Далеко-далеко, на самом краю зеленой долины на острове Хой высится громадный валун. Валун этот — полый, и жители северных островов прозвали его «Карликов камень», потому что в нем, по преданию, много веков назад жил карлик Снорро. Никто не знал, откуда пришел Снорро на остров Хой и как долго он прожил в темной пещере внутри валуна. Известно только, что роста он был крошечного, что тело у него было уродливое — кособокое, горбатое, зато лицо — дивной красоты. И он не старел. Он всегда казался юношей, и улыбка не сбегала с его прекрасного лица. Ходили слухи, будто отцом Снорро был не простой смертный, но эльф и что он одарил сына даром вечной юности. Но никто этого не знал наверное, ибо Снорро поселился в валуне задолго до того, как родились самые древние старики, что тогда жили на острове Хой. Одно было ясно: от матери своей, — а она, по общему мнению, была смертной женщиной,— он унаследовал тщеславие и честолюбие — свойства опасные. И чем дольше он жил, тем тщеславнее и честолюбивее становился. Он даже носил на шее зеркальце из полированной стали и то и дело смотрелся в него, любуясь своей красотой.
Люди нередко обращались к нему за помощью, но помогал он лишь тем, что смиренно кланялись ему и говорили с ним так же почтительно, как с королем.
Надо сказать, что он почти все свои дни проводил в горах, собирая, — или только притворяясь, что собирает, — разные лекарственные травы. Потом он приносил их домой, в свое темное жилище, готовил из этих трав целительные снадобья и настойки и продавал их окрестным жителям за большие деньги.
Еще была у него какая-то таинственная книга в кожаном переплете с медными застежками. Снорро читал ее часами и гадал по ней простодушным островитянам, если они просили его об этом.
Люди трепетали перед книгой Снорро не меньше, чем перед ним самим, ибо ходил слух, что книга эта некогда принадлежала богу Одину. И, упоминая имя карлика, они осеняли себя крестным знамением, чтобы защититься от его злых чар. Но никто не знал, почему Снорро поселился в Карликовом камне. А поселился он там вот почему.
Поблизости от валуна был холм очень странного вида. Он походил на громадную бородавку, и так его и прозвали «Хойская горка-бородавка». Говорили, будто где-то на этом холме лежит волшебный карбункул и того, кто его отыщет, камень одарит тремя драгоценными дарами — здоровьем, богатством и счастьем, иначе говоря, всем тем, чего жаждут люди.
И еще говорили, будто этот карбункул можно увидеть. Но увидит его лишь тот, кто придет на некое место в некое время. Однако где находится это место и в какое именно время туда надо прийти, не знал никто.
И вот Снорро твердо решил отыскать волшебный камень. Казалось, он только тем и занимается, что читает свою большую книгу да готовит лекарства из трав. Но на самом деле он блуждал по горам и внимательно осматривал каждый камень и каждый пучок травы в поисках волшебного карбункула.
А ночью, когда все спали, он выходил из своего жилища с заступом и киркой в руках, копал землю и перевертывал камни в надежде найти желанное сокровище.
Куда бы он ни шел, его всегда сопровождал огромным ворон с седой головой. Ворон жил у Снорро в валуне и был ему верным другом и товарищем. Островитяне боялись этой зловещей птицы, пожалуй, не меньше, чем ее хозяина. Хоть они и ходили к Снорро за советом, когда попадали в беду, хоть и покупали у него лекарства и приворотные зелья, но всегда опасались его и подозревали, что он водится с нечистой силой.
В те времена Оркнейскими островами совместно правили два графа. Они были единокровные братья. Старший, Поул, был высокий красивый юноша с темными волосами и глазами как терновые ягоды. Все островитяне любили его потому, что он был человек добрый и мягкосердечный, а кроме того, очень искусный в рыцарских ратных трудах и забавах. При виде его глаза стариков светлели, а дети выбегали ему навстречу, когда он ехал верхом мимо их дома.
И все это казалось тем более примечательным, что граф Поул был хоть и приветлив, но до того неразговорчив, что люди дали ему два прозвища: «Поул Бессловесный» и «Поул Молчаливый».
Брат его, Гарольд, отличался от него, как день от ночи. Волосы у него были светлые, глаза голубые, и его прозвали «Гарольд Златоуст», потому что он был очень словоохотлив и красноречив.
Однако его не любили. Он был человек надменный, завистливый, вспыльчивый. При виде его не светлели глаза стариков, а дети, вместо того чтобы бежать ему навстречу, прятались от него в материнские юбки.
