Бежит ручеёк. Через него мостик перекинут. Узенький мостик — двоим никак не разойтись. А случилось так, что с одного бережка ступило на мостик Счастье, а с другого — Ум на мостик взошёл. Каждый сделал один шаг — и остановились оба. Счастье говорит:
— Дай мне пройти!
— Ум отвечает:
— Почему это я должен тебе дорогу уступать?
— Потому что я для человека важнее. Передо мной, Счастьем, даже Горе-злосчастье голову склоняет.
— Не хочу про тебя плохое говорить. Может, с тобой человеку и правда лучше живётся. А только без Ума ему никак не обойтись! Со мной человек все загадки отгадает, все петли распутает. И ты ему не понадобишься.
Засмеялось Счастье и сказало:
— Ум-то ты Ум, да слишком прост. Давай наш спор на деле проверим. Оглянись! Видишь, в поле парень пашет. Он только-только в возраст входит, только мужчиной становится. Ни своего ума, ни своего счастья ещё не нажил. Родительским жил. Вот и принимайся за работу. Потом и рассудим, кто из нас прав.
— Будь по-твоему! — согласился Ум и сошёл с мостика.
Другой бы, может, заупрямился, но Ум на то и Ум, чтобы по пустякам не спорить.

С утра парень пахал — ни о чём не думал. Как велел отец вести борозду поровнее, так и вёл. А тут задумался.
К вечеру вспахал поле, вернулся домой и говорит отцу:
— Семнадцать лет прожил, а кроме поля да села ничего не знаю. Отпусти меня свет повидать, попытать — чего могу, чего не могу.
Переночевал парень последнюю ночь в родительском доме. А чуть заря занялась, пошёл по широкой дороге, сам не зная куда.
Сколько шёл, кого в пути встречал, про то сказка не рассказывает и мы спрашивать не будем.
А пришёл наконец в главный город, где сам король жил.
Парень подумал:
«За долгую дорогу многих я повидал — и крестьян, и купцов, и ремесленников… Хорошо бы и на короля посмотреть. Да так просто к королю ведь не заявишься! Наймусь-ка в королевский дворец работником. Хоть на кухню, хоть на конюшню…»

С королевской кухни его повар прогнал, на конюшне он не понадобился, а вот садовнику как раз подручный нужен был. Садовник парня и взял.
Парень умел хлеб выращивать, за огородом присматривать… А вот как кусты да деревья стричь, ровнять их, словно солдат на параде, как лилии из луковиц выгонять — это ему и не снилось. Ну, да теперь парень с Умом подружился, стал присматриваться, как садовник работает, смекать, что к чему, и пошло у него дело.
Год миновал, как не бывал. Садовник весь сад ему доверил. Никогда он такого помощника не имел. Цветёт сад, глаз радует.

Сам король каждый день по саду гуляет со своей любимой дочерью. А королевна хороша на диво! У лилии остановится, так лицо её белее лилии, розой залюбуется, так румянец на ее щеках ярче розового лепестка. Волосы золотистые, словно луч утреннего солнца, а глаза синие, будто небо, что сквозит меж ветвей.
Только голоса её подручный садовника ни разу не слышал. Король, бывало, с ним заговорит, работу его похвалит или спросит что… А королевна словно в рот воды набрала.
Слух такой идёт, что до шестнадцати лет она и с подружками поболтать любила, и песенки пела, и смеялась звонче колокольчика. А как исполнилось ей шестнадцать лет, так и замолчала. Со всех Держав-государств к ней царевичи-королевичи свататься приезжали, а она их выслушает молча и головой покачает. Король уговаривал её хоть слово вымолвить, и лекарей звал, и чернокнижников выспрашивал. Наконец объявил такой указ: кто царевну разговорит, тот и мужем ей станет.
Многие тут удачу пытали — и из знатного рода, и из купеческого звания. Да нет: молчит королевна, замкнуты её уста, словно запечатаны.

Молодой садовник с первого раза как увидел королевну, так покой и потерял. Всё про неё думал. И надумал:
«Попробую сам королевну разговорить!»
Вот раз королевна вышла в сад гулять одна. Взяла с собой только свою любимицу — маленькую собачку.
А молодой садовник в тот час куст розы пересаживал. Засмотрелась королевна на его работу, остановилась. Собачка у её ног села. Вот парень и говорит собачке:
— Скажи, собачка, что нашему слуху всего приятнее?
Пёсик одно ухо поднял, голову набок склонил, а отвечать, ясное дело, не отвечает. И королевна ни слова, то ли не слышит, то ли не слушает. Однако не уходит.

