Загвоздка

Задумался как-то в давние годы старый Медведь о жизни, вдумался и спросил медведицу:

— Скажи, бабка, чем жизнь жива?

А та наелась свежей лесной малины, лежит себе в кустах, на солнышке греется и ухом не ведёт. Дремлет.

Тогда Медведь громче рявкнул:

— Не притворяйся глухой. Отвечай, чем жизнь жива? На чём жизнь держится?

Зевнула медведица, повернулась на другой бок и пробормота­ла сквозь сон:

— Едой жизнь держится…

Услыхала это лиса и говорит:

— Сущая правда. Жизнь едой держится, питанием. Куря­тинкой, тетеревятинкой, заичатинкой…У кого какой вкус, тот тем и питается. Заяц кору гложет. Белка шишки шелушит.

— Ха! — перебил лису пробегавший мимо волк. — Не одной едой жизнь держится. Попробуй поживи без логова, без норы или без гнезда.

И дятел то же самое подтвердил:

— Без жилья и сытая тварь гибнет.

Посветлело в голове у Медведя. Понял он, что без еды да без жилья пропасть всякому зверю, а всё же решил людей порас­спросить. У него знакомый мужик был.

Рассказал Медведь мужику то, что ему звери сказали, и спро­сил:

— Так ли это?

— Так, — ответил мужик. — Без еды, без крова даже комар не живёт. Только человеку мало этого.

— А что ему ещё надо? — спрашивает дотошный Медведь.

А мужик на это:

— Ты сам, Потапыч, смекни.

Говорит так и на шубу показывает.

Понял Медведь и сам себе ответил:

— У меня шуба готовая. На мне растёт. А у тебя такой нет.

— То-то и оно, — вразумляет Медведя мужик. — Только и шубы мало человеку. Рубаха, зипун и прочая одежда тоже нуж­ны. А разутым как человеку жить? Хоть лапти, да надо сплести.

Допоздна судили-рядили мужик с Медведем, и далёко дело зашло. Оказалось, что и без ложки, без чашки, без домашней ут­вари тоже нельзя. А там пошли: очаг, светец, топор, пила, вере­тено, прялка… До полуночи они даже самого главного перебрать не успели, без чего человеку жить нельзя.

У Медведя даже голова пухнуть начала.

— Хватит, — рявкнул он. — Не нужна мне в лесу эта наука. Я и без неё проживу.

— Это верно, — согласился мужик, — ты-то проживёшь без неё. Тебе, зверю, зачем много знать, а людям — надо. Потому что жизнь не на одной еде, да жилье, да одежде с обувью держит­ся, — она и наукой крепка, и словом красна, и песней звонка.

Не стал Медведь про науку да музыку слушать, а мужик за­думался: танец сердце греет, песня душу веселит. Без них не про­живёшь! А с ними-то как хорошо. Не ими ли жизнь держится? И нет числа-края людским помыслам-замыслам, мечтам-жела­ньям. И тут слышит:

— Верно, нет. Да загвоздка есть.

— Опять ты встрял. Не мешай, Загвоздка.

Шустрый, невидный из себя спорщик Загвоздка повсюду с мужиком. И всякий раз, как примется мужик судить да рядить, без Загвоздки никак. Зимой-то он всё больше под шапкой у му­жика жил, а тут из-за уха выглянул:

— А скажи-ка ты мне, друг сердечный, без чего все твои хитрые помыслы-замыслы на корню сохнут-вянут-пропадают, без чего расчудесные веления-хотения даже в сказках не сбыва­ются?

— Тьфу тебе, — осерчал мужик на Загвоздку. — Только мысли перебил. Мне-то что за дело. У сказки и спрашивай.

— И спрошу для полной ясности.  

— Нет. Лучше я сам. Ты необходительный.

Понятное дело, сказка тут как тут, коли с неё спрос. Едва мужик рот открыл, мол, «по моему велению, по моему хотению, скажи-ка мне сказка», а та ему:

— Ты , мил человек, сперва меня в избу пригласи, обогрей, на­пои, накорми, а там и ответ держать вели, чем да почему жизнь жива…

Хитрый ответ, вроде бы его и нет, да только спорить мужику с Загвоздкой стало не о чем. Вовек не забудет, на чём жизнь держится.

(Илл. Панкова И.)