Гарольд знал, что все любят его молчаливого брата, и так завидовал ему, что братья начали сторониться друг друга.
Как-то раз летом граф Гарольд поехал в гости к шотландскому королю, и вместе с ним поехали его мать, графиня Хелга, и ее сестра, графиня Фрокёрк.
И вот в то время, когда они гостили при дворе шотландского короля, Гарольд встретился с молодой красавицей ирландкой. Ее звали леди Морна, и она приехала из Ирландии в Шотландию, чтобы служить шотландской королеве.
Леди Морна была так мила, добра и прекрасна, что завоевала сердце графа Гарольда, и он решил на ней жениться. Но как он ни старался, не смог понравиться леди Морне. Она догадывалась, что он ревнив и завистлив, видела злобу в его глазах, слышала, как грубо он ругал слуг, и не хотела выходить за него замуж. И когда граф Гарольд стал просить ее руки, она, к великой его досаде, отказала ему, уверяя, что предпочитает остаться в девушках.
Граф Гарольд скрежетал зубами в бессильной ярости. Но он понял, что настаивать бесполезно, и решил добиться своего хитростью. Он попросил свою мать пригласить леди Морну погостить у них на Оркнейских островах, надеясь, что там он рассеет ее недоверие и уговорит ее выйти за него. О своем брате, графе Поуле, он совсем позабыл, а если и помнил, то никак не думал, что тот может сделаться его соперником.
Но это как раз и случилось. Леди Морна, не подозревая ничего худого, приняла приглашение графини Хелги и поехала с нею, когда та вместе с сестрой и сыном вернулась к себе, в графство Оркни. Там граф Поул, очарованный ирландской красавицей, полюбил ее с первого взгляда, а леди Морна полюбила его с того часа, как увидела.
Конечно, они не смогли скрыть свои чувства, и когда Гарольд догадался, что они любят друг друга, его гнев и ревность перешли все границы. Схватив кинжал, Гарольд бросился к брату в башенку и пригрозил убить его на месте, если тот не пообещает ему отказаться от женитьбы на их прекрасной гостье.
Но Поул быстро его успокоил.
— Не тревожься, брат, — мягко проговорил он. — Правда, я полюбил леди Морну, но это еще не значит, что я ее завоюю. Неужели она изберет того, кого люди прозвали Бессловесным, если может выйти за такого, как ты? Ведь ты, брат, за словом в карман не лезешь, так что люди дали тебе лестное прозвище — Гарольд Златоуст.
Эти слова польстили тщеславию Гарольда, и он решил, что, пожалуй, его единокровный брат прав. «Куда ему, бессловесному, ухаживать за такой красавицей, как леди Морна! Не удастся ему завоевать эту девушку!» — подумал Гарольд и бросил на пол свой кинжал. Он пожал руку брату и даже попросил у него прощения за свои недобрые мысли. Потом ушел, очень довольный собой и всем светом.
К тому времени подошел праздник рождества. А у графов Оркнейских был обычай покидать перед святками замок Кёркуолл, в котором они жили всегда, и несколько недель проводить в огромном дворце Орфире, расположенном в девяти милях от Кёркуолла. Граф Поул решил уехать на несколько днем раньше прочих, чтобы все подготовить в Орфире к приезду графской семьи.
Но вот случилось так, что накануне отъезда он увидел леди Морну в большом зале. Она сидела у окна и плакала, потому что ей грустно было расставаться с графом Поулом. А он, как увидел ее слезы, уже не смог больше сдерживаться. Обнял красавицу, стал шептать ей о своей любви и попросил ее стать его женой.
Она сразу же согласилась. Прижавшись румяной щечкой к его плечу, они призналась, что полюбила его в тот день, как впервые увидела, и тогда же решила, что не выйдет ни за кого другого.
Некоторое время они сидели рядом, наслаждаясь своим новым счастьем, но вот Поул встал.
— Пойдем, возлюбленная моя, сообщим эту добрую весть моей мачехе и брату, — сказал он. — Может быть, Гарольд вначале и будет досадовать, — ведь он сам хотел жениться на тебе. Однако его доброта вскоре возьмет верх над досадой, и он будет радоваться вместе с нами.
Но леди Морна покачала головой. Она лучше знала, как отнесется к этому известию граф Гарольд, и ей хотелось отдалить признание, грозившее бедой.