— Не знаешь? — усмехается молодой садовник. — Так я тебе сам скажу. Всего приятнее нашему слуху разумная, ласковая речь. Теперь вторую загадку послушай. Что с чем в паре ходит? Одно без другого обойтись не может?
Собачка хвостом виляет. А у королевны дрогнули уста, но не открылись.
— Эх, — говорит молодой садовник, — тут и раздумывать нечего! Мысль да слово в паре ходят. Слово без мысли, что пустая погремушка. А мысль без слова, что жемчужина в закрытой раковине на дне моря.
Сдвинула брови королевна, голову гордо вскинула. Но уйти всё-таки не уходит.
Молодой садовник собачку по шёлковой шёрстке погладил и дальше ей говорит:
— На эти загадки отгадки не хитры. Вот сейчас расскажу тебе сказку не сказку, притчу не притчу, а то, что недавно приключи лось. Похоже, что чистая правда, а ты сама о том суди. Шли три товарища, куда не знаю, зачем не ведаю. Один — ученик резчика, второй — портновский подмастерье, а третий, скажу тебе, собачка, по совести, — подручный королевского садовника. Шагали они, спешили, да припозднились. Пришлось им в лесу ночевать. А в том лесу волки да рыси водились. Решили три приятеля костёр разложить и по очереди караулить.

Первый черёд выпал ученику резчика. Двое заснули, он сидит, хворост в огонь подбрасывает. Скучно ему да и страшновато. Взял он кусок дерева и, чтобы время скоротать, принялся вырезать-обстругивать. И сам не заметил, как вырезал красавицу девушку. Полюбовался на свою работу и разбудил товарища. «Вставай, — говорит, — твой черёд за костром приглядывать. А чтоб ты не задремал ненароком, вот тебе дело. — И показал ему деревянную девушку. — Лоскутки у тебя в сумке найдутся, иголка с ниткой в шапку воткнута, знай не ленись!» Лёг ученик резчика спать, а портновский подмастерье принялся кроить да смётывать. Красивое платье сшил, богатое, сама королевна не постыдилась бы такое надеть. Тут и время его вышло. Растолкал портновский подмастерье третьего товарища и говорит: «Смотри, резчик девушку вырезал, я её одел, а что ты для неё сделаешь — сам придумай!» Растянулся на земле и захрапел. А подручный садовника стал с деревянной девушкой разговаривать. Сказки ей рассказывал, песни пел, загадки загадывал. Слушала она сказки — улыбалась, песни слушала — в ладоши прихлопывала, а как дело до загадок дошло, заговорила деревянная девушка, все загадки разгадала. Взошло солнце, проснулись товарищи. И разгорелся между ними спор: чьей эта девушка будет, кому достанется? «Моя она! — твердит резчик. — Я её вырезал!» — «А я её одел! — кричит портной. — Моя она!» — «Не ваша, а моя! — гнёт своё садовник. — Я её говорить научил!» Так они и спорят по сей день. До одного не додумались — девушку спросить!
— Что ж тут спрашивать! — сказала вдруг королевна. — Кто её научил говорить, жизнь в неё вдохнул, тому она и принадлежит по праву.
— Смотри же, не отрекись от своих слов! — вскричал подручный садовника. — Ты сама так рассудила! Никому я тебя не отдам, моя ты теперь по праву!

Заалелась королевна, словно лепестки мака ей на щёки пали. Хотела ответить, да увидела, что за кустом стоит слушает её отец король, а с ним первый министр. Встрепенулась она, будто испуганная птица, и убежала.
И подручный садовника короля увидел. Король от радости весь сияет. Подошёл к молодому садовнику, за плечи обнял и сказал:
— Всё я слышал с самого начала. Умён ты не по летам, хитёр не по чину. Дело сделано — разговорил ты королевну. Проси, какую хочешь, награду.
— А ведь награду ты сам назначил, король, — отвечает парень. — Отдай мне в жёны, как обещано, свою дочь.
Нахмурился король. Молчит.

