Святогор. Былина

Сказка про Святогора, который был огромного роста и силы великой. Искал он себе дело по своей силе, но дела та­кого не было. Тогда он пjдумал: «А что, если землю поднять? Земля тяжелее всего. Вот будет мне слава»…

«Святогор. Былина» читать

Богатырь Святогор был огромного роста. У него в при­горшне, как в лодке, умещался человек. Сила у Святогора была такая великая, что все людские дела казались ему пустячными.

Богатырь искал себе дело по своей силе, но дела та­кого не было.

«А что, если землю поднять? — подумал Святогор.— Земля тяжелее всего. Вот будет мне слава».

Начал богатырь копить силу. На коне ли едет, на своих ногах идёт — ни на что не смотрит, веки опущены, словно в дрёме.

Однажды Святогоров конь остановился в поле возле кузницы. Богатырь вынул ногу из стремени и опёрся ею на что-то. Оказалось, он закрыл сапогом трубу. Дым по­шёл в кузницу, тут выбежал из кузницы кузнец.

— Открой, Святогор, трубу, — попросил он, — у меня работа встала.

— Открою, — очнулся Святогор. — А что ты куёшь? Мечи или сошники?

— Не мечи, не сошники, — ответил кузнец, — а золотые волосы. Если у тебя есть какое-нибудь желание, брось в горн золотую деньгу. Я откую из неё волос. Где волос упадёт, там должно исполниться желание.

— У меня два желания, — сказал Святогор. — Хочу землю поднять, хочу жену себе взять.

— Тогда бросай две деньги.

Святогор бросил в горн две золотые деньги. И как раскалились они добела, кузнец стал ковать. Долго ковал — и вынес два золотых волоса: один длинный, другой ко­роткий.

— Деньги были одинаковые, — удивился Святогор,— а волосы получились разные! Уж не взял ли ты себе золото?

— Ни крошки не взял, — сказал кузнец. — Длинный волос получился потому, что не надо спешить исполнять первое желание, а короткий потому, что второе желание надо скорее исполнить.

Святогор запутал золотые волосы в бороде и поехал. Доехал до деревеньки. Только поравнялся с крайней избой, как упал на землю короткий волос. Святогор слез с коня, заглянул в окошко. И увидел — на лавке лежит больная девица. Вот-вот умрёт. А смотреть на неё страшно. Вся обросла еловой корой, вся в рубцах и трещинах.

— И это моя жена? Да лучше я убью её…

Стал Святогор вытаскивать меч, а девица в это время говорит:

— И правда, убей меня, Святогор. Устала я от бо­лезни. Но раз я твоя жена, прежде поцелуй меня. На прощание…

Поцеловал Святогор. И как поцеловал, так случилось диво: облетела еловая кора с жены, перед ним красави­ца — щёки румяные, губы алые, под чёрными бровями карие глаза, шея белая, а коса до самых пят.

— Как зовут тебя, жена?

— Марьей меня зовут.

— Я тебя ещё раз поцелую, — сказал Святогор. — Мо­жет быть, Марья, ты большой станешь, как я.

Ещё раз поцеловал жену Святогор. Стала жена ещё красивее. Но не выросла. Тогда Святогор взял Марью в ладони, полюбовался, посадил в карман и поехал дальше.

Богатырский конь вёз Святогора берегом озера. В озе­ре рыбаки тянули невод. Тянут невод, никак не могут вытянуть. Уж очень в нём много рыбы.

— Эй, Святогор! — крик­нули рыбаки. — Помоги! Что нам невмоготу, тебе в потеху. Попало в невод столько ры­бы, что все мы целый год сыты будем.

— Тяните сами, — ответил Святогор. — Я коплю силу. Я теперь хочу землю поднять.

— Землю поднять! — ис­пугались рыбаки. — Если ты землю поднимешь, вода из озёр выльется…

А Святогор уж ничего не слышит. Веки у него опус­тились, задремал богатырь. К тому же шагу богатырского коня — целая верста. Раз шаг­нул — отошёл на версту, два — на две.

Едет Святогор мимо поля. А в поле пахари. Лошадёнки у них тощие, соху еле волокут.

— Эй, Святогор! Дай сво­его коня на час. Мы бы за­прягли его в тридцать три сохи. Сразу тридцать три борозды провели…

— Пашите сами, — отве­тил Святогор. — Мне надо землю поднять.

— Землю поднять! — ис­пугались пахари. — Так ведь пашня с каменьями переме­шается…

А Святогор ничего не слышит. Везёт его конь — что ни шаг, то верста. Конь слов­но знает, что богатырь дрем­лет, шагает мерно, головой не тряхнёт, жилкой не дрогнет. А у Святогора сила всё при­бывает. Он дохнёт — придо­рожные кусты, как под бурей, пригибаются; кашлянет — буд­то гром в небе. И уж земля стала качаться под ним — до того богатырь потяжелел.

