Три зятя — русская народная сказка

Только сказал, а Месяц выглянул, всё кругом осветил. Старик быстро до дома доехал.
Старшая дочка оделась, принарядилась, на крылечко вышла — её Ме­сяц к себе и взял.
Долго ли, коротко ли, зимой ехал старик с ярмарки. Одежонка на нём худая — зипун да шапка рваная. Замёрз, продрог, зубы стучат, кости хрустят.
—  Эх, — говорит старик, — кабы Солнышко выглянуло, я бы ему сред­нюю дочку в жёны отдал!
Только сказал, а Солнце и выглянуло, согрело старика.
Вот средняя дочка оделась, принарядилась, на крылечко вышла — её Солнышко в свои хоромы и забрало.
Долго ли, коротко ли, тёплым летом поехал старик рыбу удить. Нало­вил рыбы полную лодку. Только хотел домой возвращаться, а ветер стих, и парус повис.
—  Эх, — говорит, — кабы Ветер подул в мой парус, я бы ему младшую дочку отдал!
Только сказал, а Ветер как задует!
Вот и младшая дочка оделась, принарядилась, на крылечко вышла, и Ветер её в свои хоромы забрал. Год прошёл, решил старик старшую дочку проведать. Шёл, шёл, поздно ночью пришёл к Месяцу. Встретила его дочка, обра­довалась.
—  Сейчас пойдёшь в баньку, косточки распаришь, отдохнёшь, — гово­рит дочка.
— Что ты, — старик говорит, — ночь на дворе, темно в бане.
Повела дочь старика в баню. А Месяц Месяцович в щёлку палец про­сунул — всю баню осветил:
—  Светло ли тебе, батюшка?
—  Светло, светло, зятюшка.
Попарился старичок, погостил у Месяца и домой отправился. Шёл, шёл, поздно ночью пришёл.
—  Ну, — говорит, — старуха, топи баню.
— Что ты, старик! Ночь на дворе — в бане темно.
—  Ничего, — говорит, — светло будет.

Пошла старуха в баню, а старик палец в щель сунул:
—  Светло ли тебе, старуха?
—  Какое светло, темным-темнёхонько!
Вдруг как оступилась бабушка, шайки-кадушки побила, воду проли­ла, еле жива выскочила. А старик всё палец в щели держит. Вот ещё год прошёл. Стал старик ко второй дочери собираться:
—  Пойду-ка я, старуха, среднюю дочь проведаю.
И отправился в путь. Идёт-бредёт, останавливается: к Солнышку не близок путь. Шёл, шёл, поздно ночью пришёл. Встретила его дочка, обра­довалась. А старик ей:
—  Ох-ох-ох! Долог к тебе путь, доченька! Шёл-брёл, есть захотел.
—  Ничего, — говорит дочка. — Сейчас блинков испеку.
— Что ты, что ты, доченька! Ночь на дворе — не время печь топить.
— А у нас и печи в избе нет.
Приготовила хозяйка тесто. Село Солнышко посреди избы, а жена ему тесто на голову льёт да старику блины подаёт — хорошие, румяные да масленые.

Наелся старик, напился, спать повалился. Наутро домой отправился. Долго шёл, поздно ночью пришёл.
—  Ну, — говорит, — старуха, давай блины печь.
—  Что ты, старый, в уме ли? Ночь на дворе — не время печь затап­ливать.
— А нам печь в избе и не нужна. Ты тесто делай, а печью я буду, — ска­зал старик и сел посреди избы. — Лей, — говорит, — мне на лысину. Нали­ла ему старуха теста на лысину.
Три дня после этого старика в бане отмывали, насилу отмыли. Ещё год прошёл. Стал старик к младшей дочке собираться:
—  Пойду я, старуха, младшую дочь проведаю. Идёт-бредёт, останавливается, реку широкую обходит.
Наконец дошёл. Дочка и зять обрадовались. Погостил у них старик, попраздновал и домой отправился. А дочка да зять провожать пошли. Вот дошли до реки. Старик в обход идти собрался, а зять ему:
—  Зачем в обход? Через речку плыви: здесь ближе будет.
— Да как же плыть? Лодки нету.
—  Не горюй, батюшка. Бросай, жена, на воду платок!
Бросила старикова дочка на воду платок. Ветер его надул пузырём. Сел старик, и Ветер его мигом на другую сторону переправил.

Только старик до дому добрёл, не поел, не попил, не присел, говорит:
—  Идём, старуха, на море, покатаемся. Пошли к морю, а лодка дырявая.
—  Не горюй, жена. Бросай на море платок! Бросила старуха платок.
—  Прыгай! — говорит старик.
Прыгнула старуха, а старик давай дуть. Дует, дует — а старуха уже в воде по колени. Дует, дует старик — а старуху уж соседи из воды чуть жи­вую вытаскивают.
С той поры перестал старик по зятьям ходить; лежит на печи, тачает сапоги, ест пироги да сказки сказывает.