После отступления Пугачёва от Казани и переправы его через Волгу на правом ее берегу поднялось все инородческое и крепостное население; с особенной злобой оно мстило помещикам и духовенству. Прискакал гонец от самозванца в село Тувань и объявил от имени царя грамоту, в которой говорилось о преследовании бояр и попов и о будущих народных льготах. Чуваши села Тувань и окрестных сел знали уже, что идет войско и во главе его царь; что он вешает попов и господ. По обнародовании манифеста они поднялись, заволновались и сами принялись за дело, — стали ловить укрывавшихся священников и вешать. Уже более десятка успели чуваши погубить духовных лиц; но в это время правительство приняло меры и послало в село Тувань три роты солдат для усмирения бунта. Чуваши решились лучше умереть, чем выдать зачинщиков мятежа, но хорошенько не могли определить, царское это войско или царицыно?
— Кто здесь бунтовал и вешал попов и господ? — спросил воинский начальник.
— Здесь, батька, все было тихо и смирно, никто никого не думал вешать. Мы занимались своими делами и ничего даже не слыхали.
— Так кто же, не знаете ли, повесил попов здешних, если вы не участвовали в этом деле?
— Знать не знаем! Видно, они сами повесились.
Видя явное соглашение и запирательство чувашей, начальник отряда прибегнул к хитрости, чтобы разведать, кто были главные зачинщики волнения. Зная, что самая дорогая вещь для чувашей соль, он им сказал:
— Ах вы, дураки. Что же вы скрываете от меня? Ведь я нарочно прислан царем похвалить вас за усердие и пожаловать. Молодцы вы, ребята, что хорошо расправлялись с попами и господами и стояли за государя Истра Федоровича, — он вам прислал большую награду за верность: кто из вас вешал попов, тому жертвует царь воз соли. Ступайте в г. Чебоксары (уездный город Казанской губ., называемый чувашской столицей), там из казенного подвала отпустят вам по двадцать пудов каждому; вот только я напишу и дам вам грамотку.
Вручил чувашам туванским воинский начальник письмо, распрощался с ними ласково, скомандовал солдатам и ускакал с отрядом. Тогда чуваши, — большие охотники до соли,—стали тотчас запрягать лошадей, поехали в Чебоксары и виновные, и частью невинные, а военный начальник с солдатами поджидал их около дороги, недалеко от с. Тувань. Каждого проезжающего чувашенина ловили солдаты и приводили к своему командиру, а тот допрашивал их:
— В Чебоксары за солью, царь пожаловал.
— Да ты ведь не бунтовал и попов не вешал, даром казну разорять вздумал?
— Как не бунтовал? Вон и вожжи мои были; на них я повесил туванского попа с другими товарищами.
Разумеется, таких смельчаков солдаты брали и вязали им руки и ноги; иные сознавались, что поехали за солью даром, не участвовали в бунте, а только смотрели, как вешают попов другие. Этих чувашей прогоняли обратно в село, и те скакали без оглядки, считая себя обманщиками царя.
Таким способом разведали, кто были главные зачинщики, а кто пособники бунта. Привезли их в с. Тувань и перед собранием всех чувашей жестоко наказали батогами да вдобавок натерли им спины лакомой приправой их кушанья — солью.
(Н. Аристов)