— Нет, лучше пока ничего не говорить, — молвила она. — Скажем после рождества. Ведь нам самим сладко будет хранить нашу тайну хотя бы короткое время. Успеем открыть ее позже.
Граф Поул поневоле согласился. На другой день он уехал в Орфир, а его возлюбленная осталась в Кёркуолле.
Но он не знал, какая опасность ему грозит. Сестра его мачехи, графиня Фрокёрк, случайно зашла в зал, когда он объяснялся в любви леди Морне, и спряталась за занавеской. Старуха слышала каждое слово влюбленных, и в сердце ее вспыхнула черная ярость…
Графиня Фрокёрк была женщина честолюбивая и жестокая. Она всю жизнь ненавидела графа Поула, — ведь он не был ее кровным родственником и, больше того, стоял на дороге у своего брата, ее родного племянника. Если бы Поул умер, Гарольд стал бы единоличным правителем графства Оркни.
А теперь, когда старуха узнала, что он в довершение всего похитил сердце леди Морны, девушки, которую полюбил Гарольд, ненависти ее и гневу не было предела. Как только влюбленные расстались, графиня поспешила к сестре, и они проговорили всю ночь, до рассвета.
На другой день чья-то лодка поплыла по узкому проливу, что отделяет остров Помону (иначе — Мейнланд) от острова Хой. В лодке сидела женщина, но кто она была такая, люди не знали, ибо она с ног до головы закуталась в черный плащ и закрыла лицо темной густой вуалью.
Лишь карлик Снорро узнал ее, и даже раньше, чем она сбросила плащ и вуаль, — графиня Фрокёрк была его старая знакомая. Не раз за свою долгую жизнь она прибегала к его помощи, когда замышляла какое-нибудь злое дело, и всегда щедро платила ему червонным золотом. Поэтому Снорро радушно принял графиню. Но когда он услышал, с какой просьбой она к нему явилась, улыбка сошла с его лица, и он покачал головой.
— Раньше я хорошо служил тебе, леди, — сказал он, — но теперь боюсь выполнить твою просьбу. Подготовить убийство знатного графа — это опасное дело, особенно когда все так его любят, как любят Поула… Ты знаешь, почему я поселился в этом глухом углу, знаешь, что я ищу волшебный карбункул. Знаешь также, что люди боятся и ненавидят меня. А если молодой граф умрет, подозрения падут на меня, и придется мне бежать с острова, потому что жизнь моя станет дешевле песчинки. А тогда рухнут все мот надежды отыскать карбункул. Нет, леди, не могу я пойти на это. Не могу!
Злая графини предложила карлику гору золота. Она соблазняла его, суля богатство и высокое положение, и в конце концов даже обещала выхлопотать для него видную должность при дворе шотландского короля. Тут а карлике с новой силой вспыхнуло честолюбие. Он заколебался в своем решении и наконец согласился выполнить просьбу графини.
— Я достану свой волшебный ткацкий станок, — сказал он, — и сотку тончайшую ткань дивной красоты. Но перед тем, как ее соткать, я отравлю пряжу ядовитым зельем. Тот, кто наденет одежду из этой ткани, умрет, даже не успев ее поносить.
— Плут, а умен! — отозвалась графиня с жестокой усмешкой на злом лице. — Награду получишь! Дай мне ярда два этой чудесной ткани, а я сошью из нее хорошую безрукавку и в сочельник подарю ее прекрасному молодому графу. Наденет он мой рождественский подарок и не доживет до конца года.
— Не доживет! — подтвердил карлик Снорро с коварной улыбкой.
И они расстались, условившись, что ткань будет прислана во дворец Орфир накануне сочельника.
Пока графиня Фрокёрк ездила по своим злым делам на остров Хой, в замке Кёркуолл произошло одно событие. Гарольд воспользовался тем, что брат его в отъезде, и опять предложил свою руку и сердце леди Морне, а она снова отказала ему и, опасаясь, как бы он не повторил своего предложения, призналась, что уже обещала стать женой его брата.
Как только Гарольд это услышал, ревность и ярость вспыхнули в нем с такой силой, что чуть не пожрали его самого. Обезумев от злобы, он бросился вон из дома, вскочил на коня и помчался к морю.
И вот пока он во весь опор скакал по берегу, взгляд его упал на оснеженные горы острова Хой, что возвышались над проливом. И тут он вспомнил про карлика Снорро, у которого тоже бывал когда-то, как и его тетка.