Тут подскочил королевский министр.
— Эх, парень, — говорит. — Да ты, видно, заносчив не по летам, дерзок не по чину. Сам смекни, какого ты роду-племени, как тебе с королевской дочерью равняться!
— Но ведь король-то королевское слово дал! — стоит на своём молодой садовник.
— Да ты, дурень, подумал бы, когда то слово давалось! Тогда королевна молчала, словно в рот воды набрала.
— Про то и речь, — говорит парень. — Это я её уста разомкнул.
— Кто ж с этим спорит? — кивнул головой министр. — Заговорила королевна. Теперь её любой королевич или, к примеру, первый министр счастлив будет в жёны взять. Да что его слушать! Прогоните его, ваше королевское величество!
— Да нет, не хорошо это выйдет, — сказал король. — Надо его наградить, чем захочет. Пусть хоть денег попросит, или землю ему пожалуем…
— Не надо мне денег, не надо земли, — отвечает парень. — Должен король держать своё слово твёрдо, королевское слово — закон. На том и царство стоит.
Первый министр даже уши себе заткнул, закричал:
— Не могу и слушать такого поношения его светлости! Кто говорит, что король должен, тот оскорбил короля. А за оскорбление короля — голова с плеч долой! Ваше величество, велите его казнить!
— Что ж, — сказал король запальчиво. — Если так, лучшего он не заслужил.

Призвали стражу, связали молодого садовника и повезли на городскую площадь, где всегда на помосте плаха стояла. Тут подоспело Счастье и говорит Уму:
— Видишь, брат, до чего ты довёл парня?!
Ум в затылке почесал.
— А ведь так всё хорошо шло! Да сейчас не до споров. Я ему больше помочь не могу. Помоги ты, Счастье, если сумеешь.
— Дело непростое, — сказало Счастье. — Однако попробую.

Только промолвило — у телеги колесо отскочило. Пока чинили, сколько-то времени прошло. Но рано ли, поздно ли, привезли молодого садовника на место казни.
Стал он всходить на помост — ступенька под ним подломилась. Принялись плотники новую ступеньку сколачивать.
А король уже и думать о молодом садовнике забыл. Побежал в покои своей дочки. Хочется ему поскорее её голос услышать, с ней разговор повести.
— Почему ты, дочь моя, целый год молчала? — спрашивает её.
Королевна отвечает:
— Глупые женихи ко мне сватались. Все мою красу восхваляют, а свою знатность да богатство ещё того больше. Скучные их речи и слушать не хотелось, не то что отвечать. Вот я и зареклась: буду молчать до тех пор, пока острое слово не услышу, пока не заведут со мной такую беседу, чтобы ум и сердце трогала. И дождалась. Готовь, отец, свадебный пир! Выдавай дочь замуж за молодого садовника!
Отец за голову схватился:
— Он же простого роду, не пара тебе.
— Зато умнее всех королевичей да царевичей и всех твоих министров, — говорит королевна. — Да и обещание ты дал, должен исполнить.
Вот и тот дерзкий парень так сказал! — вскричал король. — И за это мы с первым министром велели его казнить.
Зарыдала-заплакала королевна.
— Если так, ни за кого замуж не пойду! Наложу на себя опять обет молчания, никто до самой моей смерти моего голоса не услышит.
Король испугался. Знал он: что дочь сказала, то и сделает.
— Да ведь я не виноват, — вскричал. — Это первый министр меня уговорил.
А дочь ни словечка в ответ. Только плачет.
— Как быть?! — всплеснул руками король. — Может, ещё не поздно! Отправлю гонца на площадь.
Гонец во весь опор скачет. Молодой садовник уже на плаху голову приклонил. Не успеть гонцу в срок!

Занёс палач меч, да Счастье в последний раз помогло. Подтолкнуло палачу руку, меч ударился о плаху и переломился.
Тут и гонец до площади доскакал. Издали машет белым платком и кричит:
— Остановите казнь! Везите парня, да не в сырую темницу, а во дворец с почётом.
Что тут долго рассказывать! Стал молодой садовник королевским зятем, мужем прекрасной королевны.

Министра прочь прогнали, чтобы с глупыми советами не совался. Советы королю теперь давал молодой королевский зять, бывший подручный садовника. И все те советы до единого мудрыми были.
А как же спор между Умом и Счастьем? Всё они между собой обсудили. Так решили: надобны человеку и Ум и Счастье. С одним Умом без Счастья с бедами не справиться. И Счастью без Ума плохо. Глупость всё на свете испортить может.