В ту пору по той же доро­ге навстречу Святогору ехал богатырь Илья Муромец. Ви­дит Илья — за лесом возвы­шается огромный человек. Волосы на голове копной, брови густые, борода полгру­ди закрывает. Что на уме у Святогора? Того не знает Илья. Решил до поры на дубу спрятаться, приглядеться к незнакомому богатырю. За­лез Илья на ветки, а коня подальше отогнал.

Скоро подъехал к дубу Святогор. Спешился около дуба. Отвязал от седла до­рожный мешок. Из кармана Марью вынул. Принялась тут красавица хлопотать: белую скатерть на траве расстелила, кушанья всякие из мешка вы­нула.

Начали богатырь и его жена обедать. После обеда захотел Святогор спать. Лёг и уснул.

Тут Марья тихонько гово­рит:

— Я тебя, богатырь, сразу на дубу приметила. Слезай, поешь, пока я скатерть не убрала.

Слез Илья Муромец. Спра­шивает, какой нрав у Свято­гора.

— Нрав у него тихий,— ответила Марья. — Он плохо­го никому не сделал. Вот только забота у него плохая. Всё ищет место, где землю ухватить можно. Хочет под­нять землю…

— Землю поднять! — ис­пугался Илья Муромец.— Так ведь он с земли людей стряхнёт.

Схватил Илья свою пали­цу, подбежал к Святогору и ударил его — Святогор толь­ко бровью повёл во сне. Дру­гой раз ударил — Святогор только почесался. Третий раз ударил — Святогор чихнул.

— Прячься скорее!— ска­зала Марья. — Полезай к не­му в карман.

Залез Илья в карман. Тут Святогор проснулся и гово­рит:

— Место высокое, а кома­риное. Спать комары не дали. Собирайся, Марья. Дальше поедем.

И поехал Святогор даль­ше. Не так уж много проехал, начал его конь спотыкаться.

— Ах ты волчий корм! Травяной мешок! — рассер­дился Святогор на коня.— За кочки цепляешься, на каж­дом шагу спотыкаешься.

А конь и говорит челове­ческим голосом:

— Как же не спотыкаться? Тяжело троих везти.

Святогор сунул руку в карман — Марью нашёл. Су­нул в другой — вытащил за кудри Илью Муромца.

— Так это ты меня разбу­дил? Ну спасибо тебе. Не то я долго спал бы. А мне надо землю поднять. Поедем со мной. Поглядишь, потом о моей силе будешь всем рас­сказывать.

Илья Муромец свистнул три раза, и прибежал его конь.

На своём коне поехал Илья за Святогором.

Приехали они на пустошь. И тут упал золотой волос из бороды Святогора. Звон раз­дался: золотой волос ударил­ся обо что-то. Святогор от этого звона очнулся. Смотрит — торчит из земли медное кольцо. Обрадовался богатырь, слез с коня, Марью из кармана выпустил и говорит ей и Илье:

— Сейчас землю подниму!

— Не поднимай!— стал просить Илья Муромец. — Из озёр вода выльется. Пашня с каменьями перемешается. Людей с земли стряхнёшь…

И Марья стала просить:

— Волос-то длинный, Святогор! Не спеши с этим де­лом. Вспомни, что кузнец говорил…

Святогор не послушался. Ухватился обеими руками за кольцо. Потянул. Земля не стронулась, а богатырь в землю по колено ушёл.

Ещё сильнее потянул Святогор — ушёл в землю по пояс. Третий раз потянул изо всей мочи — ушёл в землю по грудь.

— Брось кольцо, — просит Марья. — Вылезай.

Святогор бросил кольцо, да уж вылезти не может.

Попросил Илью подвести коня. Святогор узду на руки намотал. Пятится его конь — не может богатыря вытащить. Хуже того — уходит богатырь глубже в землю, вместе с конём уходит; у коня ноги в земле, будто не твердь под ними, а зыбучее болото.

— Не вылезти! — говорит Святогор. — Прощай, Марья! Прощай и ты, Илья Муромец! Подойди ко мне, я дохну на тебя — отдам тебе половину моей силы.

Подошёл Илья. Святогор дохнул и отдал ему половину своей силы.

— Подойди ещё раз, — позвал Святогор, — я тебе, Илья, ещё силы дам.

— Не надо больше, — ответил Илья Муромец, — зем­ле будет тяжело. Прощай!

Тут ушёл Святогор вместе с конём в землю. И медное кольцо ушло. Стало в поле ровное место.

— Поедем, — сказал Илья Муромец Марье, — довезу тебя до какого-нибудь города.

— Нет, — сказала Марья. — Я тут останусь. Спасибо те­бе на добром слове. Поезжай, богатырь, один.

Илья Муромец уехал. А Марья заплакала. Плакала она, плакала и не заметила, как превратилась в ракиту.

У ракиты ветки тонкие, листья узкие. Возле самых корней родник.

Вот уж тысяча лет прошло, может больше, — течёт из-под земли чистая вода. Будто Марья всё плачет над неразумным богатырём — сила у него была огромная, да не сумел ею хорошо распорядиться.

Иллюстратор Н. Кочергин.