— Выход найден! — вскричал он. — Дурак я был, что сразу же не подумал об этом! Я пойду к Снорро и куплю у него приворотное зелье. Леди Морна выпьет его и возненавидит моего дорогого братца, а мысли свои обратит на меня. Он нанял лодку и поплыл по бурным волнам к острову Хой, а причалив к берегу, поспешил в ту уединенную долину, где высился Карликов камень. Самого карлика ему не пришлось долго искать. Снорро стоял у входа в свою пещеру с вороном на плече и молча смотрел на закат.
Странная улыбка мелькнула на его лице, когда он заслышал чьи-то шаги. Он обернулся и увидел молодого графа.
— Что привело тебя сюда, сэр граф? — весело спросил он, предвкушая поживу.
— Я пришел за приворотным зельем, — ответил Гарольд и рассказал карлику про свою любовь к леди Морне. — За зелье я тебе заплачу, только давай его поскорее!
Снорро окинул его взглядом с головы до ног.
— Слепа та девушка, сэр Златоуст, — сказал он, — которой нужно выпить приворотное зелье, чтобы полюбить такого доблестного рыцаря, как ты.
Граф Гарольд сердито расхохотался.
— Легче поймать солнечный луч, чем привлечь к себе неуловимую прихоть женщины, — сказал он. — Некогда мне болтать! Есть пословица: «Прилив и время не ждут человека». Вот и меня прилив ждать не станет. Давай зелье, давай сейчас же!
Видя, что он не шутит, Снорро молча вошел и свою пещеру и вскоре вернулся с небольшой склянкой, полной розоватой жидкости.
— Влей это в винную чарку леди Морны, — сказал он, — и ручаюсь, что не пройдет и суток, как она полюбит тебя сильней, чем ты ее любишь.
Он махнул рукой, как бы приказывая графу удалиться, и скрылся в пещере.
Граф Гарольд поспешил домой, в замок. Но прошло два дня, а ему все не выпадало случая вылить приворотное зелье в винную чарку леди Морны. Наконец этот случай представился. Однажды вечером, за ужином, Гарольд вылил зелье в чирку и, отстранив маленького пажа, сам подал ее леди Морне.
Она поднесла чарку к губам, но только сделала вид, что отпила из нее. Уже одно то, что ненавистный ей Гарольд взял в руки эту чарку, возбудило ее подозрения. Гарольд отошел, чтобы сесть на свое место, и тут леди Морне удалось незаметно вылить все вино на пол. И она еле удержалась от улыбки, увидев, каким довольным стало лицо Гарольда, когда она поставила на стол пустую чарку.
Вскоре он обрадовался еще больше, потому что леди Морна стала беседовать с ним очень приветливо. Она его так боялась, что этой приветливостью хотела купить себе душевное спокойствие на то время, пока графский двор не переедет в Орфир, где она будет под охраной своего возлюбленного.
Гарольд бурно радовался. Он был уверен, что приворотное зелье уже подействовало и надежды его скоро сбудутся.
Спустя неделю графский двор переехал в Орфир, где граф Поул уже все приготовил для приезда гостей.
Конечно, он был вне себя от радости, когда вновь увидел леди Морну, и она очень обрадовалась встрече с ним. Теперь она знала, что ей нечего бояться нежеланного внимания графа Гарольда.
Но для Гарольда их радость обернулась желчью и горечью: он еле сдерживался, хотя пока еще верил в приворотное снадобье карлика Снорро.
А графиня Хелга и графиня Фрокёрк, те с нетерпением ждали волшебной ткани — смертоносного подарка графу Поулу.
И вот в канун сочельника обе злодейки сидели вместе в покоях графини Хелги и говорили о будущем — о том времени, когда их любимец Гарольд станет единоличным правителем графства Оркни. Вдруг кто-то постучал в окно, и они увидели седоголового ворона, жившего у карлика Снорро. Он сидел на карнизе за окном и в клюве держал запечатанный сверток.
Женщины открыли окно, и ворон с хриплым карканьем уронил сверток на пол. Потом захлопал своими огромными крыльями, медленно взмыл к небу и полетел в сторону острова Хой.
Дрожа от волнения, сестры сломали печать на свертке и вынули ткань. Она была необыкновенно красива — отливала всеми цветами радуги, сверкала золотом и драгоценными камнями.
— Отменная выйдет безрукавка! — воскликнула графиня Фрокёрк со зловещим смехом. — Хорош будет наш Бессловесный граф, когда ее наденет!
