А больше всего любил разогнаться и столкнуть две тучки, чтоб они рассердились и пролились дождём на землю. Ещё одним его любимым занятием было дуть на старые сухие листья, поднимать их и засыпать воробьишек: они так смешно чирикали!
И вот однажды, когда Ветерок летал высоко в небе, он увидел красивый городок. Решил – спущусь и посмотрю, как там люди живут.
Летал, летал он над городом и заметил, что все такие грустные, задумчивые. Нигде не слышно смеха, не бегают дети.
— Странно, — подумал он. — Какой-то непонятный город!
Пролетел Ветерок над одной улицей, пролетел над другой – везде тоже самое. Только на крыльце дома у реки сидят бабушка с дедушкой и разговаривают.
«Полечу, послушаю, может, что узнаю!» – подумал он.
— О-хо-хо, — сказала бабушка, — сколько времени прошло, а ничего не меняется. Вот и лето закончилось. В этом году богатый урожай, а мы снова без хлеба будем.
— Дети стали слабые, не хотят гулять, лежат всё время. Да и учатся плохо, — добавил дедушка.
— Взрослые такие грустные. Никто не смеётся. Песен не поют, хороводов не водят, — обеспокоенно добавила бабушка.
Услышав это, Ветерок огорчился. Присел на крыльцо и спрашивает:
— Как же так! Такая прекрасная природа вокруг, леса зеленеют, на лугах цветы растут, а никто не радуется? Может вас злой волшебник заколдовал?
— Нет, не волшебник! Просто у нас хлеба нет, — ответила бабушка.
— Как же нет, если вон, сколько зерна собрали, — удивился Ветерок.
— Собрали то много, да и с прошлых лет осталось. Но мы не можем испечь хлеб, потому что мельница не работает. А без мельницы как хлеб смолоть? — объяснил дедушка.
— Я вижу у вас прекрасная мельница. Вон она стоит на холме, — заметил Ветерок.
— Да что с того, что стоит. Ветер к нам не залетает уже который год. Вот она и не работает.
Задумался Ветерок. «А что, если я попробую. Сил у меня немного, но я постараюсь!» Полетел он высоко-высоко, разогнался и со всей силы стал крутить лопасти мельницы. От неожиданности та заскрипела, засипела и закрутилась, радостно воскликнула:
— Наконец я ожила!