На берегу Балтийского моря, у самого устья Немана, жил рыбак со своей женою. Много лет они прожили, а детей у них не было. Но вот, наконец, родилась у них дочка. Лежит в колыбели — белая, румяная, крепенькая. А уж ласковая она была и веселая, как солнышко, что по утрам играет на балтийской волне. Родители назвали дочку Нерингой.
Много ли, мало ли времени прошло — выросла Неринга выше самой высокой сосны. Глаза у нее синее летнего неба, янтарные косы — в тридцать локтей длины, волнистые, как Неман в ветреную погоду. И сердце у Неринги было доброе. Застрянет, бывало, человек в песках — пески на взморье сыпучие да зыбучие, — а Неринга подойдет и шутя вытащит его вместе с лошадью и повозкой. Или еще: разбушуется море, подхватит корабль и гонит его к берегу — вот-вот швырнет на скалы. А Неринга, как ни в чем не бывало, ступит в воду, возьмется за якорную цепь и тащит корабль к берегу.
Поэтому-то моряки и не боялись бурь, которые раньше часто случались в устье Немана: знали, что Неринга рядом. Зато уже навезли они ей подарков — и шелка, и жемчуга, и сукна штуками, и кованых поясов золотых, и колец, и запястий. А добрую славу о ней разнесли по всему свету.
Когда буря в открытом море опрокидывала баркасы вместе с рыбаками и уловом, кто приходил рыбакам на помощь? Неринга! Выловит в передник рыбаков, выльет воду из лодок, отожмет сети и вынесет все на берег сушиться.
В тихую погоду вместе с рыбаками отправлялась на рыбную ловлю и Неринга. Рыбаки в лодках плывут, а впереди Неринга шагает, только волны в стороны от нее разбегаются. На плече несет шест из трех сосен. Забросят рыбаки сети, а Неринга шестом этим рыбу в сети загоняет. Да ведь тихая погода в устье Немана случалась редко.
А затевал эти бури король морей и ветров — девятиглавый змей. Бывало, разбушуется, разыграется. Ему только дай корабли топить да людей губить. Но и этого ему мало — начнет высокие волны на берег гнать, луга и поля заливать, рыбачьи хижины вместе с людьми, скотом и утварью в море смывать.
Как-то раз купалась Неринга в устье Немана. Плескалась в волнах, глядела по сторонам, а сама все о чем-то думала. И надумала она насыпать вал поперек устья Немана, отгородить его от Балтики. Тогда уж не добраться девятиглавому змею до людских жилищ, до их лугов и полей, не топить ему рыбацких лодок!
Созвала Неринга рыбаков и сказала им:
— Нужно отгородиться нам от Балтики валом. Будет тогда у нас тихая заводь для ловли рыбы; и луга, и поля, и дома наши будут целы. Не страшен нам будет змей!
Молодые рыбаки сразу закричали:
— Хорошо, Неринга, насыплем вал! Все, что скажешь, сделаем!
Еще бы, сила их молодая так и рвалась наружу. А старики долго думали, судили да рядили, но наконец тоже согласились:
— Хорошо, Неринга, насыплем вал!
Это мудрость и опыт такие слова подсказали.
Много людей собралось на помощь Неринге; кто ехал, кто пешком шел, кто на лодке плыл — с топорами, с лопатами, с кирками да веревками. Ровняли горы, выворачивали камни на сто верст вокруг. А Неринга камни эти на морское дно бросала, песком сверху засыпала. Песок она в переднике таскала — целая дюна в нем умещалась. Принесет и высыпет дюну в воду — только волны высотою с дом в разные стороны покатятся.
Прослышал девятиглавый змей о затее Неринги. Разъярился, поднял ветер, взбаламутил глубь морскую.
Двенадцать дней и ночей бушевала буря. Двенадцать дней и ночей трудились люди. Все одолели. И протянули длинную-предлинную косу поперек устья Немана, отгородили его от королевства девятиглавого змея.
Вернулась Неринга домой и спать легла. Проспала трое суток. А проснулась — глядит: залив тихий стоит, не шелохнется.
Понял девятиглавый змей, что не размыть ему насыпь Неринги, что сделана она прочно, на совесть. Однако не унялся: стал в Балтике бушевать — корабли топить, людей губить.
Разгневалась тогда Неринга и сказала:
— Нужно убить девятиглавого змея!
Весть о Неринге разнеслась по всей земле. Из разных стран приезжали к ней свататься удалые молодцы. Но кто бы они ни были — королевичи, князья или сыновья простых людей, каждый получал все один и тот же ответ:
— Выйду за того, кто убьет девятиглавого змея!
А как его убить, как выманить его из королевства? Ведь никто не знал даже имени девятиглавого, чтобы вызвать его на бой.
Много удалых молодцов уехало ни с чем. Были, правда, и такие, что отправились на поиски змея, да так и не вернулись.
Загрустила Неринга: неужто не найдется храбреца, который победит девятиглавого. Выйдет, бывало, на берег, сядет, подопрет голову рукой и смотрит долгие часы на море, пока ночь не настанет.
Как-то раз сидела Неринга на дюне. Тихие волны лизали ее белые ноги, а волосы ворошил ветер. И смотрит Неринга — плывет над морем тучка не тучка. А как подплыла поближе, увидела Неринга, что это парус. Потом и корабль показался. Что это был за корабль! Мачта из шести самых высоких сосен, корма золоченая, нос червленый, паруса из белого шелка. Остановился корабль далеко в море, врезался в песчаное дно.