И, не тратя времени попусту, обе женщины принялись кроить и шить безрукавку. Они проработали всю ночь и весь следующий день, а вечером, когда уже почти кончили шить, услышали на винтовой лестнице чьи-то торопливые шаги. И вот граф Гарольд распахнул дверь.
Щеки его горели от волнения, глаза сверкали. Ведь здесь, в Орфире, леди Морна, живя под защитой своего возлюбленного, снова стала чуждаться Гарольда. Он это заметил и начал терять веру в приворотное зелье Снорро.
В гневе и досаде он подбежал к матери, чтобы рассказать ей о своих горестях, как вдруг увидел на столе чудесную безрукавку Она сверкала золотом и серебром, отливала всеми цветами радуги и была так красива, что казалась одеянием фей. У Гарольда при виде ее дух захватило от восхищения.
— Для кого ты это купила? — спросил он мать, ожидая, что она скажет: «Для тебя!»
— Это рождественский подарок твоему брату Поулу, — ответила графиня Хелга.
Она хотела было сказать, что безрукавка принесет смерть Поулу, но не успела и слова вымолвить. Гарольд обезумел от зависти, — значит, его ненавистному брату достается все самое лучшее на свете!
— Все Поулу! — вскричал он. — Всюду Поул! Ненавижу его! Имя его слышать не могу! Ну нет, клянусь, — этого подарка он не получит!
И он сдернул безрукавку со стола.
Мать и тетка бросились ему к ноги, умоляя его положить безрукавку на место и крича, что каждая нить ее отравлена. Но все было напрасно — Гарольд их даже не слышал. Он выскочил за дверь, надел безрукавку и со злорадным хохотом сбежал вниз по лестнице, чтобы покрасоваться перед леди Морион.
Но едва он ступил в зал, как рухнул на пол от нестерпимой боли. Все домочадцы сбежались к нему, а обе графини, в ужасе от своего поступка, пытались стянуть с него безрукавку. Но они опоздали. Смертельный яд уже сделал свое дело.
Отстранив обеих женщин, Гарольд повернулся к брату, который обнял его, опустившись рядом с ними на колени.
— Я желал тебе зла, Поул, — проговорил Гарольд, — а ведь ты всегда был мне верным и добрым другом. Прости меня в мыслях своих! А вот этих, — и, собрав последние силы, он показал рукой на обеих злых женщин, что привели его к гибели, — этих двух женщин берегись, потому что они покушаются на твою жизнь.
Тут голова его упала на плечо брата, он испустил глубокий вздох и скончался.
Когда Молчаливый граф понял, отчего погиб его брат и откуда взялась безрукавка, гнев его был безмерен. Он поклялся страшной клятвой покарать не только карлика Снорро, но и свою злую мачеху и ее жестокую сестру.
Однако ему не пришлось отомстить за брата — обе графини воспользовались суматохой, вызванной смертью Гарольда. Они незаметно выскользнули из дворца, пробрались на морской берег, сели в лодку и направились в Шотландию. Там у них были обширные владения, там их очень почитали, и никто не поверил бы ни одному слову, сказанному против них.
Но все же их настигло возмездие, как оно всегда рано или поздно настигает злых, себялюбивых и жестоких. На Шотландию вскоре напали скандинавы, подожгли замок графинь, и обе они погибли в огне.
Узнав о бегстве мачехи и ее сестры, граф Поул поспешил на остров Хой, чтобы захватить там карлика. Но когда Поул подошел к Карликову камню, оказалось, что пещера в нем опустела. Исчезли даже все следы ее обитателей.
Никто не знал, что с ними сталось. Некоторые люди думали, что карлик с вороном бежал вместе с графиней Хелгой и графиней Фрокёрн. Но большинство островитян полагало, — и, пожалуй, это вернее, — что Духи Воздуха унесли Снорро и в наказание за его коварство заточили в какой-то неведомой темнице. А ворон был унесен вместе с ним.
Но всяком случае, никто с тех пор не видел карлика Снорро. И где бы он ни был, он потерял надежду отыскать волшебный карбункул.
Что касается Молчаливого графа и его возлюбленной ирландки, то они повенчались вскоре после похорон графа Гарольда. И еще сотни лет спустя, всякий раз как жители Оркнейских островов хотели сказать, что такие-то люди счастливы, они говорили: «Счастливы, как граф Поул и графина Морна».
22
7
6
3
3
6
