Жил да был мужик, прижил двух сыновей и помер. Задумали братья жениться: старший взял бедную, младший — богатую; а живут вместе, не делятся. Вот начали жёны их меж собою ссориться да вздорить. Одна говорит:
— Я за старшим братом замужем: мой верх должен быть!
А другая:
— Нет, мой верх — я богаче тебя!
Братья смотрели-смотрели, видят, что жёны не ладят, разделили отцовское добро поровну и разошлись.
У старшего брата что ни год, то дети родятся, а хозяйство все плоше, да хуже идет: до того дошло, что совсем разорился. Пока хлеб да деньги были – на детей глядя, радовался; а как обеднел – и детям не рад!
Пошел к меньшому брату:
— Помоги в бедности!
Тот наотрез отказался:
— Живи, как сам знаешь, — у меня свои дети подрастают.
Прошло немного времени, опять пришёл бедный к богатому.
— Одолжи, — просит, — хоть на один день лошадь: пахать не на чем!
— Сходи на поле и возьми на один день, да смотри — не замучь!
Бедный пришёл на поле и видит, что какие-то люди на братниных лошадях землю пашут.
— Да то, что эти лошади моего брата!
— А разве не видишь ты, — отозвался один из пахарей, — что я — Счастье твоего брата? Он пьёт, гуляет, ничего не знает, а мы на него работаем.
— А где же моё Счастье?
— Твоё Счастье вон там, под кустом, в красной рубашке лежит: ни днём ни ночью ничего не делает, только спит.
«Ладно, — думает мужик, — доберусь я до тебя!» Пошёл, вырезал толстую палку, подкрался к своему Счастью и вытянул его по боку изо всей силы.
Счастье проснулось и спрашивает: — Что ты дерёшься?
— Еще не так прибью! Люди добрые землю пашут, а ты без просыпу спишь!
— А ты небось хочешь, чтоб я на тебя пахало? И не думай!
— Что ж, всё будешь под кустом лежать? Ведь этак мне умирать с голоду придётся!
— Ну, коли хочешь, чтоб я тебе помощником было, так брось крестьянское дело да займись торговлею. Я к вашей работе совсем непривычно, а купеческие дела всякие знаю.
— Займись торговлею!.. Да было бы на что! Мне есть нечего, а не то что в торг пускаться.
— Ну, хоть сними со своей бабы старый сарафан да продай; на те деньги купи новый -и тот продай. А уж я стану тебе помогать: ни на шаг прочь не отойду.
— Хорошо.
Поутру говорит бедняк своей жене:
— Ну, жена, собирайся — в город поедем. Хочу в мещане приписаться, торговать зачну.
— С ума, что ли, ты сошёл — детей кормить нечем, а он в город норовит!
— Не твоё дело! Укладывай всё имение, забирай детишек, и едем!
Вот и собрались. Помолились Богу, стали наглухо запирать свою избушку и послышали, что кто-то горько плачет в избе. Хозяин спрашивает:
— Кто там плачет?
— Это я — Горе!
— Да как же мне не плакать — сам ты уезжаешь, а меня здесь покидаешь.
— Нет, милое, я тебя с собой возьму, а здесь не покину! Эй, жена, — говорит, — выкидывай из сундука свою поклажу!
Жена опорожнила сундук.
— Ну-ка, Горе, полезай в сундук!
Горе влезло. Он его запер тремя замками, зарыл сундук в землю и говорит:
— Пропадай ты, проклятое, чтоб век с тобой не знаться!
Приходит бедный с женой и с детьми в город; нанял себе квартиру и начал торговать: взял старый женин сарафан, понёс на базар и продал за рубль; на те деньги купил новый сарафан и продал его за два рубля. И вот таким-то счастливым торгом, что за всякую вещь двойную цену получал, разбогател он в самое короткое время и записался в купцы.
Услыхал про то младший брат, приезжает к нему в гости и спрашивает:
— Да просто, — отвечал купец, — я своё Горе в сундук запер да в землю зарыл.
— В каком месте?
— В деревне, на старом дворе.
Младший брат чуть не плачет от зависти; поехал сейчас на деревню, вырыл сундук и выпустил оттуда Горе.
— Ступай, — говорит, — к моему брату, разори его до последней нитки!
— Нет, — отвечает Горе, — я лучше к тебе пристану, а к нему не пойду: ты — добрый человек, ты меня на свет выпустил, а тот лиходей — в землю упрятал!
Немного прошло времени — разорился завистливый брат и из богатого мужика сделался голым бедняком.
(Илл. Литвиновой М).
78
45
40
21
20
26