И сходит с корабля витязь — статный, плечистый, крепкий, как дуб.
Это был охотник Наглис из Жемайтии. Избороздил он землю жемайтийскую реками и озерами, вздыбил горами, и холмами, леса же там сами выросли. Идет, бывало, Наглис, а у него под ногами земля проваливается и в клумпы набирается вода и песок с камнями. Где великан остановится вытряхнуть землю — там вырастет гора или холм; где выльет из клумп воду — там, смотришь, разливается озеро или река.
Прославился Наглис и другими подвигами. Убить медведя для него сущий пустяк, а убить кабана — это он даже за охоту не считал. Зубры завидовали его силе, рыси и лоси, дрожа от страха, укрывались от его взгляда: своей длинной рукой он их за милю шутя доставал.
Люди любили Наглиса. Он помогал им выкорчевывать леса, ставить избы из громадных бревен, настилать мосты над широкими реками.
Весть о Неринге дошла и до Наглиса. Созвал он народ на берег моря, построил корабль и приплыл в устье Немана.
Сошел Наглис с корабля, и поднялись на море волны. Одна волна добежала до Неринги, ударилась о ее колени. Неринга толкнула воду, и волна покатилась назад, к Наглису, весело подпрыгнула и обдала гостя по пояс. Так они перекидывались волнами несколько раз. Потом Наглис вытащил корабль на мелкое место и побрел по воде к берегу.
Пришел Наглис к отцу Неринги и говорит:
— Я охотник Наглис. Выдай за меня свою дочку!
— Дочка моя выйдет только за того, кто убьет короля морей и ветров, девятиглавого змея, — ответил отец.
— Хорошо, я убью змея.
— Как ты его убьешь? Он никогда не выходит из моря. И никто не знает его по имени! Говорят, один старый волшебник знает, но он живет на высокой горе, в дремучем лесу, к нему ни пройти, ни проехать.
— Я узнаю имя девятиглавого! — сказал Наглис и, попрощавшись, пошел разыскивать старого волшебника.
Шел он много дней и ночей — через чащи да болота, через широкие реки, глубокие озера. Голод утолял, охотясь на кабанов, жажду утолял водой из родников, отдыхал в тени развесистых деревьев.
Наконец подошел Наглис к высокой горе. Вся гора лесом дремучим поросла, а на самой вершине дымок курится. Забрался он на ту гору и видит — сидит у огня весь обомшелый, как старый пень, старик.
Говорит ему Наглис:
— Я охотник Наглис. Открой мне имя короля ветров и морей. Я хочу его убить.
Старик поднял седые брови, глянул исподлобья и усмехнулся:
— Приходили сюда не такие храбрецы, как ты, да только и оставались здесь. Ишь ты, имя ему скажи! — Поднял старик обомшелый палец и ткнул им в сторону высокого, крепкого дуба. — Видишь дуб? В его дупле лежит топор. В топоре скрыта молния. Если взмахнешь топором три раза над головой — скажу имя змея, а не станет силы взмахнуть — топор убьет тебя.
Подошел Наглис к дубу. Схватил топор да как взмахнет им над головой! Топор так и рвется из его рук, молнии из него так и бьют. Только Наглис ни на что не посмотрел— три раза взмахнул топором над головой и с размаху ударил по дубу. Блеснул огонь, запахло серой, и дуб рассыпался в прах.
— Ну, сынок, быть по-твоему! — сказал старик Наглису. — Знай же: имя короля ветров и морей — Гальвир-дас. Возьми топор, ступай на берег моря и трижды окликни змея по имени.
Наглис вскинул топор на плечо, поблагодарил старика и пустился в обратный путь — через чащи да болота, через широкие реки и глубокие озера.
Вернулся Наглис на берег моря. Встал на дюну да как закричит:
— Гальвирдас! Выплывай! Взволновалось море, поднялся ветер. Кличет Наглис змея второй раз:
— Гальвирдас! Выплывай! Взвыл ветер, забушевало море. Наглис в третий раз зовет:
— Гальвирдас! Выплывай!
До самых глубин всколыхнулось море, налетел ураган, к небу поднялись водяные смерчи. Выплыл девяти-главый змей из пучины. Весь тиной оброс да раковинами, черный, как ночь, все девять пастей огнем пышут, е глазах молнии сверкают. Выкарабкался на берег и спросил — будто гром загромыхал:
— Кто меня зовет?
— Я, охотник Наглис! Пришел твой конец!
И ударил Наглис змея топором. Блеснула молния, и три головы змея слетели в воду. Вышло море из берегов, затопило Наглиса до колен.
Снова замахнулся Наглис, ударил топором и срубил еще три головы змея. Тогда море затопило Наглиса по пояс. Волны били охотника в грудь, валили с ног, тянули в глубину, а ураган силился вырвать топор из его рук.
Собрался Наглис с силой, крепко уперся ногами в землю, размахнулся да как ударит змея в третий раз! Сверкнули молнии из топора — и полетели в воду последние головы змея. Тут же буря утихла, море успокоилось, засияло ясное солнце.
Одолел Наглис змея и, счастливый, вернулся к рыбакам. Радостно встретила Неринга своего жениха. Сыграли они свадьбу и зажили счастливо.
В знак благодарности люди назвали именем Неринги узкую косу, что отделяет Куршский залив от Балтики, а именем Наглиса — горы вблизи Паланги.
(Илл. Лемкуль Ф.)
23
11
8
2
